Рудольф Распе - Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена

Дикие свиньи, а в особенности вепри, бывают очень опасны, когда они чем либо раздражены. Через несколько дней после приключения со слепой свиньей, я возвращался с охоты, расстреляв все имевшиеся у меня заряды. Вдруг из за кустов бросается на меня дикий кабан. Вы можете себе представить, каково было мое положение. Я совершенно не подготовлен был к подобной встрече. Малейшее промедление могло бы стать мне жизни, но я, не теряя самообладания моментально взобрался на ближайшее дерево. Оно гнулось подо мною и могло обломаться, но другого исхода не было, и я продолжал взбираться все выше. Раздраженный кабан ринулся за мной и ударил клыками о ствол дерева с такой силой, что они глубоко впились в дерево и концы их прошли насквозь. Он начал метаться во все стороны, стараясь освободить свои клыки. Я проворно соскочил на землю камнем загнул концы клыков и вколотил их в ствол. В таком положении я оставил его в лесу, а сам отправился домой в полной надежде, что кабан никуда не уйдет. Дома я хорошо поужинал и лег спать. На другой день, утром, взял с собой заряженное ружье, людей, повозку и отправился в лес разыскивать кабана. Скоро мы отыскали вепря. Я подошел к нему и выстрелом в голову уложил кабана на месте. Когда привезли его домой и взвесили, то оказалось, что он весил более 50 пудов. Все были поражены таким громадным весом.

Мне, как охотнику, была небезызвестна очень старая легенда о покровителе охотников, св. Геберте, и явившемся ему в темном лесу олене с крестом между рогами. Лучшие охотники, в том числе и я, служили каждый год, св. Геберту молебны. Я очень часто видел этого оленя нарисованным в церквях, в кабинетах охотников, а также вышитым на одежде рыцарей. Не могу вам сказать, были ли такие олени только в старину, или существуют еще и теперь. Шел я как то по лесу и ел спелые вишни. Дичи перестрелял много и не обращал уже внимания на зайцев или подобную мелкую дичь, как вдруг, на встречу мне прекрасный олень! Стоит не шелохнется и смело смотрит на меня своими умными глазами, как будто знает, что у меня не заряжено ружье. Меня даже зло взяло! Подошел я ближе, стоит олень, точно смеется надо мной. «Постой-же, — думаю, я тебя сейчас угощу!» Я зарядил ружье порохом, но дроби у меня уже не было и вместо дроби я положил горсть вишневых косточек. Олень стоит себе и смотрит! Я выстрелил. Мой заряд попал ему прямо в середину лба, между ветвистых рогов. Он покачал головой, подпрыгнул немного и, повернувшись, медленно пошел в лес. «Ну, — думаю, — вишневыми косточками оленя с ног не свалишь!»

Все-же я остался доволен, что и тут не сплошал. Придя домой, я как-то рассказал об этом происшествии своим товарищам. Они подняли меня на смех и долго надоедали мне своими остротами. То один, то другой, при удобном случае, подносил мне горсть абрикосовых или вишневых косточек с едкими словами: «для будущей охоты». Приходилось отделываться шутками чтобы не оставаться в глупом положении.

Олень с вишневым деревом между рогами.

Через два года мне пришлось опять охотиться в тех же лесах. — Вдруг вижу бежит прямо на меня красивый олень с вишневым деревом между рог у него. Невольно я вспомнил о своем прежнем приключении. Мой заряд из вишневых косточек не пропал даром, как видно одна из них пустила ростки в голову оленя, и из нее выросло прекрасное вишневое деревцо. Одним выстрелом в голову я уложил оленя на месте, получив сразу жаркое и вишневый соус. Представьте себе, на ветках висели спелые, крупной величины вишни. Вкусом они превосходили все те фрукты, какие мне приходилось когда либо есть.

Охотнику часто приходится сталкиваться с неожиданностями и опасностями. Каждый опытный охотник старается не упустить благоприятных моментов.

Подтвердить сказанное может следующий случай со мною. Дело было в осеннюю темную ночь. Я был в то время в глухом и мало мне знакомом лесу. В течение дня я расстрелял все свои заряды. Сначала я подумал взобраться на высокое дерево и провести на нем ночь, но потом намерение свое изменил и направился домой. Не успел я пройти двадцати шагов, как передо мной точно вырос большой разъяренный медведь. Его громадная пасть была открыта; казалось, что он хочет проглотить меня. Своим громадным телом он преградил мне путь. У меня, как на зло, ничего не было, кроме двух кремней, которые я всегда носил из предосторожности с собой. В такую критическую минуту я был рад им, как самому наилучшему огнестрельному оружию. Один из них я с такой силой бросил в пасть великану, что он прошел чрез весь рот и остановился глубоко в горле. Медведь от боли сильно зарычал и быстро начал бежать. В это время в моей голове блеснула счастливая мысль: я бросил второй кремень в животного. Мне это удалось. Второй камень пронзил животное и столкнулся с первым с такой силой, что выкресанный кремнями огонь сжег все внутренности медведя, и он лопнул с оглушительным треском. Клочки его мяса разнесло по всему лесу. Таким чудесным образом я был спасен.

Не знаю, чем это объяснить, что самые страшные звери всегда попадались мне в те критические моменты, когда, почему либо, я не был подготовлен к их встрече. Не могу допустит, чтобы инстинкт их подсказывал им о моей беззащитности. В один, очень холодный зимний день я отвинтил кремень от своего ружья, для того, чтобы немного отточить его. (Нужно заметить, мои молодые друзья, что тогда еще не было таких усовершенствованных винтовок, как теперь, а стреляли мы кремневыми ружьями). Не успел я этого сделать, как на меня бросился с оглушительным ревом большой медведь. Мне ничего не оставалось делать, как взобраться на дерево и приготовиться к защите. Но, к несчастью, тут мне не повезло, когда я взбирался на дерево у меня вылетел охотничий нож, и у меня ничего не осталось, кроме голых пальцев, которыми я, конечно, не мог отточить кремень от ружья. А медведь стал на дыбы под самым деревом на задние лапы и выжидал свою жертву; мысленно я приговорил уже себя к смерти. Страшно было подумать, что через минуту меня может разорвать это страшное животное! Я уже подумывал об искрах, хранящихся в моих глазах, при помощи которых я когда то стрелял уток, но я не решился, даже в такую опасную минуту воспользоваться этим средством, так как еще до сих пор я не мог излечить глаза от болезни, причиненной мне во время охоты на уток. Я боялся совершенно потерять глаза. С ветки дерева с отчаянием смотрел я на землю, где лежал в снегу мой охотничий нож. В конце концов пришла мне в голову счастливая, и в тоже время, чрезвычайно своеобразная мысль, которая вывела меня и из этого опасного положения. Дело в том, что настоящий охотник всегда носит, подобно истинному философу все свои вещи при себе. Моя охотничья сумка всегда была наполнена нужными и ненужными вещами.