Джамбаттиста Вико - Основания новой науки об общей природе наций

Вернемся теперь к нашей основной теме – о Происхождении стиха. По сообщению Феста, Пунические войны еще до Энния были описаны Невием в героических стихах. Ливий Андроник, первый латинский писатель, написал героическую поэму Romanide, Летопись Древних Римлян. Во времена вернувшегося варварства такие латинские Историки стали героическими Поэтами, как Гунтерус, Гульельмо Пульезе и другие [135].

Мы видели, что первые писатели на новых Европейских языках были стихослагателями и что в Силезии, провинции почти исключительно крестьянской, родятся поэты. И вообще немецкий язык сохраняет в совершенной целостности свое героическое происхождение; не зная этой причины, Адам Рохемберг утверждает, что сложные слова Греков могут быть счастливо переданы на немецком языке, особенно в поэзии; Бернеггер составил Список таких слов, который впоследствии пытался пополнить Георг Христофор Пейскер в «Index pro Graecae et Germanicae Linguae Analogia».

От Древнего Латинского языка нам сохранилось много примеров таких сложных слов; ими с полным правом продолжали пользоваться Поэты. Ведь таково было общее свойство всех первых языков: в них, как мы показали, сначала образовывались имена, а потом глаголы, и вследствие недостатка глаголов люди принуждены были соединять имена [136]. В этом должны заключаться причины того, о чем пишет Морхофен в «De Disquisitionibus de Germanica Lingua et Poesi» [137].

Пусть это послужит доказательством того указания, которое мы дали в Аксиомах 281: если Ученые в Немецком языке попытаются открыть его Происхождение соответственно настоящим Основаниям, то они сделают удивительные Открытия.

Всем рассмотренным здесь как будто с очевидностью опровергается общее заблуждение Грамматиков, утверждающих, что прозаическая речь зародилась раньше, а речь в стихах – позже; в происхождении Поэзии, вскрытом здесь, найдено также происхождение Языков и Происхождение Букв.

I. Одновременно с таким первым возникновением характеров и языков возникло Право, называющееся Jous у Латинян, а у древних Греков Siaiov,которое, как мы выше разъяснили, значило «небесное» от Аюд поэтому у Латинян sub dio значило то же самое, что и sub Jove, т. е. «под открытым небом» 283. Впоследствии, по словам Платона в «Кратиле», ради изящества речи говорили Sixaiov. Решительно все языческие нации смотрели на Небо как на Юпитера, чтобы получить от него законы в виде его божественных указаний или повелений, какими, по их мнению, были ауспиции. Это показывает, что все нации возникли на основе убеждения о существовании Божественного Провидения. Перечислим эти нации. Юпитер у Халдеев был Небом, поскольку считалось, что взаимное расположение и движения звезд указывают будущее; потому и получили свои названия Астрономия и Астрология, первая – как наука о законах, вторая – как наука о языке звезд (astri) в смысле предсказательной Астрологии; например, «Халдеями» в Римских законах называли Астрологов-предсказателей. Для Персов Юпитер был также Небом, поскольку считалось, что он означает вещи, скрытые от людей; Мудрецы в такой Науке назывались Магами; отсюда осталось название «Магия», которой доступны как естественные силы, скрытые чудесным образом в природе, так и запретные сверхъестественные; в этом смысле продолжали говорить «маг» вместо «колдун»; маги пользовались палочкой – тот же lituus Авгуров у Римлян – и описывали ею Астрономические круги; этой палочкой и этими кругами впоследствии пользовались Маги для своего колдовства; для Персов Небо было храмом Юпитера, и из таких религиозных представлений Кир разрушал храмы, построенные в Греции. Для Египтян Юпитер также был Небом, поскольку считалось, что он оказывает влияние на подлунный мир и указывает будущее; поэтому они считали, что могут закрепить небесные влияния, поместив изображения в определенных местах своих храмов; и даже до сих пор у них сохраняется Простонародное Искусство Предсказаний. Для Греков также Юпитер был Небом, поскольку применительно к нему они рассматривали «теоремы» и «матемы», упоминавшиеся в другом месте; Греки считали их вещами слишком божественными и возвышенными, чтобы рассматривать их телесными глазами, и. говорили, что их следует наблюдать (в смысле «исполнять»), как законы Юпитера; от таких «матем» в Римских Законах «Математиками» называли Астрологов-предсказателей. У Римлян знаменит приведенный выше стих из Энния:

Здесь местоимение hoc , как было сказано, взято в значении Coelum; у Римлян же существует выражение templa Coeli, которое, как это также говорилось выше, означает области Неба, очерченные Авгурами для получения ауспиций; отсюда у Латинян осталось templum в значении всякого места, открытого со всех сторон и ничем не загороженного; отсюда же extemplo в значении «тотчас», и Neptunia templa в архаизирующем стиле Вергилий называет море. О древних Германцах рассказывает Тацит, что они поклонялись своим Богам в священных местах, которые он называет lucos и петога 284; это были, несомненно, вырубленные леса, окруженные чащей; Церковь долго трудилась, чтобы отучить их от этого обычая, как это видно из постановлений Нантского и Братского соборов, собранных и оставленных нам Бурхардом; следы этого до сих пор еще сохраняются в Лапландии и Аивонии. У Персов 285, как оказывается, Бог назывался в абсолютной форме «Возвышенным»; храмы его – это холмы под открытым небом, куда поднимались с двух сторон по чрезвычайно высоким лестницам, и в этой высоте Персы полагали все их величие; поэтому величие храмов повсюду и теперь полагают в их неимоверной высоте. Вершина храмов – весьма кстати для наших целей – называлась, по Павсанию, ает6<;, т. е. орел, так как расчищали леса, чтобы иметь открытое место для наблюдения, откуда идут ауспиции орлов, летающих выше, чем все другие птицы; может быть, потому вершины храмов назывались pinnae templorum, а отсюда потом произошло название pinnae murorum 286, так как у границ этих первых в мире храмов впоследствии возвышались стены первых городов, как мы вскоре увидим; наконец, в Архитектуре продолжали называть «орлами» (aquilae) зубцы, как мы теперь говорим, построек. Но Евреи поклонялись в замкнутой Скинии истинному Высочайшему, находящемуся над небом, и Моисей приказал повсюду сжигать священные рощи, куда бы ни распространились завоевания народа Божьего; а эти рощи, как говорит Тацит, окружали luci. Таким образом, в итоге получается, что повсюду первые Законы были божественными законами Юпитера; основываясь на такой древности, языки многих христианских наций должны были называть Небо вместо Бога; так, мы, Итальянцы, говорим: voglia il Cielo, spero al Cielo («того хочет Небо», «я надеюсь на Небо») и в этих выражениях имеем в виду Бога; то же самое и у Испанцев; Французы говорят bleu в смысле «лазурь»; а так как лазурь есть нечто ощутимое, то под bleu нужно понимать небо; но так как языческие нации понимали под небом Юпитера, то и Французы должны были понимать под Небом Бога в следующем их нечестивом проклятии: morbleu в смысле «пусть бог умрет»; они все время говорят: parbleu («ей-богу»). Все это может быть наброском Умственного Словаря, предложенного в Аксиомах, о чем выше шла речь.