Джамбаттиста Вико - Основания новой науки об общей природе наций

В конце концов Создатели Языков образовали Глаголы: мы видим, что дети высказывают имена и частицы, но умалчивают глаголы, так как имена пробуждают идеи, оставляющие прочные следы, как и частицы, означающие модификации этих имен; глаголы же обозначают движение, несущее в себе «до» и «после», измеренное невидимым настоящим, и их чрезвычайно трудно понять даже самим Философам [131]. Одно Физическое наблюдение сильно подтверждает сказанное нами: среди нас, живущих, один почтенный человек под влиянием тягчайшей апоплексии упоминает имена и совершенно забыл глаголы. Однако глаголы, являющиеся родовыми понятиями для всех других, например sum от esse, «быть» (к чему может быть сведено все бытие, а это все равно что все метафизические вещи), sto от покоя, ео от движения (к чему сводятся все физические вещи), do, dico и facio 260(K чему сводятся все вещи действия, будь то вещи нравственные, или семейные, или, наконец, гражданские), – все глаголы должны были начаться с повелительного наклонения, ведь в состоянии семей, в высшей степени бедном языком, только Отцы могли говорить и давать приказания сыновьям и famuli, последние же под страшной семейной властью, как мы это увидим немногим ниже, слепо повинуясь, должны были молча исполнять приказания; и все сохранившиеся повелительные наклонения – односложны: es, sta, i, da, die, fac [132].

Такое Возникновение Языков соответствует как Основаниям Природы вообще, – согласно этим Основаниям все элементы вещей неделимы, из них вещи составляются и на них они разлагаются, – так и Основаниям человеческой природы в частности, – согласно той Аксиоме 261, что дети, рожденные при современном богатстве языков и имеющие чрезвычайно нежный инструмент для артикулирования, начинают с односложных слов. Еще много больше нужно это признать по отношению к первым людям язычества, у которых артикуляционный инструмент был чрезвычайно груб и которые не слышали еще человеческого голоса. Кроме того, это Возникновение даст нам порядок, в каком зарождаются части речи, и, следовательно, естественные причины синтаксиса. Это кажется нам разумнее того, что Юлий Цезарь Скалигер и Франсиско Санчес говорили по поводу Латинского языка: как если бы народы, изобретшие для себя языки, сначала должны были ходить в школу Аристотеля, с Принципами которого оба эти ученые рассуждали о языке.

И здесь возникает самое непобедимое из всех когда-либо существовавших Доказательств Истинности Христианской Религии, обещанное нами выше: так как корни глаголов в Священном языке вливаются в третье лицо единственного числа прошедшего времени совершенного вида, то Патриархи, основавшие этот язык, должны были давать приказания в своих семьях именем единого Бога, потому-то Священное Писание и переполнено выражением: Deus dixit. Это должно быть молнией, которая опровергнет всех писателей, полагавших, что Евреи были колонией, вышедшей из Египта; когда стал образовываться еврейский язык, начало ему было положено единым Богом.

Так образовался у наций Поэтический язык, составленный первоначально из Божественных и Героических Характеров, потом выраженный простонародной речью и, наконец, записанный простонародными буквами. Он был порожден языковой бедностью и необходимостью себя выразить. Это доказывает первоначальный способ Поэтического выражения: гипотипозис 262, образ, уподобление, сравнение, метафора, перифраза, фразы, объясняющие вещи их естественными свойствами, описания, подобранные из явлений или самых ничтожных, или особенно ощутимых, и, наконец, описания посредством добавлений эмфатических и даже излишних.

Эпизоды были порождены грубостью героического сознания, неспособного выделить нужную для своих целей суть вещей; мы видим, как ими естественно пользуются идиоты, и прежде всего женщины.

Обороты были порождены трудностью введения в речь глаголов, которые, как мы видели, были изобретены последними. Поэтому более одаренные Греки применяли обороты меньше, чем Латиняне, а Латиняне меньше, чем Немцы.

Прозаический Ритм был поздно понят писателями (в греческом языке – Горгием из Леонтин, в латинском – Цицероном), так как раньше, по сообщению самого Цицерона 263, писатели построили множество речей, пользуясь поэтическими размерами. Это нам пригодится немногим ниже, когда мы будем говорить о Происхождении Песни и Стиха.

Всем этим как будто доказано, что поэтический способ выражения в силу необходимости человеческой природы зародился прежде прозаического, как Мифы – Фантастические Универсалии – в силу необходимости человеческой природы зародились прежде Рациональных, т. е. Философских Универсалий; последние зародились посредством прозаической речи. Ибо Поэты раньше образовали Поэтическую Речь, составляя частные идеи (как только что было здесь показано), а появившиеся впоследствии народы образовывали прозаическую речь, соединяя в каждом отдельном слове, как бы в одном родовом понятии, те части, которые уже составила поэтическая речь. Например, из следующей поэтической фразы «Кровь кипит в моем сердце» (это естественное выражение всегда и везде свойственно роду человеческому) народы сделали – из крови, из кипения и из сердца – одно-единственное слово, как бы одно родовое понятие, у Греков называвшееся στόμαχος у Латинян – ira, у Итальянцев – collera («гнев»). Одновременно с иероглифами и героическими знаками образовывалось небольшое количество простонародных букв, как бы родовых понятий, в которых закреплялись бесчисленные различно артикулированные слова, для чего нужен был расцвет ума. Вместе с такими народными родовыми понятиями, словами и буквами сознание народов делалось более развитым и становилось приспособленным для абстракций, почему позже и смогли появиться Философы, образовавшие интеллигибельные родовые понятия. Рассмотренное до сих пор – частица из Истории Идей. Таким образом, чтобы найти Происхождение Букв, его нужно трактовать одновременно с Происхождением Языков!

О Песне и о Стихе были выставлены следующие Аксиомы 264: поскольку доказано, что люди первоначально были немыми, они должны были прежде всего, как немые, издавать гласные во время пения; кроме того, подобно заикам, они должны были издавать артикулированные согласные также во время пения. Великим доказательством такой первой песни народов являются сохранившиеся в языках дифтонги, первоначально значительно более многочисленные; так, Греки и Французы, перешедшие сравнительно рано от поэтического века к народному, оставили нам очень много дифтонгов, как было отмечено в Аксиомах. Причина этого в том, что гласные образуются легко, а согласные – трудно, и так как было доказано, что первые тупые люди должны были испытывать неистовые страсти, чтобы издавать какие-то звуки и производить их самым громким голосом (а естественно получается так, что если человек сильно повышает голос, то он издает дифтонги и песню, как было указано в Аксиомах, почему мы выше и показали, что первые Греки во времена своих Богов образовали первый героический стих в виде спондея из дифтонга παϊ где в два раза больше гласных, чем согласных). Эта первая песнь народов естественно зародилась также и из трудностей первого произношения, что явствует как из причин, так и из результатов. Из причин – потому, что артикуляционный инструмент первых людей был образован еще очень грубыми жилками, да и слов у них было очень немного; но и, обратно, дети, рожденные с очень нежными жилками, при современном богатстве слов, по нашим наблюдениям, все же с великим трудом произносят согласные, как было сказано в Аксиомах 265. Китайцы, имеющие не больше трехсот артикулированных слов, различно модифицируемых в народном языке и по звуку и по времени, соответственно ста двадцати тысячам иероглифов, также говорят нараспев. По результатам же это явствует из сокращений слов, которые в бесчисленном количестве встречаются в Итальянской Поэзии; в «Происхождении Латинского Языка» мы показали множество слов, возникших в сокращенном виде и потом с течением времени разросшихся; и, наоборот, это явствует также из добавлений, так как заики пением какого-либо одного слога, к произношению которого они особенно предрасположены, вознаграждают себя за то, что им особенно трудно произнести, как это также было указано в Аксиомах; например, у нас в мое время был выдающийся музыкант-тенор с таким языковым недостатком: когда он не мог произнести слово, он пел самую нежную песню и тем самым произносил его. У Арабов, несомненно, почти все слова начинаются с al; говорят, что Гунны были названы так потому, что все слова у них начинались с un [133]. Наконец, тот факт, что языки начались с песни, доказывается только что сказанным: до Горгия и до Цицерона греческие и латинские прозаики пользовались некоторыми почти поэтическими ритмами, как это делали и во времена вернувшегося варварства Отцы Латинской Церкви, подражая Отцам Греческой Церквиа, так что их проза кажется кантиленой.