Джамбаттиста Вико - Основания новой науки об общей природе наций

Таким образом, Сатира была сплетена из героического стиха (такою ее впоследствии сохранили Латиняне), так как героическими стихами говорили первые народы. Потом они стали говорить ямбическим стихом; и потому, естественно, Трагедия была сплетена из ямбического стиха. Комедия также пользовалась ямбом на основании простого наблюдения примера Трагедии, так как уже тогда греческие народы говорили прозой. И несомненно, ямб подобает Трагедии, так как этот стих возник для того, чтобы дать выход гневу, – это «быстрая стопа», как ее называет Гораций, что было указано в особой Аксиоме 570; обычно говорят, что Архилох изобрел ямбический стих, чтобы дать выход своему гневу против Ликамба, который не хотел отдать ему в жены свою дочь, и что Архилох горечью своих стихов довел и дочь и отца до такого отчаяния, что они повесились (в этом предании заключена История Героической Распри из-за Коннубий, когда восставшие Плебеи вешали Благородных с их дочерьми).

Здесь выступает следующее чудовище Поэтического Искусства: каким образом один и тот же стих – буйный, стремительный и волнующий – подобает и такой величественной Поэме, как Трагедия (Платон ее ставит выше Эпопеи), и столь тонкой Поэме, как Комедия? И каким образом одна и та же стопа, свойственная, как было сказано, разрешению гнева и ярости, которыми должна разразиться самая жестокая Трагедия, оказывается одинаково прекрасным средством для выражения шуток, игры и любовных нежностей, которые должны придать Комедии всю ее приятность и забавность? Именно эта неопределенность слов – «Лирические» и «Трагические Поэты» – заставляла помещать Гиппократа во времена Семи Мудрецов, тогда как на самом деле его нужно помещать во времена Геродота, ибо он появился в те времена, когда еще в значительной степени говорили при помощи мифов, почему мифами же окрашена и его жизнь; также и Геродот рассказывает свою историю в значительной степени при помощи мифов; но тогда была уже введена не только прозаическая речь, но также и письмо народными буквами, посредством которых Геродот написал свою Историю, а Гиппократ – много Произведений по медицине, как об этом говорилось выше в другом месте.

Установив в Книге Первой Основания нашей Науки, исследовав и вскрыв в глубинах Поэтической Мудрости в Книге Второй происхождение всех божественных и человеческих вещей Язычества, а также открыв в Книге Третьей, что в Поэмах Гомера заключены две великие Сокровищницы Естественного Права Народов Греции (как и Законы XII Таблиц оказались благодаря нашему открытию важнейшим свидетельством Естественного Права Народов Лациума), – теперь при помощи такого света как Философии, так и Филологии, опираясь на выставленную выше Аксиому 571об Идеальной Вечной Истории, мы в этой Книге Четвертой дополнительно рассмотрим поступательное движение, совершаемое нациями, проследив единообразное постоянство этого движения вперед во всех многочисленных и разнообразных обычаях Наций на основании Деления на три века , которые, как говорили Египтяне, протекли в мире до них, т. е. Деления на век Богов, век Героев и век Людей: ведь мы видим, что соответственно этому делению нации в постоянном и никогда не нарушаемом порядке причин и следствий всегда проходят через три вида Природы, и что из этих трех видов природы вытекают три вида Нравов, и что из этих трех видов Нравов вытекают три вида Естественного Права Народов, а соответственно этим трем видам права устанавливаются три вида Гражданского состояния, т. е. Государств; и чтобы людям, достигшим Человеческого Общества, было возможно сообщать друг другу все эти названные три вида величайших вещей, образовались три вида Языков и столько же видов Характеров [знаков 572], и что ради утверждения последних возникли три вида Юриспруденции, сопровождаемые тремя видами Авторитета, и столькими же видами Понимания Права, и столькими же видами Суда; эти Юриспруденции существовали в течение трех Типов Времен, которые пронизывают все поступательное движение в жизни Наций. Три такие частные единства вместе со многими вытекающими из них другими единствами (в настоящей Книге они будут перечислены) берут свое начало в одном общем Единстве, в Единстве Веры в Провидящее Божество, а оно – единство духа, дающего форму и жизнь нашему Миру Наций. Все эти вещи, рассмотренные выше в разных местах, здесь покажут нам порядок своего Поступательного Движения.

Первая Природа в результате сильнейшего обмана фантазии, которая тем могущественнее, чем слабее рассудок, была природой поэтической, т. е. творящей, – да позволено нам будет сказать – божественной: она приписывала телам бытие Божественных одушевленных субстанций, причем она приписывала их соответственно своей идее [239]. Эта природа была природой Поэтов-Теологов, самых Древних Мудрецов у всех Языческих Наций, когда все языческие нации основывались на той вере, что каждая из них имеет определенных, своих собственных Богов. С другой стороны, эта природа была дика и бесчеловечна; но в силу того же самого заблуждения фантазии люди до ужаса боялись ими же самими выдуманных Богов. От этого сохранились два следующих вечных свойства: во-первых, что религия является единственным могущественным средством для обуздания дикости народов; во-вторых, что с Религиями дело обстоит благополучно тогда, когда стоящие во главе сами им всецело поклоняются.

Вторая Природа была Героической; Герои приписывали ей божественное происхождение; думая, что все делают Боги, они самих себя считали сыновьями Юпитера, ибо они были порождены его ауспициями; совершенно правильно в таком Героическом происхождении они видели основание естественного благородства: ведь будучи по видимости людьми, они были в то же время Князьями Рода Человеческого. Этим естественным благородством они гордились перед теми, кто от Гнусной скотской Общности ради спасения от драк, порождаемых этой Общностью, укрывался впоследствии в их Убежища [240]; этих Безбожных пришельцев Герои считали скотами (обе эти природы были рассмотрены выше). Третьей была Природа человеческая, разумная, а потому умеренная, благосклонная и рассудочная; она признает в качестве законов совесть, разум и долг.

Первые Нравы, появившиеся сейчас же после Потопа, были окрашены религией и благочестием, как нам рассказывают о Девкалионе и Пирре. Вторые были гневливы и щепетильны, – о таких нравах нам рассказывают, говоря об Ахилле. Третьи – услужливы, ими руководило чувство гражданского долга.