Андре Моруа - История Англии

Битва при Азенкуре. Миниатюра «Хроники Св. Альбана» Томаса Уолсингема. XV в.

Осада замка во времена Столетней войны. Миниатюра «Хроник Англии» Жана де Ваврена. XV в.

9. Приятно отметить, что английские историки, считающие французскую победу в битве при Бувине удачей для Англии, согласны сегодня восхищаться и Жанной д’Арк, полагая, что она спасла Англию от деспотизма. Если бы не она, король Англии жил бы в Париже и, разбогатев на налогах, собранных во Франции, опираясь на французскую армию, отказался бы терпеть контроль со стороны своих подданных. Благодаря ей расстроилась опасная мечта о континентальной империи, которой так долго тешили себя английские монархи. Эти долгие годы борьбы породили и другие долговременные результаты. В обеих странах из столкновения с другим народом родилось национальное чувство — новая и сильная эмоция. Люди Руана и Орлеана, Буржа и Бордо, столь различные и так долго враждебные друг другу, тем не менее почувствовали между собой нечто общее, отличающее их от «годонов» [15] Годоны — прозвище, данное в Столетнюю войну англичанам; происходит от английского ругательства «god damn! ». . А те в свой черед, несмотря на финальное поражение, хранили отныне воспоминание о великих делах, совершенных ими сообща. Тем не менее между Францией и Англией возникла ненависть, которая просуществует с некоторыми перерывами до конца XIX в. и оставит в народных массах обеих стран неодолимое, передающееся по наследству недоверие.

1. Конец боевых действий во Франции заставил отхлынуть в Англию толпы солдат, привыкших к прибыльным грабежам и вполне готовых отдаться какому-нибудь делу, не важно какому — хоть дурному, хоть хорошему. Письма того времени полны убийствами, восстаниями, незаконными казнями, о чем рассказывается самым естественным тоном, как о чем-то неизбежном. Герцог Саффолк по пути в Кале вдруг видит, что его судно захватывают и обыскивают люди с неизвестного корабля, на борт которого переводят и его самого. Там герцога встречают словами: «Добро пожаловать, предатель!» — после чего спускают в лодку, где человек из команды без всякого суда отрубает ему голову 5–6 ударами ржавого меча. В 1450 г. общины Кента поднялись по призыву авантюриста Джека Кэда, который велел звать себя Мортимером и утверждал, что он потомок Эдуарда III. Этот авантюрист дошел до Лондона и был вынужден остановиться только из-за своей распри с горожанами, а напоследок, прежде чем убили его самого, велел обезглавить королевского казначея и шерифа Кента. И дворянство в те времена готово следовать за такими узурпаторами, потому что и сам король — всего лишь сын или внук узурпатора. Ланкастерские короли прекрасно это знают. Когда Генрих V, считая своего отца мертвым, уже положил руку на его корону, Генрих IV вдруг очнулся и прошептал: «Она еще не твоя и никогда не была моей…» Против слабого Генриха поднимается Эдуард, герцог Йоркский, ближайший наследник Эдуарда III, потому что происходит через свою мать от герцога Кларенса, тогда как Ланкастеры происходят всего лишь от младшего сына Эдуарда Джона Гонта. Вокруг Алой розы Ланкастеров и Белой розы Йорков начинают группироваться задиристые сеньоры, не имеющие другой политической цели, кроме как завоевать себе состояние с помощью победы своей партии.

Белая роза. Эмблема династии Йорков

Алая роза. Эмблема династии Ланкастеров

2. Эта грызня между собой амбициозных и алчных дворян пробудила мало интереса в стране. Жизнь продолжалась. Поля возделывались, урожай собирался; лондонская торговля развивалась. Только дюжина крупных баронов, их друзья и вассалы, а главное, шайки наемников принимают участие в сражениях. Им приходится проявлять осторожность и уважать во время своих боевых действий нейтралитет городов и деревень, потому что их население вооружено и многочисленно и наверняка поднялось бы против той или иной Розы, если бы его слишком разозлили. В битвах, где решается судьба престола, участвуют всего несколько тысяч человек. Это лишь подтверждает закат конницы. С обеих сторон в бою преобладают лучники, но мало-помалу человек, храброе животное, привыкает не бояться стрел. Бароны атакуют лучников и стараются завязать рукопашную схватку, где исход сражения решат секира или меч. Заодно эти битвы, несмотря на малое количество бойцов, делают изрядное кровопускание единственному классу, который в них участвует. После войны двух Роз английская знать не досчитается нескольких родов.

Неизвестный художник. Генрих VI. 1540

3. Несчастный Генрих VI не был создан для столь суровых времен. Совсем не глупый, но и совсем не король, он был скорее святым, а в делах этого мира — ребенком. Трудно вообразить себе более кроткое, более степенное и более слабое создание. В больших войнах своего царствования он был всего лишь сторонним наблюдателем, позволяя действовать Сомерсету и Уорику, а сам выходил на сцену только для того, чтобы занять место в кортеже или коронации. Живя среди людей, которые ненавидели друг друга, он помышлял лишь о том, чтобы примирить их. Женатый на фурии, Маргарите Анжуйской, он проявлял по отношению к ней исключительно терпение и любовь. Его единственными радостями было слушать мессу, изучать историю и богословие. Он испытывал отвращение ко всякой пышности и одевался как простой горожанин. Вместо остроносых башмаков, модных тогда у вельмож, он носил тупоносые, как у крестьян. Когда ему надо было облачиться в королевские одежды, он надевал их поверх власяницы. Перед каждой трапезой произносил молитву, как монах, и, сидя за столом, всегда держал перед собой картинку с изображением пяти ран Христовых. Честерстон заметил, что эти слабые и благочестивые короли оставили после себя самые долговечные и прекрасные памятники. Эдуард Исповедник построил Вестминстерское аббатство, Генрих VI основал Итонскую школу (1442) и построил в Кембридже восхитительную часовню Королевского колледжа (King’s College Chapel). Расходы на них окончательно его разорили. Во времена, когда все, дворяне и купцы, обогащались, один король был в долгах. В 1451 г. ему пришлось занять деньги, чтобы отпраздновать Рождество, а на Богоявление из-за отсутствия кредита король с королевой не смогли пообедать. Этому наивному и словно не имевшему отношения к действительности государю предстояло стать легкой добычей жестоких и бессовестных рыцарей.