Алексис Киви - Семеро братьев

Т и м о. Горемыки Юкола! Целых семь штук. Что нам делать?

Л а у р и. Я-то знаю, что сделаю.

Ю х а н и. Я тоже. Нож в горло, все до единого!

Т и м о. Нет уж, черт возьми!

Ю х а н и. Нож, мой острый нож! Уж я напущу крови!

А а п о. Юхани!

Ю х а н и. Пускай кровь семерых молодцов сольется в одну огромную лужу, и мы утопимся в ней, как библейский народ в Красном море {81} 81 …утопимся в ней, как библейский народ в Красном море. — Герой искажает библейскую легенду о том, как бог потопил египтян, гнавшихся за израильтянами. . Где мой нож? Он живо все уладит.

А а п о. Опомнись!

Ю х а н и. Прочь с дороги! И долой эту проклятую жизнь! Нож!

С и м е о н и. Успокоим его!

А а п о. Сюда, братья!

Ю х а н и. Прочь с дороги!

Т у о м а с. Смирно, парень!

Ю х а н и. Отпусти, брат Туомас!

Т у о м а с. Сиди смирно!

Ю х а н и. Да на что мне смирение, коли все пропало? Или ты хочешь смиренно принять сорок пар розог {82} 82 Сорок пар розог было в Финляндии высшей мерой телесного наказания; наказуемый привязывался к позорному столбу, а ленсман следил за экзекуцией, считая удары. ?

Т у о м а с. Совсем не хочу.

Ю х а н и. Так что же?

Т у о м а с. В петлю полезу, но только немного погодя.

Ю х а н и. Чего мешкать? Лучше уж сразу — все равно придется.

Т у о м а с. А мы еще подумаем.

Ю х а н и. Ха-ха-ха! Все попусту.

Т у о м а с. Может, еще не совсем.

Ю х а н и. Ведь нас ждут наручники.

С и м е о н и. Прочь из Суоми, в Ингрию {83} 83 Ингрия, или Ингерманландия, — область по берегам Невы и побережью Финского залива. Была захвачена шведами у Новгорода в начале XVII в., но в 1702—1704 гг. Петр I отвоевал Ингрию у шведов, и из нее была образована Ингерманландская губерния, переименованная в 1719 г. в Санкт-Петербургскую. , коров пасти!

Т и м о. Или дворниками в Питер.

А а п о. Плохо придумано.

Э р о. Поедем бороздить моря, как когда-то наш храбрый дядюшка! Как только отчалим от берегов Суоми, нам никакие власти нипочем. И постараемся попасть к англичанину: на их кораблях знают цену настоящему мужчине.

А а п о. Над твоим советом стоит призадуматься.

Т у о м а с. Он вроде бы и ничего, но помните: прежде чем мы успеем добраться до моря, власти повенчают нас с кандалами.

Т и м о. Ох-хо-хо! Да если даже и выберемся из Суоми целехонькими, то когда-то мы в Англии будем? Ведь туда миллионы, тысяча миллионов километров. Ох-хо-хо!

А а п о. Послушайте и меня: наймемся на год-другой в солдаты {84} 84 …наймемся на год-другой в солдаты. — Наемные войска существовали в Финляндии в 1812—1860 гг. . Когда сами станем волками, тогда нам нечего бояться волчьих клыков. Участь эта, конечно, не легкая, но лучше в нашем положении не придумать. Так что идемте в этот громадный славный батальон Хейнола! Каждое лето они устраивают кутерьму на поле в Парола и выкидывают разные артикулы. Это надо обдумать. Помните, что власти всегда постоят за своих солдат.

Ю х а н и. Сдается мне, дорогой мой братец, что на этот раз ты придумал вернейший способ. Казарма и прежде не одного сорвиголову выручала из беды. Вспомните, например, работника из Карилы. Ему, каналье, вздумалось однажды малость поколотить хозяина; и круто пришлось бы парню, но он, шельмец, вырядился в серую шинель, и это спасло его. Так тому и быть! Пошли в казарму! Ведь и дядя нашего покойного отца был убит на войне под Кюрё {85} 85 …на войне под Кюрё… — Имеется в виду сражение под Исокюрё 9 февраля 1714 г. во время Северной войны. ; там пятисаженные бревна в крови плавали. На войне пал и наш дядюшка, на берегу моря в Похьянмаа. Да, немало соседей и ближних пало на поле брани. Может случиться, и мы умрем такой же смертью, смертью храбрых. Лучше уж смерть и райское блаженство, чем мыкать горе средь злых людей. Ох, я сейчас заплачу! Да, там лучше, чем здесь, намного лучше.

Т у о м а с. Брат мой, так ты всех нас доведешь до слез.

С и м е о н и. Боже, обрати свой взор на нас, и да воссияет твое милосердие!

Беседа братьев закончилась всеобщим плачем и стенаниями, ни один из них не удержался от слез. Но уже стемнело, наступила ночь, и в конце концов утомленные горем братья заснули глубоким сном. На следующий день они опять принялись думать, какое бы найти спасение. Глаза их зорко караулили подходы к дому, чтобы уже издали заметить приближение властей. И хотя казарма и пугала, она все-таки казалась им самым лучшим убежищем. Поэтому они решили дружно отправиться в Хейнолу и на шесть лет наняться на военную службу.

Когда снова настало утро, братья с тяжестью на сердце пустились в долгий путь. Позабыв, что для такого дела нужны паспорта и церковные книги, они, с кошелями за спиной, направились сначала в Юколу, чтобы попросить кожевника позаботиться об их скотине и присмотреть за избой.

Выйдя на дорогу в Виэртолу, они увидели ленсмана, который ехал им навстречу; позади него в бричке восседал яхтфохт. Полагая, что это едут за ними, братья растерялись. Они уже готовы были бежать в лес, но, сообразив, что двоим их не захватить, остались на месте. Однако тревога их была напрасна: ленсман разъезжал по приходу совсем по другому делу. К тому же он был славный человек, великодушный, храбрый и веселый. Он всегда с великим удовольствием слушал рассказы о братьях Юкола, их житье в темных лесах и скорее был их покровителем и защитником, чем врагом. Поравнявшись теперь с ними, он весело заговорил:

Л е н с м а н. Добрый день, добрый день! Куда это ребята шагают с таким серьезным видом? Да отвечайте же, не глядите на меня серыми волками. Куда это вы с кошелями?

Ю х а н и. Впереди у нас долгий путь.

Л е н с м а н. Ну? Не в ад ли собрались, а?

Ю х а н и. А вам от нас ничего не надо?

Л е н с м а н. Что же вы могли бы мне дать? Ну, спросить-то можно, за спрос недорого берут, хотя купить и не на что. Однако вы поглядываете на меня так, что если бы у меня не было привычки самому сатане смотреть в рожу, то, наверное, сердце затрепетало бы. Ха-ха-ха! Но какой бес в вас вселился?

Ю х а н и. Я задам вам один вопрос: потянут ли нас к ответу?

Л е н с м а н. За что?

Ю х а н и. Гм… Да за то, за то самое.

Л е н с м а н. За что, увалень ты косматый? За что?

Ю х а н и. За ту кутерьму в Таммисто.

Л е н с м а н. Ага! За ту позавчерашнюю потасовку? Ну-ну! О ней я хочу сказать вам кое-что.

Ю х а н и. Никого не убили?

Л е н с м а н. Благодари судьбу, что этого не случилось. Но гром и молния! Ведь вы государственного чиновника выгнали и не дали исполнить служебное дело, да еще его письменный стол опрокинули. Подумайте-ка об этом.

Ю х а н и. Боже мой! Над этим-то мы как раз и ломали голову и поняли, что с нами будет. Да, да, бес нас всех заберет, а потому мы и выбрали бесовскую долю. Знайте: извилистый путь, через горы и низины, ведет нас в великий батальон в Паролу, ведет так, что только песок разлетается. Это наше последнее убежище, куда мы бежим в тоске и страхе, потому что люди, эти злые черти, донимают нас, будто волков на травле. В Паролу! И горе тому, кто вздумает встать нам поперек дороги. Властям нужны солдаты — мы слышали, готовится война. Скоро мы будем стоять в казенных доспехах, и попробуйте тогда тронуть нас, дьяволы! Ух! Хотел бы я весь этот свет перегрызть — перегрызть, как миногу. Ах, я сейчас заплачу — и от горя и от злости, все вместе. И плачу и кулаком потрясаю. В Паролу! Там парней — что грибов после дождя.