Чарльз Диккенс - Том 2. Посмертные записки Пиквикского клуба (Главы I — XXX)

— Вот как? — сказал Сэм.

— О, возмутительно, ужасно!

— В пансионе для девиц? — спросил Сэм.

— Нет, не в пансионе,— ответил Джоб Троттер с тем лукавым взглядом, который уже уловил Сэм.— Не в пансионе.

— В доме с зеленой калиткой? — продолжал Сэм, внимательно глядя на своего спутника.

— Нет, нет, не там,— ответил Джоб с живостью, весьма ему несвойственной,— не там.

— А вы сами что там делали? — спросил Сэм, бросая на него зоркий взгляд.— Быть может, случайно вошли в калитку?

— Видите ли, мистер Уэллер,— ответил Джоб,— я не прочь открыть вам маленькую тайну, потому что мы, знаете ли, с первой встречи почувствовали влечение друг к другу. Помните, как приятно мы провели утро?

— О да, помню,— нетерпеливо сказал Сэм.

— Ну, так вот,— продолжал Джоб, понижая голос, будто открывая важную тайну,— в том доме с зеленой калиткой, мистер Уэллер, держат очень много слуг.

— Это можно угадать, взглянув на дом,— перебил Сэм.

— Вот именно,— продолжал мистер Троттер,— и там есть кухарка, которая отложила немного денег, мистер Уэллер, и желает, знаете ли, если ей удастся устроиться в жизни, завести маленькую торговлю колониальными товарами… Вы меня понимаете?

— Да.

— Вот-вот, мистер Уэллер. Так вот, сэр, я с ней встретился в церкви, которую посещаю… очень славная маленькая часовня в этом городе, мистер Уэллер, где поют гимны по сборнику номер четвертый, который я обыкновенно ношу с собой; быть может, вы видели у меня в руках маленькую книжку. И я с этой кухаркой немножко сблизился, мистер Уэллер, и мы узнали друг друга лучше, и смею сказать, мистер Уэллер, что мне предстоит быть лавочником.

— А, из вас выйдет очень симпатичный лавочник,— отозвался Сэм, искоса поглядывая на Джоба с крайней неприязнью.

— Преимущество этого решения, мистер Уэллер,— продолжал Джоб, у которого глаза в это время наполнились слезами,— заключается в том, что мне удастся оставить мою теперешнюю постыдную службу у этого дурного человека и всецело посвятить себя лучшей и более добродетельной жизни, которая больше подобала бы тому воспитанию, мистер Уэллер, которое мною было получено.

— Должно быть, вы получили очень хорошее воспитание,— заметил Сэм.

— О да, очень хорошее, мистер Уэллер, очень! — подтвердил Джоб.

При воспоминании о своем непорочном детстве мистер Троттер извлек розовый носовой платочек и незамедлительно пролил обильные слезы.

— Должно быть, на редкость приятно было учиться вместе с таким мальчиком,— сказал Сэм.

— Вы правы, сэр,— отвечал Джоб, испуская глубокий вздох.— Я был кумиром школы.

— Вот как! — сказал Сэм.— Я этому не удивляюсь. Каким утешением были вы, должно быть, для вашей счастливой маменьки!

При этих словах мистер Джоб Троттер приложил кончик розового платочка к уголку сперва одного, а потом другого глаза и пролил потоки слез.

— Что такое с этим человеком? — вознегодовал Сэм.— Водопровод в Челси [87]ничто по сравнению с вами. Почему вы сейчас расчувствовались? Раскаиваетесь в своей подлости?

— Я не могу сдержать свои чувства, мистер Уэллер,— сказал Джоб после непродолжительного молчания.— Подумать только, что мой хозяин догадался о разговоре, который я вел с вами, и увез меня в дорожной карете, и, убедив милую молодую леди сказать, что она ничего о нем не знает, и подкупив для этой же цели начальницу пансиона, покинул ее в поисках лучшего! О мистер Уэллер, я содрогаюсь при мысли об этом.

— О, так вот как обстояло дело? — сказал мистер Уэллер.

— Конечно,— ответил Джоб.

— Ну, ладно,— сказал Сэм, так как они уже подходили к гостинице,— я хочу немного потолковать с вами, Джоб; если вы не слишком заняты, я бы хотел повидаться с вами в «Большом Белом Коне» сегодня вечером, часов в восемь.

— Я непременно приду,— сказал Джоб.

— Приходите непременно,— отозвался Сэм, бросая на него многозначительный взгляд,— а не то я, пожалуй, начну наводить о вас справки по ту сторону зеленой калитки и могу, знаете ли, стать вам поперек дороги.

— Я непременно приду, сэр,— сказал мистер Троттер, и, с великим жаром пожав Сэму руку, он удалился.

— Берегись, Джоб Троттер, берегись! — промолвил Сэм, глядя ему вслед.— На этот раз тебе со мной не сладить!

Произнеся этот монолог и проводив взглядом Джоба, пока тот не скрылся из виду, мистер Уэллер не замедлил отправиться в спальню своего хозяина.

— Дело на мази, сэр! — сказал Сэм.

— Что на мази, Сэм? — осведомился мистер Пиквик.

— Я их нашел, сэр,— сказал Сэм.

— Кого нашли?

— Того странного чудака и меланхоличного парня с черными волосами.

— Не может быть, Сэм! — с большим волнением воскликнул мистер Пиквик.— Где они, Сэм, где они?

— Тише, тише! — отозвался мистер Уэллер, и, помогая мистеру Пиквику одеваться, он развернул план дальнейших действий.

— Но когда это удастся сделать, Сэм? — осведомился мистер Пиквик.

— Все в свое время, сэр,— ответил Сэм.

Удалось ли это сделать в свое время, будет видно из дальнейшего.

Когда мистер Пиквик спустился в комнату, в которой провел с мистером Питером Магнусом вечер накануне, он увидел, что этот джентльмен, дабы выставить свою особу в лучшем свете, воспользовался содержимым двух саквояжей, кожаного футляра и пакета в оберточной бумаге и теперь шагал взад и вперед по комнате в состоянии крайнего возбуждения и волнения.

— Доброе утро, сэр,— сказал мистер Питер Магнус.— Как вы это находите, сэр?

— Очень эффектно! — ответил мистер Пиквик, обозревая с добродушной улыбкой костюм мистера Питера Магнуса.

— И мне так кажется,— сказал мистер Магнус.— Мистер Пиквик, сэр, я уже послал свою визитную карточку.

— Неужели? — сказал мистер Пиквик.

— Да. И лакей принес ответ, что она примет меня сегодня в одиннадцать — в одиннадцать, сэр. Это значит через четверть часа.

— Да, это очень скоро,— сказал мистер Пиквик.

— О да, очень скоро! — отозвался мистер Магнус.— Пожалуй, слишком скоро, мистер Пиквик, сэр?

— Уверенность — великая вещь в таких случаях,— заметил мистер Пиквик.

— Совершенно согласен, сэр,— сказал мистер Питер Магнус.— Во мне много уверенности, сэр. В самом деле, мистер Пиквик, я не понимаю, почему мужчина испытывает страх в таких случаях, сэр? В чем суть дела, сэр? Стыдиться нечего, все основано на взаимном соглашении, и ничего больше. С одной стороны муж, с другой — жена. Таков мой взгляд на это дело, мистер Пиквик.

— Взгляд философический,— заметил мистер Пиквик.— Но завтрак уже готов, мистер Магнус. Идемте!

Они уселись за завтрак, но, несмотря на похвальбу мистера Питера Магнуса, было очевидно, что он находится в крайне нервическом состоянии, коего главными симптомами служили: потеря аппетита, наклонность опрокидывать чайную посуду, неловкие попытки шутить и неодолимая потребность смотреть каждую секунду на часы.