Эрнст Гофман - Рождественские сказки Гофмана. Щелкунчик и другие волшебные истории

– Полноте, дети, слушать этих пустомель, – внезапно заговорили цветы. – Нечего им хвастать сладким ароматом, который принес им ветер; ведь он занял его у нас. Пусть листья шумят и лепечут свое, а вы, дети, займитесь нами! Ведь мы вас очень любим, и если одеваемся каждый день в такие яркие платья, то только затем, чтобы понравиться вам.

– Да ведь и мы вас любим, наши милые цветы, – сказало неизвестное дитя, а Христлиба, бросившись на землю и протянув обе руки, как будто желая обнять разом все цветы, воскликнула:

– Ах да, любим, любим!

Феликс же добавил:

– И я вас люблю за ваши яркие платья, но люблю также кусты и деревья за то, что они вас защищают своей листвой!

– Что правда, то правда, – загудели на это густые сосны, – ты сказал верно, умный, хороший мальчик. Ты, конечно, нас не боишься даже тогда, когда мы сильно расшумимся порой, поссорившись с дядей буйным ветром.

– Не боюсь, не боюсь! – закричал Феликс. – Напротив, у меня, как у всякого охотника, сердце прыгает от радости, когда вы расшумитесь!

Но тут зажурчал ручей:

– Оно, конечно, так, только зачем же вечно охотиться и рыскать по лесу. Садитесь, дети, на мой бережок, на зеленый лужок, да послушайте, что я вам расскажу. Итак, далеко, в неведомых тайниках родился я на свет Божий; много знаю я сказочек, и все-то они разные и новые. Слушайте только мое журчание! Много картинок покажу я вам, глядите только в мое светлое русло: голубые небеса, кусты и леса, золотые облака – все промчится перед вами! А захотите, так я вас самих приласкаю и освежу; спуститесь только в мои светлые волны!

– Видите, Феликс и Христлиба, – сказал их милый товарищ с очаровательной улыбкой, – как все здесь вас любят! Но, однако, пора! Вечерняя заря начинает разгораться, а соловей громко зовет меня домой!

– О, погоди еще немного, – умоляющим голосом сказал Феликс. – Полетай с нами, как вчера!

– Только не так высоко, – попросила Христлиба, – а то у меня закружится голова.

Неизвестное дитя, подхватив детей за руки, помчалось с ними среди розовых волн вечерней зари, а птички опять с песнями и свистом пустились за ними вдогонку. И что это были за радость и веселье! А в светлых облаках засияли перед ними прекрасные замки, построенные словно из рубинов и других драгоценных камней!

– Гляди, Христлиба, какие чудесные замки! – с восторгом закричал Феликс. – Выше, выше лети, милый мальчик! Я хочу долететь до них!

Христлиба тоже с восхищением смотрели на великолепные дворцы, так что даже забыла свой вчерашний страх.

– Это мои воздушные замки, – ответил их новый друг. – Но вам, дети, пора домой! На сегодня довольно!

Феликс и Христлиба от восторга даже не заметили, каким образом очутились они перед дверями дома их родителей.

На другой день маленький товарищ Феликса и Христлибы дожидался их в чудесной палатке, построенной им на тенистом берегу ручейка из гибких лилий, ярких роз и пестрых тюльпанов. Дети уютно уселись под ее тенью и стали слушать разные интересные истории, которые стал рассказывать им, по вчерашнему обещанию, ручей. Послушав некоторое время, Феликс обратился к неизвестному ребенку:

– Милый наш товарищ! Вместо того, чтобы слушать то, что он так тихо про себя бормочет, так что я даже и не все понимаю, расскажи-ка, пожалуйста, нам что-нибудь сам. Мы бы особенно хотели узнать, кто ты такой, откуда ты родом и почему ты всегда так быстро нас покидаешь, что мы даже оглянуться не успеваем?..

– А мама моя, – перебила Христлиба, – думает, что ты сын школьного учителя Готлиб.

– Молчи, ты, глупенькая! – воскликнул Феликс. – Матушка говорит так, потому что никогда его не видала, иначе она и не поминала бы школьного учителя с его Готлибом.

– Скажи нам, друг, – продолжал он, – где ты живешь? Ведь мы могли бы взять тебя к нам в дом зимой, когда будет холодно и снег занесет в лесу все кусты и тропинки.

– Ну, конечно! – воскликнула Христлиба. – Скажи нам, где ты живешь, кто твои родители и как тебя зовут?

Маленький товарищ детей сделал очень серьезное, даже печальное лицо при этом вопросе, и тяжело вздохнул; затем, помолчав немного, сказал так:

– Ах, милые дети! Зачем вам знать, кто я такой? Разве вам не довольно, что я каждый день прихожу играть с вами? Я могу вам, пожалуй, и сказать, что моя родина там, далеко, за синими, похожими на облака горами. Но если вы, пробежав день и ночь, достигнете этих гор, то встретите за ними другие горы, и так далее, и так далее, так что вы так и не сможете никогда добраться до моего отечества.

– Ах! – печально воскликнула Христлиба. – Значит, ты живешь очень, очень далеко от нас и приходишь к нам только в гости?

– Но ведь вам стоит только сердечно пожелать, чтобы я был с вами, и я мигом явлюсь тут как тут со всеми моими чудесами и игрушками, – возразило неизвестное дитя. – Потому не все ли это равно, живете ли вы сами в моей стране или очень, очень далеко от нее?

– Нет, не совсем так! – возразил Феликс. – Я думаю, твоя родина должна быть чудесная прекрасная страна, если уже так хороши ее игрушки, которые ты нам приносишь. Чтобы ты ни говорил о том, как трудно в нее попасть, я готов хоть сейчас пуститься в дорогу через поля и леса, через ручьи и горы, как следует хорошему охотнику. И уж, поверь, я не устану!

– И прекрасно! – рассмеялось неизвестное дитя. – Ты начни только поступать таким образом и, может, сумеешь когда-нибудь добраться до моей родины. Страна, где я живу, так чудесна, что с ней не сравнится никакое ее описание. А могущественная царица этого царства счастья и радости – моя мать.

– Так ты принц?! Так ты принцесса?! – разом воскликнули дети почти испуганно.

– Конечно, – отвечало дитя.

– Так ты живешь в прекрасном дворце? – спросил Феликс.

– О, да, и дворец моей матери еще лучше тех прекрасных воздушных замков, которые вы видели в облаках; его чистые, кристальные колонны поднимаются высоко, высоко в воздух, и на них покоится весь голубой небесный свод. Под ним плавают на золотых крыльях светлые облака; там встает и ложится ясная заря, и танцуют в веселых хороводах блестящие звездочки. Вы, конечно, слышали о феях, которые делают чудеса, недоступные обычным людям?.. Ну, так вот моя мать и есть одна из таких фей, да еще самая могущественная из них. Она любит все, что только есть на земле светлого и живого, хотя, к несчастью, не все люди хотят ее знать. Более же всего любит моя мать маленьких детей, вот поэтому и праздники, которые она устраивает для них в своем царстве, бывают лучше и веселее всех остальных. Для них духи, подвластные моей матери, протягивают от одного конца ее дворца до другого через светлые облака разноцветную радугу, и под ней ставят для моей матери блестящий бриллиантовый трон, перевитый гирляндами душистых лилий и роз. А когда моя мать садится на этот трон, то духи начинают играть на золотых арфах и хрустальных цимбалах и при этом так сладко поют, что сердца замирают от восторга. Им вторят своими голосами жар-птицы, такие большие, похожие на орлов, с яркими пурпурными крыльями, каких вы в жизни своей и не видали. Вместе с музыкой все оживает во дворце и его садах. Тысячи маленьких детей начинают прыгать и резвиться от радости. Они то ловят друг друга в кустах, перебрасываясь душистыми цветами; то взбираются на ветки деревьев, где их качает и баюкает ветер; то рвут и едят, сколько захотят, вкусные плоды, о каких на земле нет и помину. А то играют с ручными оленями или другими зверьками, весело прыгающими в кустах. Порой бегают вверх и вниз по радуге, а бывает, вскочат на золотых фазанов и носятся с ними под облаками.