Алексис Киви - Семеро братьев

Т у о м а с. Рассказывай, насколько сил хватит.

Ю х а н и. Да, да, по силам, братец, а не потому, как того требует твое страшное приключение.

С и м е о н и. Постараюсь. Да, так попали мы на луну, и сатана отнес меня на самый дальний край; там был высокий холм, а на нем — башня того выше, и построена она вся из кожи, из той самой, из настоящей юфти, что идет на сапоги. И стали мы подниматься на эту башню, он впереди, я за ним, и долго карабкались по винтовой лестнице. И вот залезли мы на самую макушку кожаной башни, и внизу — видимо-невидимо разных морей и стран, великих городов и удивительных строений. Тут я осмелился ткнуть сатану в бок и спросил его: «Что это виднеется там, глубоко под нами?» Он недобро посмотрел на меня и злобно пробурчал: «О, святое таинство! Парень! Что мне делать с тобой? Ведь это тот самый мир, из которого мы отправились. Гляди да изучай». Так он сказал, и я, вздохнув, стал глядеть да изучать и увидел весь мир земной — и Англицкое государство, и Американское, и землю Турецкую и град Париж. Потом я увидел, как Великий Турок {79} 79 Великий Турок — образ, встречающийся в творчестве датского писателя Лудвига Хольберга, оказавшего влияние на Киви. Есть предположение, что Киви мог заимствовать этот образ из творчества Сервантеса. В Финляндии бытует также народная поговорка: «Когда поднимется Великий Турок, то настанет конец света». вдруг поднялся и начал все сметать на своем пути; а вслед за ним вышагивала та огромная мамона с рогами на голове, гоняя род человеческий от одного края земли к другому, точно стадо баранов. Она их гоняла, трепала и наконец задушила весь мир и Американское государство. Увидел я это и снова толкнул сатану в бок: «Неужто рухнул тот мир, откуда я родом?» А он сердито в ответ: «О, святое таинство! Парень! Что мне делать с тобой? Ведь это же пророчество грядущих событий. Гляди да изучай». И я, глубоко вздохнув, стал глядеть да изучать. Все же я осмелился спросить еще раз: «А когда это свершится?» Он противно заскрипел зубами и ответил: «Это свершится, как только из этой стены высунутся два кожаных рога». И он засвистел долго-долго. Ох, если бы я мог рассказать!

Ю х а н и. Крепись, братец, и рассказывай. Каких чудес ты насмотрелся! Это не иначе как пророчество! И означает оно, видно, нашу гибель, божью кару на наши головы, если только не конец всего света. Но где ж это слыхано — побывать с сатаной на луне!

С и м е о н и. И еще в кожаной башне!

Ю х а н и. Да, да, в кожаной башне. Где это слыхано!

Т и м о. В башне из настоящей юфти!

Ю х а н и. Вот, вот, из настоящей юфти. Ох! Но расскажи нам обо всем. Хоть по моей спине и пробегает дрожь, но для грешного сердца такая встряска, может, даже на пользу. Ведь оно так зачерствело, так закоснело, что только бесовская дубина да огненный молот небес могут расшевелить его. Давай, брат мой, мечи на нас громы, и пусть на наши головы сыплются хоть скорпионы! Мы нуждаемся в этом. Так что же было потом?

С и м е о н и. Слушайте же, слушайте. Сатана свистнул, и из стены, как он и говорил, вдруг с шумом вылезли два рога, два страшных рога. И зарычали они, как взбесившиеся львы, и начали изрыгать дым, чад смолы и серы. И начали мы кашлять, — и я и сатана, — кашлять и хрипеть, и поплотней заткнули уши, потому как те страшные рога все ревели, и все громче и громче. А башня сотрясалась, крепкая башня из юфти, и вдруг как грохнется вниз! И мы вместе с ней, в ворохе кож. Куда делся сатана, не знаю, а сам я покатился кувырком со скалы, слетел с краешка луны и начал падать прямо на землю на маленьком обрывке кожи, всего в два локтя. Но кожа-то была с луны, и ее так и тянуло обратно, а меня, земного жителя, тянуло к земле. Так ведь нам говорили. И раз я тяжелее кожи, то падал вниз, хоть и тихонечко, как на спине старой вороны. Во всем мне была удача: не будь подо мной этой кожаной подстилки, моего воздушного корабля, я бы, пожалуй, шлепнулся на землю, как мешок с потрохами, потому что крыльев сатаны у меня теперь не было. А тут я тихонько плыл к нашей дорогой земле и наконец опустился у елочки, неподалеку от того места, откуда мы с сатаной пустились в путь. Я все еще держал в руках кожу. И вдруг заметил, что на ней красными буквами написано так: «Это в подарок братьям Юкола, и приветов полные горсти! А когда на небе появится огненный знак, похожий на орлиный хвост, то знайте: настал конец света. Выдано в кожаной башне из юфти в день почти последний, и в год, надо думать, поистине последний». Так было написано на коже. А потом я ее выпустил из рук, и она понеслась обратно на луну. Вот вам вся истинная и страшная правда о моих скитаниях.

Ю х а н и. Удивительно и страшно — все вместе.

Т и м о. Но за это время ты все же научился грамоте.

С и м е о н и. И не думай. Я так же глуп, как раньше.

Т и м о. А, может, тебе открылся какой-нибудь хитрый секрет? Ну-ка, попробуй, вот тебе букварь.

С и м е о н и. Еще чего! Для меня это как русский или еврейский язык. Тогда-то, осененный духом, я знал немало, но сейчас передо мной сплошная темень, и я опять тот же несчастный человечек, тот же грешник, великий грешник. И голова моя идет кругом, ибо тот день настал! Голова моя идет кругом, ибо я собственными глазами видел самого Люцифера. Фу, какой он волосатый!

Ю х а н и. Ох мы, бедные парни, о-ох!

С и м е о н и. Тысячу раз ох! Голова моя идет кругом, кругом! Ведь я видел самого Люцифера. Голова кругом!

Ю х а н и. Молись богу, брат мой, молись богу!

С и м е о н и. Помолимся все вместе. Я видел волосатого силача Люцифера! Помолимся все вместе!

Т и м о. Что ж, можно. Почему бы не помолиться?

Ю х а н и. Как все печально, о-ох!

Т и м о. Не плачь, Юхани.

Ю х а н и. Кровью, а не слезами заплакал бы я, если б мог. Ведь мы жили как азиаты, пили водку как турки и магометане. Нет, теперь этому настал конец. Отныне мы будем жить иначе, не то на нас скоро падет небесная кара, устрашающая и тяжкая, как гора Тунтуривуори, и всех нас вдавит в преисподнюю. Да, да! Нас предупредили разными чудесами и пророчествами. И если вовремя не образумимся — ждите беды!

Л а у р и. Да, ждите беды. И у меня тоже есть что рассказать. Слушайте. Когда вы катали на поляне деревянный круг, я бродил по лесу и искал подходящего дерева на разные поделки. Я вздремнул в лесу, и мне приснился удивительный сон. Сижу я на вершине высокой сосны и вижу, как рьяно вы катаете круг, а поляна застелена бычьими шкурами. И угадайте-ка, с кем вы играли? С пастором, братцы вы мои, с нашим ретивым пастором! И что же случилось потом? Пастор вдруг увидел, что круг вовсе не круг, а букварь с красной обложкой. Тут он ужасно разозлился, замахал своим мечом и громко закричал: «Эйя, эйя!» И поднялась страшная буря, и вас, как мякину, подхватило ветром и понесло. Вот что мне приснилось, а такой сон что-нибудь да означает.