Эжен Сю - Зависть

Не то происходило с ее сыном. Оскорбленный в своей сыновней нежности и уважении, он скоро понял, что люди молодого маркиза оказывают такой прием доктору, ему и его матери, потому что они вошли через боковую дверь по рекомендации одного из влиятельных слуг.

Фредерик почувствовал с этих пор, что его наивное восхищение всем этим великолепием сменяется легкой горечью, которая заставила его иронически заметить: «Сколько вещей, животных и людей к услугам одного человека».

Но скоро живость воображения, свойственная его возрасту, вид обширных, садов, которые он пересекал, сопровождая мать и доктора к оранжереям, заставили юношу если не забыть, то, по крайней мере, отвлечься от этих мыслей.

Садовник Пон-Бриллана был менее важным лицом, чем другие старшие лакеи, и имел подчиненных. Спросив у нескольких подручных, где находится начальник оранжерей, которого они не застали у себя, доктор и его друзья двинулись к г-ну Дютилло в главную оранжерею.

Это была большая застекленная ротонда с конической крышей, имевшая двести футов в диаметре и сорок футов в высоту. Она постепенно суживалась кверху. Эта гигантская оранжерея из стекла и железа поражала смелостью и легкостью конструкции, была полна всевозможных экзотических растений.

Здесь росли бананы разных размеров и разных видов: от карликовых муса, отягощенных плодами, до парадисиака, который достигал тридцати футов в высоту и имел трехметровые листья, чуть подальше зеленые вееры финиковых пальм с тонкими стволами сахарного тростника и бамбука, когда как в чистой воде мраморного бассейна, находившегося посреди оранжереи, находились самые прекрасные водные растения: индийский арум с огромными и круглыми, как щиты, листьями; циперусы с развивающимися султанами; нильский лотос, небесно-голубые цветы которого опьяняли своим ароматом.

Это было великолепное смешение растений всех видов, размеров и оттенков - от бледно-зеленых бегонии с твердыми листьями до полосатых тонких листьев маранта, которые имели цвет зеленого бархата сверху, а снизу отливали пурпурным сатином. Здесь большие фикусы, черноватые и мясистые, контрастировали с капским папоротником, имевшим такую нежную листву, такие тонкие ветви, что казалось - шелковые фиолетовые побеги поддерживают зеленое кружево; там стрелитция с цветком, напоминающим птицу с оранжевыми крыльями, соревновалась великолепием и блеском с астрапеей, которая имела огромный вишневый помпон с золотистыми нитями. Наконец, в нескольких местах огромные листья бананов образовали естественный зеленый свод с гибкими арками и полностью скрыли стекла ротонды, так что легко можно было поверить, будто вы перенеслись на землю тропиков.

При виде этих прекрасных растений Мари Бастьен и Фредерик ежеминутно обменивались восклицаниями удивления и восторга.

- Скажи, Фредерик, не правда ли, какое счастье видеть, касаться этих бананов, финиковых пальм, о которых мы столько раз читали в книгах о путешествиях! - восклицала Мари.

- Мама, мама, - восторгался, в свою очередь, Фредерик, показывая на куст с кружевными изумрудными листьями, - вот кофейное дерево, а там красивое растение с густыми листьями, окутавшими колонну - это ваниль.

- Фредерик, посмотри на огромные листья пальмы-латании. Теперь можно убедиться, что в Индии пяти или шести листьев ее достаточно, чтобы покрыть хижину!

- Мама, взгляни же, вот эти красивые гренадилии, о которых рассказывал капитан Кук.

Я их сразу узнал по цветам - они напоминают ажурные фарфоровые корзиночки. А мы обвиняли бедного капитана в том, что он присочиняет.

- Боже мой, сударь, - обратилась Мари к начальнику оранжерей. - Когда г-н Пон-Бриллан будет здесь, он не должен покидать этого восхитительного сада.

- Г-н маркиз, как и его покойный отец, не любитель растений, - ответил садовник со вздохом, - он предпочитает псарню и конюшню.

Мадам Бастьен и ее сын с изумлением переглянулись.

- Но тогда для чего эта роскошь оранжереи? - спросила наивно молодая женщина.

- Потому что не бывает настоящего замка без оранжереи, - ответил с гордостью начальник, - каждый знатный дворянин обязан иметь у себя такие сады.

- Вот что значит человеческое уважение, - Мари тихо шепнула своему сыну с насмешливой улыбкой. - Видишь, Фредерик, собственное достоинство обязывает обладать этими чудесами.

Затем она прошептала:

- Скажи, мой ангел, зимой, когда такие короткие дни, когда лежит снег, какие прелестные часы можно проводить здесь, пренебрегая морозам!

Доктору надо было оторвать мать и сына от их бесконечных восторгов:

- Милая мадам Бастьен, нам придется потратить только на одну эту оранжерею два дня, если вы будете рассматривать каждую деталь,

- Это правда, доктор, это правда. Пойдемте, - добавила она улыбаясь и вздыхая с сожалением, - оставим тропики и перейдем в другую часть света, без сомнения, так как вы говорили, доктор, что здесь страна чудес…

- Вы изволите шутить? Хорошо, если вы будете благоразумны, я проведу вас сейчас в Китай, - весело объявил доктор.

- В Китай? Возможно ли это, дорогой г-н Дюфур?

- Конечно, и если нам останется четверть часа, мы посетим затем Швейцарию.

- И Швейцарию также? - не поверил Фредерик.

- Самую настоящую Швейцарию. Но до того мы осмотрим замок, а это совсем другое дело!

- Какое же, доктор?

- О, там мы будем пересекать не страны, а века.

От эпохи готики до эпохи Людовика XV. И все это за час с небольшим.

- Я вам верю, доктор. Я решила больше ничему не удивляться, - ответила мадам Бастьен, - так как мы попали в страну фей. Ты идешь, Фредерик?

И посетители последовали за начальником оранжерей, который с некоторым оттенком самодовольства посмеивался над изумлением этих мещан, друзей господина Дюфура.

В тот момент, когда исчезло первое впечатление, охватившее его при виде удивительной оранжереи, Фредерик замедлил шаги: он почувствовал, как сердце его странно сжалось при мысли о том презрительном безразличии, с которым молодой маркиз де Пон-Бриллан относится ко всем этим сокровищам, которые вызвали бы радость и восторг стольких достойных людей, любящих и изучающих природу.

Начальник оранжерей, покинув главную ротонду, провел троих посетителей в другие ее отделы, находившиеся по бокам. Один из них предназначался для ананасов - там находились различные виды этих душистых фруктов; другой был отведен специально для орхидей. Доктору пришлось оторвать мать и сына от бесконечных восторгов и удивления, которые их поразили, несмотря на жару и удушающую духоту в этих оранжереях, при виде множества цветов, орхидей - затейливых, почти фантастических, похожих на бабочек разных расцветок, ибо только у них бывают такие удивительные крылья.