Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери. Париж [сборник]

Удел невежества – терпеть. Силы еще не познали самих себя. Заметили ли вы, какие большие и кроткие глаза у быка? Эти глаза слепы. Пусть же, оставаясь кроткими, они прозреют. Сила должна познать себя. Иначе она страшна. Она кончает тем, что начинает совершать преступления, она, чей долг препятствовать им. Так больше активности, пусть никто не будет пассивным, в этом – секрет цивилизации. Пассивные силы, что за нелепое сочетание слов! Отсюда – убийства. Распростертый труп, с его устремленным в небо мертвым взором, явно обвиняет. Кого? Вас, меня, нас всех; не только того, кто совершал убийство, но и того, кто не помешал ему.

Пусть же уйдут призраки! Пусть исчезнут гидры! Нет, даже во время канонады мы продолжаем не верить в войну. Этот дым – всего лишь дым. Мы верим лишь в согласие людей, единственно возможную точку, где сходятся всевозможные направления человеческого духа, единственный центр той сети дорог, что зовут цивилизацией. Мы верим только в жизнь, в справедливость, в освобождение, мы верим в молоко кормящих матерей, в детские колыбели, в улыбку отца, в небо, полное звезд. И даже те застывшие и окровавленные, что остались лежать на поле битвы, даже они утверждают великий принцип братства, вызывая угрызения у царей и являясь укором для народов; всякая попранная мысль – священна. И знаете ли, что завещают живым мертвецы, эти умиротворенные тени? Мир.

Долой оружие! Союз. Слияние. Единство!

Для чего приходят в Париж все те народы, которые мы только что перечислили? Они приходят во Францию. Перелить кровь можно в вены человека, перелить свет – в вены наций. Они приходят сюда, чтобы слиться с цивилизацией. Они приходят, чтобы понять. Ведь дикарям свойственна та же жажда, варварам – та же любовь. Эти глаза, уставшие от мрака, приходят, чтобы узреть истину. Далекая заря Прав Человека забрезжила на их темном горизонте. Пламенный отсвет французской революции дошел и до них. Самые отсталые, самые темные, те, кому приходится хуже всего на мрачных отрогах варварства, увидели этот отблеск и услышали эхо. Они знают, что есть город-солнце; они знают, что существует народ-мироносец, родной дом демократии, нация, раскрывающая объятия навстречу любому, кто является ее братом или хочет быть им, и предлагающая разоружение как конечный вывод из всех войн. Они наводняют собой Францию, Франция же распространяется на весь мир. Эти народы ощутили едва заметные колебания почвы, отзвуки глубоких потрясений французской земли. Все ближе и ближе слышались им отголоски нашей борьбы, наших волнений, наших книг. Они как бы тайными узами соединены с французской мыслью. Читают ли они Монтеня, Паскаля, Мольера, Дидро? Нет. Но они дышат ими. Чудесное и волнующее сердце явление – народ, перестающий быть народом и растворяющийся в братстве. О Франция, прощай! Ты слишком велика для того, чтобы оставаться родиной только одного народа. Когда мать становится богиней, она уже принадлежит не только ребенку. Еще одно мгновение – и ты исчезнешь, чтобы предстать нам преображенной. Ты так велика, что вот-вот перестанешь существовать. Ты не будешь более Францией, ты будешь Человечеством; ты не будешь более нацией, ты будешь вездесущностью. Тебе суждено полностью раствориться в сиянье, и нет в мире ничего величественнее, чем это уже сейчас видимое взору стирание твоих границ. Смирись со своей безмерностью. Прощай, Народ! Привет тебе, Человек! Покорись своей неизбежной и высокой судьбе, о Родина моя, расширяй свои пределы и, подобно тому как Афины стали Грецией, как Рим стал христианством, ты, Франция, стань Человечеством.

«Свобода, ведущая народ (28 июля 1830)». Художник – Эжен Делакруа. 1831 г. Картина оказала сильное влияние на все творчество Виктора Гюго.

«Нищета ведет к революции, революция – к нищете»

(Виктор Гюго)

Нотр-Дам де Пари в 1525–1530 гг.

Расположен собор на острове Сите посреди Сены. Когда-то на этом месте находился римский храм Юпитера, а после ухода римлян на его фундаменте была построена христианская церковь Святого Стефана, которая была разрушена. Собор Парижской Богоматери был заложен в 1163 году Морисом де Сюлли, епископом Парижа, а краеугольный камень заложил Папа Римский Александр III. Строительство собора длилось два века

Галерея химер Собора Парижской Богоматери. 1865 год.

Идея создания этой галереи, соединяющей две башни Собора, принадлежит архитекторам Жан-Батист-Антуану Лассю и Эжену Виолле-ле-Дюку

Галерея химер Собора Парижской Богоматери. 1865 год. Появилась галерея уже в середине XIX века, после того, как началась реставрация собора. Именно поэтому о галерее мифических существ в романе Гюго не сказано ни слова

Галерея химер Собора Парижской Богоматери. 1865 год.

Есть предположение, что на месте нынешних скульптур XIX века раньше находились две средневековые химеры с козлиными головами, которые не сохранились. Зловещие статуи были установлены после казни Жака де Моле, магистра ордена Тамплиеров. Эти химеры изображали демона Бафомета, которому (по обвинению инквизиции) поклонялись Тамплиеры. Магистр Жак де Моле был казнен на острове Сите недалеко от Нотр-Дама

Интерьер собора на фотографии последней четверти XIX века. Фотограф – Генри Фот.

В древние времена в соборе проводились коронации. Здесь проходило венчание Генриха Наваррского и сестры французского короля Маргариты де Валуа. Собор устоял во время французской революции, хотя якобинцы очень хотели его снести. Парижане собрали огромную сумму, чтобы выкупить здание, но уцелели только стены. Почти все колокола были переплавлены на пушки, а внутреннее убранство было уничтожено или разворовано. Собор объявили Храмом Разума и использовали как продовольственный склад

«Коронация Наполеона I (2 декабря 1804 г.)». Художник – Жан-Луи Давид. 1807 год.