Дмитрий Милютин - Дневник. 1873–1882. Том 1 [litres]

Вы знали, что это вопрос личный для меня; приехав нарочно, чтобы подать голос против меня, вы, может быть, способствовали моему удалению из министерства…»

Великий князь начал уверять меня в своем ко мне расположении и убеждал, чтобы я не связывал дела Академии с вопросом личным. Прощаясь со мной, великий князь сказал: «Надеюсь, мы будем еще многие годы идти вместе, рука в руку». На это я ответил, что теперь решение уже зависит не от нас.

Таким образом, сегодняшнее заседание прошло гораздо благоприятнее для меня, чем я мог ожидать; я доволен уже тем, что дело не было отложено; теперь буду с бóльшим спокойствием ожидать из-за границы окончательного решения. Утвердит государь заключение большинства – в таком случае вся история с Академией скоро будет забыта, как лихорадочный бред; утвердит мнение меньшинства – я перестаю быть министром и с удовольствием избавлюсь от всех забот и треволнений, не дававших мне в продолжение стольких лет ни отдыха ни покоя. Настоящее время самое удобное для меня в этом отношении: высочайшая резолюция будет получена в отсутствие мое из Петербурга; узнав о ней, я могу просто донести о своей болезни и просить увольнение за границу. В этих видах, готовясь к отъезду, привожу свои дела в такой порядок, чтобы оставляемыми в петербургской квартире бумагами и вещами можно было в случае надобности распорядиться заочно.

22 мая. Четверг.Происходившее во вторник заседание Комитета министров, со всеми его перипетиями, не оставило по себе следов на состоянии моего здоровья; на другой же день, то есть вчера, я чувствовал себя настолько удовлетворительно, что ездил прощаться с близкими своими знакомыми, а сегодня в Царское Село – откланяться находящимся там членам царского семейства. По возвращении в Петербург заехал к великому князю Николаю Николаевичу, а потом на Каменный остров к герцогу Георгу Мекленбург-Стрелицкому. Через час отправляюсь на Николаевскую железную дорогу.

24 мая. Суббота. Пароход на Волге.Вчера, в пятницу, в Москве провел я всё утро в военных гимназиях и Юнкерском училище; потом сделал несколько визитов, заехал к своей невестке Марии Аггеевне Милютиной, отобедал запросто у генерала Гильденштуббе и в 8 часов вечера был уже на станции Ярославской железной дороги.

Сегодня в седьмом часу утра прибыл в Ярославль, остановился в военной прогимназии у директора ее, полковника Боголюбова. До двух часов осматривал это заведение, потом нанес визиты архиерею, губернатору (адмиралу Унковскому) и городскому голове (Шубину) и, наконец, осмотрел казармы. Ни в одном городе квартирующие войска не имеют такого удовлетворительного помещения.

В 8½ часов вечера я был уже на пароходе общества «Самолет» и отчалил от ярославской пристани «вниз по матушке по Волге».

Еду я с адъютантом моим полковником Араповым и поручиком фельдъегерского корпуса Даниловым. В Нижнем должен присоединиться еще инженер-полковник Покотилов, командированный от Главного управления военно-учебных заведений для объяснения мне некоторых вопросов по строительной части.

5 июня. Четверг. Станция Лозовая.В ожидании отхода железнодорожного поезда пользуюсь продолжительной остановкой на станции, чтобы внести в свой дневник отчет за целых двенадцать дней путешествия.

Плавание мое по Волге совершилось вполне удачно и быстрее, чем я рассчитывал. 26 мая (понедельник) рано утром прибыв в Нижний, отправился прямо в военную гимназию, где директор, генерал-майор Носович, приготовил мне пристанище. Это одна из лучших военных гимназий; я любовался превосходными отношениями, установившимися между воспитанниками и директором: это почти отношения детей к отцу. В течение дня я успел осмотреть город, помещения войск, лазареты, офицерское собрание, нанести визиты вице-губернатору барону Фредрихсу (за отсутствием губернатора), городскому голове (Губину) и начальнику дивизии генерал-лейтенанту Ганецкому; затем выдержал парадный обед, данный в мою честь городским обществом. Тут, разумеется, не обошлось без тостов и спичей. Городской голова выказал при этом много такта, взяв темой своей речи Сибирскую железную дорогу: вопрос этот, конечно, давал мне в глазах нижегородского купечества гораздо более права на его сочувствие, чем новый закон о воинской повинности, с которой Губин начал было свой спич. Вечер провел в среде воспитанников военной гимназии, которые угощали меня пением и музыкой.

27 мая (вторник) в 8 часов утра распростился я с приветливыми юношами, с их начальством и педагогами и продолжал путь на пароходе. После суточного плавания, в седьмом часу утра 28-го числа прибыл в Казань. Здесь пробыл я двое суток, осматривал помещения войск, госпиталь, юнкерское училище, интендантский склад, пороховой завод, лагерь 2-й пехотной дивизии и проч. Всюду сопровождал меня командующий войсками Казанского округа генерал Бруннер. Это личность мало симпатичная, много слышал жалоб на его резкость и грубость, но, с другой стороны, надо отдать ему справедливость: он своей строгостью водворил между военными несколько более порядка и дисциплины, чем было до него. 29-го числа он дал большой обед, к которому были приглашены высшие военные начальники и губернатор Скарятин. В Казани, как и в других посещенных мною городах, старался я уладить дело постройки казарм для устранения крайних неудобств существующего ныне порядка размещения войск в частных домах по найму от города.

30 мая, в пятницу, выехав в 8 часов утра из Казани опять на одном из маленьких пароходов «Самолета», я успел в тот же день осмотреть в Симбирске военную гимназию и помещения местной команды. Гимназия представляется пока только в зачаточном виде: она временно помещена в тесном частном доме и не имеет собственного интерната; только небольшое число воспитанников (преимущественно иногородних родителей) помещено в соседнем доме, в пансионе, содержимом одним из преподавателей. Директор новоучрежденной гимназии полковник Альбедиль, к сожалению, человек болезненный.

Возвращаясь под вечер на пароход, я осмотрел место, назначенное для постройки гимназии по проекту, составленному полковником Покотиловым.

31 мая, в субботу, к часу пополудни прибыл я в Вольск, где меня особенно интересовала военная прогимназия, устроенная в виде исправительного заведения для тех воспитанников, которые удаляются из военных гимназий и прогимназий за какие-либо предосудительные наклонности или пороки. Заведение помещено в старинном ветхом доме, по возможности приспособленном к настоящему назначению; вся обстановка очень скудная, но местоположение прекрасное: большой сад, огород и всё, что нужно для занятий воспитанников физическим трудом. Директор, полковник Остелецкий, – отличный специалист по своей части, вполне преданный делу.