Сиро Алегрия - В большом чуждом мире
- Название:В большом чуждом мире
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Худож.лит.
- Год:1975
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сиро Алегрия - В большом чуждом мире краткое содержание
В большом чуждом мире - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Сиро Алегрия убедительно и убежденно показывает органическую связь индейца с землей. Оттого так остро воспринимается трагедия осознанного покорного исхода общинников из селения Руми. Бессмысленная жестокость Амепабара влечет за собой целую цепочку смертей и бед. Гибнет от жандармской пули Мардокео. Гаснет жизнь талантливого музыканта Ансельмо. Умирает избитый в тюрьме Росендо Маки. Мыкаются по чужим землям индейцы, расставшиеся с общиной. У каждого свой крестный путь, своя голгофа.
Беспросветно тянется жизнь Деметрио Сумальякты, оказавшегося в одном из городов Косты — океанского побережья Перу, где индейцу грозит нищета и презрение белых. Алегрия не любит Косту и в своем романе то тут, то там стремится доказать, что в ее песках исчезает истинно перуанское — индейское начало страны.
Трудны и мучительны дни Амадео Ильяса, попавшего на плантации коки. Его хождения по мукам даны на фоне страшного и этнографически подробного рассказа о труде сборщиков коки, которая «хороша от голода, жажды, от усталости, от жары, от холода, в горе и в радости — всегда хороша».
Гибнет от солдатской пули Калисто Паукар, не успевший умереть от чахотки или шахтерского газа в рудниках Навильки. И снова фон — документальный рассказ о жестокой эксплуатации рабочих на шахтах и рудниках Перу.
Повторяя судьбу многих жителей Сьерры — горной части страны, Аугусто Маки поддается на обман и попадает в сельву, где слепнет от раскаленной каучуковой смолы.
Может показаться, что и главная фабула романа, и его дополнительные сюжеты выбраны по принципу «исключительной ситуации», порой граничащей с ситуациями романа ужасов. Но в том-то и дело, что фабула романа основана на обыденной, непридуманной правде, па правде, увиденной и осмысленной писателем.
Несколько сюжетных нитей соединяются с основной фабулой довольно прихотливым плетением. Одна из них — злоключения и странствия главаря разбойничьей банды индейцев Дикаря Васкеса. Образ Васкеса — справедливого бандита — построен по схеме, которая нам часто встречалась в мировой литературе. Но Дикарь Васкес весь целиком взят из жизни, которая ожесточала его и в молодости, и в зрелые годы. «Черная жизнь, черпая печаль, черная будет и смерть». Образ Васкеса получил в романе более глубокую психологическую аргументацию, нежели многие другие персонажи. Суровость сочетается в Васкесе с нежностью, уродство с красотой, непреклонность с робостью… Бунт Васкеса — это бунт отчаяния. На примере его судьбы и судьбы всех, кого жизнь привела в банду, писатель доказывает бессмысленность насилия, рожденного безверием и невежеством.
Сложно идет возвращение к земле, к общине, у метиса Бенито Кастро. Он не нашел счастья ни в армии, ни в чужих поместьях, ни в городах, но зато сумел узнать, что такое мир за пределами его общины, где ему встретились не только враги, но и друзья. Бенито Кастро навсегда запомнит бесстрашного Пахуэло, которого убили за правду. Он услышит о подвигах алькальда Атуспарии, поднявшего на восстание свою общину в 1870 году. Он познакомится с профсоюзными деятелями, узнает о газете, где печатают воззвания в защиту индейцев. Бенито Кастро — не мститель-одиночка. Такие, как он, способны стать вожаками индейского движения в масштабах всей страны, потому что знают, против кого надо бороться.
Роман «В большом чуждом мире» — целая энциклопедия, где в художественном преломлении отражены все стороны, все грани индейской проблемы. Волей автора — то поэта, то этнографа, то публициста — мы постигаем скрытые стороны душевного склада индейцев, мы встречаемся с ними на разных широтах Перу. Мы слушаем их притчи, сказки, легенды. Мы учимся уважать тихое упорство этих людей, покоривших камни и болота Янаньяуи. Видим, как они объезжают лошадей, как молотят и жнут, как веселятся и горюют под звуки арфы, как плетут циновки и ткут пончо. Как истово просят доброго урожая у девы Марии, а заодно и у духов гор, рек и лесов. Нас поражает в них сочетание мудрости и простодушия, осторожности и доверчивости, бесстрашия и робости.
Сегодня куда труднее, чем тридцать лет назад, оценить художественную значимость романа «В большом чуждом мире». Он был написан в сороковые годы, когда латиноамериканская литература еще не владела так, как сейчас, той техникой письма, теми приемами, которые дают возможность «организовать» самый сложный временной и пространственный хаос, завязать или развязать самые трудные узлы человеческой психологии. Да и время еще не увело нас от романа настолько, чтобы можно было залюбоваться его «старинной выделкой», основательностью, добротностью. Недавнее литературное прошлое нередко пасует перед «прошлым, давно прошедшим». Наш слух, воспитанный напряженными ритмами современной прозы, улавливает порой некоторую медлительность рассказа, некоторый перебор назидательной, сентенционной риторики.
Герои романа «В большом чуждом мире» как бы намеренно, умышленно даны локальным цветом, без полутонов… Зло у Сиро Алегрии — почти всегда неоспоримое зло. Добро — почти всегда полюсное добро. Полюс зла — Альваро Аменабар, губитель общины, стереотип перуанского латифундиста и предпринимателя начала XX века. Рядом с ним, независимо от сюжетного развития, — все те, кто стал врагами индейцев. Продажные адвокаты, надсмотрщики, губернатор, полиция, солдаты… У этих людей ничтожны и мелки все чувства. Чахоточная красотка Мельба и влюбленный в нее Руис Бисмарк не вызывают никакого сочувствия. Сиро Алегрия рисует их отношения в пародийно-водевильном плане, без всякого покрова поэзии. Совсем по-другому звучат страницы, посвященные любви Хуана Медрано и Симоны, Аугусто Маки и Маргичи, Дикаря Васкеса и Касьяны. Сопоставляя, сталкивая два мира — угнетенных и угнетателей, Алегрия щедро наделяет первых духовным богатством. Духовная нищета — удел вторых.
При всем обилии попутных сюжетов и действующих лиц, занимающих разное литературное время, центральной фигурой романа, его идейной осью является Росендо Маки, алькальд общины.
У Росендо Маки прекрасная и удивительная судьба тех героев, которые сходят со страниц литературных произведений в жизнь, — кто на многие десятилетия, кто навсегда. Сиро Алегрия не раз спрашивали, знал ли он лично Росендо Маки, спрашивали, с кого именно списан этот образ. А однажды сержант полиции попросил у писателя автограф, заявив, что он внук Росендо Маки.
На самом деле у старого алькальда нет реального прототипа. Его образ, любовно и талантливо выписанный Алегрией, крепко спаян с сюжетным и пейзажным фоном всего романа. Росендо Маки — это совесть, мудрость и достоинство индейской общины, символ ее силы и прочности. Этому алькальду ведомы законы земли и законы его мира, где справедливость наделена властью, где каждый за всех и все за каждого.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: