Чарльз Диккенс - Том 2. Посмертные записки Пиквикского клуба (Главы I — XXX)

— Мне очень жалко предавать моего хозяина, сэр,— сказал Джоб Троттер, прикладывая к глазам розовый клетчатый носовой платочек величиною не больше шести квадратных дюймов.

— Такие чувства делают вам честь,— заметил мистер Пиквик,— но тем не менее это ваш долг.

— Знаю, что это мой долг, сэр,— согласился Джоб с большим чувством.— Нам всем следовало бы исполнять свой долг, сэр, и я смиренно стараюсь исполнить свой, сэр, но это тяжелое испытание — предать хозяина, сэр, чье платье вы носите и чей хлеб едите, хотя бы он был мошенник, сэр.

— Вы очень хороший человек,— сказал глубоко растроганный мистер Пиквик,— честный человек.

— Ну-ну! — вмешался Сэм, который взирал на слезы мистера Троттера с заметным нетерпением.— Прекратите эту-вот поливку. Толку от нее не будет никакого.

— Сэм,— укоризненно сказал мистер Пиквик,— я с сожалением замечаю, что вы не питаете никакого уважения к чувствам этого молодого человека.

— Чувства у него отличные, сэр,— отвечал мистер Уэллер,— очень даже прекрасные, и просто жалость, если он их зря растратит, вот я и думаю, что лучше бы он их припрятал в своей груди и не давал им превращаться в горячую воду, особливо если нет от них никакого толку. Слезы никогда еще часов не заводили и паровой машины не двигали. В следующий раз, как пойдете в гости, молодой человек, набейте этими-вот мыслями свою трубку, а сейчас спрячьте-ка в карман этот кусок розовой бумажной материи. Не так уж он красив, чтобы вы им размахивали, как канатный плясун.

— Мой слуга по-своему прав,— сказал мистер Пиквик, обращаясь к Джобу,— хотя его манера выражать свое мнение грубовата, а иной раз непонятна.

— Он, сэр, совершенно прав,— заявил мистер Троттер,— я больше не буду распускаться.

— Отлично,— сказал мистер Пиквик.— Ну, а где же находится этот пансион?

— Это большой старый дом из красного кирпича в самом предместье, сэр,— отвечал Джоб Троттер.

— А когда этот гнусный замысел будет приведен в исполнение? — продолжал мистер Пиквик.— Когда должен состояться побег?

— Сегодня ночью, сэр,— ответил Джоб.

— Сегодня ночью! — воскликнул мистер Пиквик.

— В эту самую ночь, сэр,— отвечал Джоб Троттер.— Вот что меня так тревожит.

— Надо немедленно принять меры! заявил мистер Пиквик.— Я сейчас же повидаюсь с начальницей заведения.

— Прошу прощенья, сэр, но такие действия ни к чему не приведут,— возразил Джоб.

— Почему? — осведомился мистер Пиквик.

— Мой хозяин, сэр, очень хитрый человек.

— Я это знаю,— сказал мистер Пиквик.

— И он так обвился вокруг сердца старой леди, сэр,— продолжал Джоб,— что она ничему плохому о нем не поверит, даже если вы станете на колени и будете клясться, в особенности раз у вас нет никаких доказательств, кроме слов слуги, о котором она может знать только то (а мой хозяин непременно так скажет), что он был рассчитан за какую-то провинность и делает это в отместку.

— Что же в таком случае предпринять? — спросил мистер Пиквик.

— Старую леди ничем не убедишь, если он не будет захвачен при побеге, сэр,— ответил Джоб.

— Все эти старые кошки непременно хотят удариться головой об жернов,— заметил в скобках мистер Уэллер.

— Но я боюсь, что это чрезвычайно трудно — захватить его при побеге,— сказал мистер Пиквик.

— Не знаю, сэр,— сказал мистер Троттер, на секунду призадумавшись.— Мне кажется, это можно было бы сделать очень просто.

— Как? — задал вопрос мистер Пиквик.

— Да мой хозяин и я договорились с двумя служанками, и в десять часов они нас спрячут в кухне. Когда в доме все улягутся спать, мы выйдем из кухни, а молодая леди выйдет из своей спальни. Дорожная карета будет ждать, и мы тотчас укатим.

— Ну? — сказал мистер Пиквик.

— Ну, вот я и подумал, сэр, что если бы вы поджидали в саду, один…

— Один,— повторил мистер Пиквик.— Почему один?

— Старая леди, понятно, будет недовольна,— ответил Джоб,— если такое неприятное открытие произойдет на глазах посторонних и лишних людей. Да и молодая леди, сэр,— подумайте об ее чувствах!

— Вы совершенно правы,— сказал мистер Пиквик.— Это соображение свидетельствует о деликатности ваши чувств. Продолжайте. Вы совершенно правы.

— Так вот, сэр, я и подумал, что, если вы подождете один в саду и я вас впущу ровно в половине двенадцатого через дверь в конце коридора, выходящую в сад, вы поспеете как раз вовремя и поможете мне разрушить замыслы этого дурного человека, к которому я, по несчастью, попал в лапы.

Мистер Троттер глубоко вздохнул.

— Не огорчайтесь по этому поводу,— сказал мистер Пиквик.— Будь у него хоть крупица той деликатности, которая отличает вас, невзирая на ваше скромное положение, я бы еще мог возлагать на него некоторые надежды.

Джоб Троттер низко поклонился, и, несмотря на замечания мистера Уэллера, слезы снова выступили у него на глазах.

— Никогда еще не видывал такого парня,— сказал Сэм.— Будь я проклят, если у него в голове нет водопровода, который всегда работает.

— Сэм, придержите язык,— сказал мистер Пиквик очень строго.

— Слушаю, сэр,— отвечал мистер Уэллер.

— Мне этот план не нравится,— сказал мистер Пиквик после глубокого размышления.— Почему бы мне не снестись с друзьями молодой леди?

— Потому что они живут в ста милях отсюда, сэр,— ответил Джоб Троттер.

— Вот так загвоздка! — сказал мистер Уэллер в сторону.

— Ну, а этот сад? — продолжал мистер Пиквик.— Как я туда проберусь?

— Ограда очень низкая, сэр, а ваш слуга поможет вам взобраться.

— Мой слуга поможет мне взобраться,— машинально повторил мистер Пиквик.— А вы наверное будете возле той двери, о которой говорите?

— Ошибки быть не может, сэр, там только одна дверь, которая выходит в сад. Постучите в нее, когда услышите бой часов, и я тотчас открою,

— Мне этот план не нравится,—повторил мистер Пиквик,— но, раз я другого не могу придумать и раз на карту поставлено счастье всей жизни молодой леди, я согласен. Я буду там.

Таким образом, во второй раз природная доброта мистера Пиквика вовлекла его в предприятие, от которого он с великой охотой держался бы в стороне.

— Как называется этот дом? — спросил мистер Пиквик.

— Вестгет-Хаус, сэр. Вы повернете немного вправо, когда дойдете до конца города, дом стоит особняком, в стороне от дороги, на воротах — медная доска с названием.

— Я его знаю,— сказал мистер Пиквик.— Я обратил на него внимание раньше, когда был в этом городе. Можете на меня положиться.

Мистер Троттер отвесил еще один поклон и хотел удалиться, а мистер Пиквик сунул ему в руку гинею.

— Вы славный малый,— сказал мистер Пиквик,— я восхищаюсь вашим добрым сердцем. Не благодарите. Помните: одиннадцать часов.