Чарльз Диккенс - Том 2. Посмертные записки Пиквикского клуба (Главы I — XXX)

— Мистер Пиквик,— сказала миссис Лио Хантер,— вы должны дать мне слово, что не будете отходить от меня в течение всего дня. Здесь сотни людей, которых я во что бы то ни стало должна вам представить.

— Вы очень любезны, сударыня,— отвечал мистер Пиквик.

— Во-первых, вот мои девчурки, я о них почти забыла,— продолжала Минерва, небрежно указывая на двух великовозрастных девиц, одну лет двадцати, другую года на два старше, одетых в детские платьица для того ли, чтобы им казаться юными, или для того, чтобы их мамаша казалась моложе, этого пункта мистер Пиквик нам не разъясняет.

— Они премиленькие,— заметил мистер Пиквик, когда представленные ему малютки удалились.

— Они очень похожи на свою маму, сэр,— величественно изрек мистер Потт.

— Ах вы проказник! — воскликнула миссис Лио Хантер, игриво хлопнув редактора веером по руке. (Минерва была с веером!)

— Ну, конечно, дорогая моя миссис Хантер,— сказал мистер Потт, состоявший в Логовище на ролях присяжного трубача.— Вы прекрасно знаете, что в прошлом году, когда ваш портрет появился на выставке Королевской академии, все спрашивали, чей это портрет — ваш или вашей младшей дочери; вы так похожи друг на друга, что различить вас немыслимо.

— Хорошо, пусть будет так, но зачем это повторять при чужих? — сказала миссис Лио Хантер, еще раз ударив веером дремлющего льва «Итенсуиллской газеты».

— Граф, граф! — вдруг взвизгнула она, обращаясь к проходившему мимо субъекту в иностранном мундире и с огромными баками.

— А? Ви меня зовете? — оглянулся граф.

— Я хочу познакомить двух поистине умных людей,— сказала миссис Лио Хантер.— Мистер Пиквик, позвольте вас представить графу Сморлторку!

Затем она быстро шепнула мистеру Пиквику:

— Знатный иностранец… собирает материалы для большой работы об Англии… Гм!.. Граф Сморлторк, мистер Пиквик.

Мистер Пиквик с подобающим почтением приветствовал столь великого человека, а граф вытащил записную книжку.

— Как ви сказали, миссис Хант? — осведомился он, милостиво улыбаясь восхищенной миссис Лио Хантер.— Пиг-Виг или Биг-Виг?.. Так зовете ви… адвокаты… э… Понимаю, именно Биг-Виг… Большой парик [58] Большой парик — длинный парик, по традиции носимый в Англии государственными судьями и адвокатами при исполнении обязанностей; гротескный иностранец, гость миссис Хантер, спутал, по созвучию, фамилию «Пиквик» и big Wig — большой парик — и счел Пиквика профессиональным юристом. .— И граф собирался занести мистера Пиквика в свою книжечку как джентльмена из тех, что носят длинные мантии и фамилия которого произошла от его профессиональных занятий, но тут вмешалась миссис Лио Хантер.

— Нет, нет, граф,— сказала она.— Пиквик.

— А, понимаю,— ответил граф.— Пик — имя, Викс — фамилия. Хорошо, очень хорошо,— Пик Викс. Как поживаете, Викс?

— Благодарю вас, прекрасно,— с обычной своей любезностью отвечал мистер Пиквик.— Давно ли вы в Англии?

— Давно… очень давно… больше две недели.

— И долго еще пробудете здесь?

— Одна неделя.

— Вам придется поработать,— с улыбкой заметил мистер Пиквик,— чтобы собрать за это время все нужные материалы.

— Э, они собрались,— объявил граф.

— Вот как! — удивился мистер Пиквик.

— Здесь!— добавил граф, многозначительно хлопнув себя по лбу.— Дома большая книга… полная от заметок… музыка, живопись, наука, поэзия, политик — все.

— Слово «политика», сэр,— сказал мистер Пиквик,— заключает в себе целую науку немалого значения…

— А! — воскликнул граф, снова извлекая книжечку.— Очень хорошо… прекрасные слова начать главу. Глава сорок семь: Политик. Слово «политик» выключает собой.

И в книжечку графа Сморлторка было занесено замечание мистера Пиквика с теми вариациями, какие подсказывала пылкая фантазия графа или недостаточное знание языка.

— Граф! — начала миссис Лио Хантер.

— Миссис Хант? — отозвался граф.

— Вот это мистер Снодграсс, друг мистера Пиквика и поэт.

— Постой! — воскликнул граф, снова хватаясь за книжечку.— Раздел — поэзия… глава: Друзья от литература… фамилия — Сноуграс. Очень хорошо. Был представленный Сноуграс… великий поэт, друг Пика Викса… через миссис Хант, который написал второе сладкое стихотворение. Как его имя? Лягушка… Изнывающий лягушка… хорошо, очень хорошо.

И граф спрятал записную книжку и удалился с поклонами и приветствиями, очень довольный тем, что ему удалось пополнить запас сведений столь важным и ценным материалом.

— Чудесный человек — граф Сморлторк,— сказала миссис Лио Хантер.

— Трезвый философ,—добавил мистер Потт.

— Ум ясный и проницательный,— продолжал мистер Снодграсс.

Хор гостей подхватил хвалебную песнь в честь графа Сморлторка и, глубокомысленно покачивая головами, провозгласил:

— Оч-чень!

Так как восхищение, вызванное графом Сморлторком, было весьма велико, то и чествовали бы его, быть может, до конца празднества, если бы четыре певца из неведомой страны не выстроились для живописности перед маленькой яблоней и не начали петь свои национальные песни, которые, по-видимому, особых трудностей для исполнения не представляли, ибо весь секрет их как будто заключался в том, что три певца из неведомой страны должны были стонать, а четвертый — выть. По окончании этого интересного концерта, вызвавшего громкие аплодисменты всего общества, какой-то подросток начал пролезать между перекладинами стула, прыгал через него и проползал под ним, катался с ним по земле и проделывал решительно все, только не сидел на нем, затем сделал галстук из собственных ног и обвязал его вокруг шеи, после чего демонстрировал, с какою легкостью можно придать человеческому существу сходство с раздувшейся жабой,— все эти подвиги вызвали восторг и изумление собравшихся зрителей.

Вслед за сим послышался голос миссис Потт, невнятно чирикавшей нечто, названное из вежливости романсом. Все это строго соответствовало классическому стилю и роли, ибо Аполлон сам был композитором, а композиторы очень редко умеют исполнять произведения как свои, так и чужие. Затем воспоследовала декламация миссис Лио Хантер, читавшей прославленную «Оду издыхающей лягушке», которую она повторила на бис и прочла бы и в третий раз, если бы большинство гостей, по мнению коих давным-давно наступило время слегка перекусить, не заявило, что злоупотреблять добротой миссис Лио Хантер поистине постыдно. И хотя миссис Лио Хантер изъявила полную готовность еще раз декламировать оду, ее добрые и заботливые друзья и слышать об этом не хотели; а когда распахнулась дверь столовой, все, кто бывал здесь раньше, устремились туда с величайшей поспешностью; у миссис Лио Хантер было заведено посылать приглашения ста персонам, а завтрак готовить на пятьдесят, или, иными словами, кормить только самых выдающихся львов и предоставлять менее значительным зверям самим заботиться о себе.