Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба В 2-х томах.

Молодая леди поспешно устремила взор к тому месту, откуда исходили ужасные звуки; а так как первая ее тревога отнюдь не улеглась, когда она увидела на дереве мужчину, весьма возможно, что она бы убежала и подняла на ноги весь дом, если бы страх, по счастью, не лишил ее способности двигаться и не заставил опуститься на садовую скамью, которая весьма кстати находилась поблизости.

— Она падает в обморок, — рассуждал сам с собой Сэм в большом замешательстве. — И почему только эти молодые создания устраивают обмороки как раз в тот момент, когда не следовало бы это делать! Послушайте, молодая девица, мисс костоправка, миссис Уинкль, не надо!

Оживило ли Арабеллу магическое имя мистера Уинкля, или прохладный, свежий воздух, или смутное воспоминание о голосе мистера Уэллера, значения не имеет. Она подняла голову и томно спросила:

— Кто вы и что вам нужно?

— Тише! — сказал Сэм, перемахнув на забор и съежившись, чтобы занимать как можно меньше места. — Это только я, мисс, только я.

— Так это слуга мистера Пиквика? — с живостью воскликнула Арабелла.

— Он самый, мисс, — ответил Сэм. — А мистер Уинкль, регулярно, извелся от отчаяния, мисс!

— Ах! — воскликнула Арабелла, подходя к забору.

— Вот именно ах, — подтвердил Сэм. — Прошлой ночью мы думали, что нам придется надеть на него смирительную рубашку; он бесновался целый день и говорит, что если не увидит вас до завтрашней ночи, с ним приключится что-нибудь очень неприятное или он раньше утопится.

— Ах, не может быть, мистер Уэллер! — воскликнула Арабелла, сжимая руки.

— Он так именно и говорит, мисс, — возразил Сэм. — Он человек своего слова, и, по моему мнению, он это сделает, мисс. Он все узнал о вас от костоправа в очках.

— От брата! — воскликнула Арабелла, смутно распознавая его в изображении Сэма.

— Я хорошенько не знаю, который из двух ваш брат, мисс, — отвечал Сэм. — Тот, что погрязнее?

— Да, да, мистер Уэллер, — сказала Арабелла. — Продолжайте. Пожалуйста, поторопитесь.

— Так вот, мисс, он обо всем узнал от него, — сказал Сэм. — И, по мнению хозяина, если вы с ним не повидаетесь очень скоро, — костоправ, о котором мы говорили, всадит ему столько свинца в голову, что повредит развитию этого органа, даже если его положат потом в спирт.

— Ах, что мне делать! Как предотвратить эту ужасную ссору! — воскликнула Арабелла.

— Подозревают, что тут виной более ранняя привязанность, — вот в чем дело, — отвечал Сэм. — Вы бы лучше повидались с ним, мисс.

— Но как? Где? — вскричала Арабелла. — Я не смею уходить из дому одна. Мой брат такой недобрый, такой сумасброд! Я знаю, каким странным может показаться мой разговор с вами, мистер Уэллер, но, можете мне поверить, я очень, очень несчастна…

И бедная Арабелла заплакала так горько, что у Сэма проснулись рыцарские чувства.

— Может показаться очень странным, что вы со мной разговариваете об этих-вот делах, мисс, — сказал Сэм с большим жаром, — но я одно могу сказать: я не только готов, но с удовольствием сделаю что угодно, только бы все уладилось. И если для этого нужно вышвырнуть из окна любого из костоправов, я готов!

С этими словами Сэм Уэллер, подвергая себя неминуемой опасности слететь с забора, засучил рукава, чтобы продемонстрировать свою готовность немедленно приступить к делу.

Как ни лестно было такое проявление доброго чувства, Арабелла решительно не захотела (неведомо почему, как подумал Сэм) воспользоваться им. Сначала она настойчиво отказывалась подарить мистеру Уинклю свидание, которого Сэм так трогательно добивался; но в конце концов, боясь, как бы их беседу не прервало нежелательное появление третьего лица, она быстро дала ему понять, несколько раз выразив свою благодарность, что такая возможность не исключена и она, быть может, придет в сад завтра вечером, часом позже. Сэм прекрасно это понял, и Арабелла, подарив его одною из обворожительнейших своих улыбок, грациозно удалилась, оставив мистера Уэллера весьма восхищенным ее чарами, как телесными, так и духовными.

Спустившись благополучно с забора и не забыв посвятить несколько минут своим личным делам по тому же департаменту, мистер Уэллер, не теряя времени, вернулся в гостиницу «Кустарник», где его длительное отсутствие вызывало различные предположения и некоторую тревогу.

— Мы должны быть осторожны, — сказал мистер Пиквик, внимательно выслушав рассказ Сэма, — не ради нас самих, но ради молодой леди. Мы должны быть очень осторожны.

— Мы? — повторил мистер Уинкль с подчеркнутым ударением.

Негодующий взгляд мистера Пиквика, вызванный тоном этого замечания, мгновенно смягчился, и на лице его появилось свойственное ему благодушное выражение, когда он ответил:

— Мы, сэр! Я буду вас сопровождать.

— Вы? — воскликнул мистер Уинкль.

— Я! — кротко ответил мистер Пиквик. — Согласившись на это свидание с вами, молодая леди сделала естественный, быть может, но все-таки очень неосторожный шаг. Если присутствовать при встрече буду я — ваш общий друг, который настолько стар, что может быть отцом обоих, — голос клеветы никогда не посмеет коснуться ее имени!

Глаза мистера Пиквика сияли чистой радостью, вызванной его собственной предусмотрительностью, когда он произносил эти слова. Мистер Уинкль был растроган таким деликатным уважением к молоденькой protegee своего друга и пожал ему руку с чувством почтения, граничившего с благоговением.

— Вы должны идти, — сказал мистер Уинкль.

— И я пойду, — сказал мистер Пиквик. — Сэм, приготовьте мне пальто и шарф и распорядитесь, чтобы завтра вечером экипаж был подан заблаговременно; мы должны быть там вовремя.

Мистер Уэллер притронулся к шляпе в знак повиновения и удалился, чтобы сделать все необходимые приготовления к экспедиции.

Карета явилась пунктуально в назначенный час, и мистер Уэллер, усадив должным образом мистера Пиквика и мистера Уинкля, занял место рядом с кучером.

Они вышли из экипажа, как было условлено, за четверть мили до места свидания и, распорядившись, чтобы карета ждала их возвращения, решили пройти оставшееся расстояние пешком.

Именно на этой стадии их предприятия мистер Пиквик, улыбаясь с весьма самодовольным видом, извлек из кармана пальто потайной фонарь, который он приобрел специально для этого случая и великие достоинства которого он начал объяснять мистеру Уинклю, пока они шли по дороге, к большому изумлению немногих встречных прохожих.

— Я бы себя лучше чувствовал, если бы у меня было что-нибудь в этом роде во время моей последней ночной экспедиции в саду, правда, Сэм? — добродушно сказал мистер Пиквик, поворачиваясь к своему слуге, который шел сзади.

— Славные штуки, если уметь ими пользоваться, сэр, — отвечал мистер Уэллер, — но если вы не хотите, чтобы вас видели, мне кажется, что от них больше пользы, когда свечку потушишь.