Чарльз Диккенс - Том 2. Посмертные записки Пиквикского клуба (Главы I — XXX)

После некоторых настояний со стороны мистера Потта и повторных отказов со стороны мистера Пиквика, не считавшего возможным причинять неудобства или хлопоты любезной супруге мистера Потта, было решено, что это единственно осуществимый план, на каком можно остановиться. На нем и остановились, а засим, пообедав вместе в «Городском Гербе», друзья расстались: мистер Тапмен и мистер Снодграсс пошли к «Павлину», а мистер Пиквик и мистер Уинкль направили свои стопы к дому мистера Потта, условившись заранее, что утром они все соберутся в «Городском Гербе» и будут сопровождать процессию почтенного Сэмюела Сламки до того места, где будут провозглашаться кандидаты.

Семейный круг мистера Потта ограничивался им самим и его женой. У всех, кого мощный гений вознес на большую высоту, обычно имеется какая-нибудь маленькая слабость, несовместимая с основными чертами их характера и тем более примечательная. Если мистер Потт имел какую-нибудь слабость, то, быть может, заключалась она в том, что он, пожалуй , слишком подчинялся влиянию своей жены, которая, не без презрения, главенствовала над ним. Мы не считаем себя вправе как-либо подчеркивать этот факт, ибо в данном случае самые пленительные уловки миссис Потт были пущены в ход для встречи двух джентльменов.

— Моя дорогая,— сказал мистер Потт,— мистер Пиквик… мистер Пиквик из Лондона.

Миссис Потт ответила на отеческое рукопожатие мистера Пиквика очаровательной улыбкой; мистер Уинкль, который вовсе не был представлен, шаркал ногами и кланялся, забытый в темном углу комнаты.

— Потт, друг мой…— сказала миссис Потт.

— Жизнь моя! — отозвался мистер Потт.

— Пожалуйста, представь другого джентльмена.

— Тысяча извинений! — сказал мистер Потт.— Разрешите… миссис Потт, мистер…

— Уинкль,— подсказал мистер Пиквик.

— Уинкль! — повторил мистер Потт, и церемония представления была закончена.

— Мы должны извиниться перед вами, сударыня,— начал мистер Пиквик,— в том, что без всякого предупреждения нарушаем ваш домашний покой.

— Прошу вас, не говорите об этом, сэр,— с живостью отвечала дражайшая половина мистера Потта.— Уверяю вас, для меня настоящий праздник увидеть новые лица! Я живу изо дня в день и неделю за неделей в этом скучном месте, никого не видя.

— Никого, дорогая моя! — лукаво воскликнул мистер Потт.

— Никого, кроме тебя,— резко отпарировала миссис Потт.

— Знаете, мистер Пиквик,— сказал хозяин в пояснение к жалобе своей жены,— мы до известной степени лишены многих развлечений и удовольствий, которыми могли бы пользоваться при иных условиях. Мое общественное положение редактора «Итенсуиллской газеты», тот вес, каким эта газета пользуется в стране, мое постоянное пребывание в водовороте политики…

— Пи, друг мой…— перебила миссис Потт-

— Жизнь моя…— отозвался редактор.

— Мне бы хотелось, друг мой, чтобы ты попробовал найти какую-нибудь тему для разговора, в которой джентльмены могли бы принять участие.

— Но, милочка…— с великим смирением возразил мистер Потт,— мистер Пиквик этим интересуется.

— И благо ему, если он может этим интересоваться,— выразительно сказала миссис Потт.— А мне до смерти надоела ваша политика, ссоры с «Независимым» и весь Этот вздор. Я просто удивляюсь, Пи, что ты лезешь со своими глупостями!

— Но, дорогая моя…— начал мистер Потт.

— Ах, вздор, и слушать не хочу,— прервала миссис Потт.— Вы играете в экарте, сэр?

— Я буду счастлив научиться под вашим руководством,— ответил мистер Уинкль.

— В таком случае придвиньте вон тот столик к окну, чтобы я не слыхала больше об этой прозаической политике.

— Джейн,— сказал мистер Потт служанке, которая внесла свечи,— пойдите вниз в контору и принесите мне пачку номеров «Газеты» за тысячу восемьсот двадцать восьмой год. Я хочу прочесть вам,— добавил редактор, обращаясь к мистеру Пиквику,— я хочу прочесть вам сейчас несколько передовых статей, которые я написал в то время о затее Желтых, задумавших назначить нового сборщика пошлин у одной из наших застав… Полагаю, они вас развлекут.

— Да, мне бы очень хотелось послушать,— сказал мистер Пиквик.

Была доставлена пачка газет, и редактор сел рядом с мистером Пиквиком.

Мы тщетно рылись в записной книжке мистера Пиквика в надежде найти хотя бы краткое изложение этих прекрасных статей. Мы имеем все основания предполагать, что он был в полном восхищении от силы и свежести их стиля; во всяком случае мистер Уинкль отметил тот факт, что глаза мистера Пиквика были закрыты, как бы от чрезмерного удовольствия, все время, пока длилось чтение.

Приглашение к ужину положило конец игре в экарте и ознакомлению с красотами «Итенсуиллской. газеты». Миссис Потт была в прекраснейшем состоянии духа и в высшей степени любезна. Мистер Уинкль успел в значительной мере снискать ее расположение, и она не задумалась сообщить ему конфиденциально, что мистер Пиквик — «прелестный старичок». Это выражение отличается фамильярностью, которую очень немногие из тех, кто был близко знаком с этим колоссального ума человеком, осмелились бы себе позволить. Однако мы его сохранили, ибо оно является трогательным и убедительным показателем того уважения, с каким относились к нему все слои общества, и той легкости, с какой он находил путь ко всем сердцам и чувствам.

Был поздний час — много времени спустя, после того как мистер Тапмен и мистер Снодграсс заснули в сокровенных тайниках «Павлина»,— когда два друга удалились на отдых. Дремота вскоре окутала сознание мистера Уинкля, но его чувства были взбудоражены и восхищение зажжено; и в течение многих часов, когда сон стер для него восприятие всех земных предметов, лицо и фигура любезной миссис Потт рисовались снова и снова его смятенному воображению.

Шум и суета, возвестившие о наступлении утра, могли вытеснить из головы самого романтического мечтателя в мире все ассоциации, кроме тех, которые непосредственно связывались с быстро приближавшимися выборами. Бой барабанов, звуки рожков и труб, крики людей и топот лошадей гулко проносились вдоль улиц с самого рассвета, а случайные стычки между застрельщиками обеих партий оживляли приготовления и вместе с тем приятно их разнообразили.

— Ну, Сэм,— сказал мистер Пиквик своему камердинеру, появившемуся в дверях спальни, когда он заканчивал свой туалет,— сегодня, кажется, весь город на ногах.

— Сущая потеха, сэр,— отвечал мистер Уэллер.— Наши собрались в «Городском Гербе» и уже надорвали себе глотки.

— А! — сказал мистер Пиквик.— До такой степени они преданы своей партии, Сэм?

— В жизни не видал такой преданности, сэр.

— Деятельные люди? — сказал мистер Пиквик.