Антология - Запрещенная поэзия и проза русских классиков. Мои грехи, забавы юных дней

И, поднимая х… гири,

Порой смешил царя до слез.

Второй Мудищев звался Саввой.

Он при Петре известен стал.

За то, что в битве под Полтавой

Е…ю пушки прочищал.

Царю же неугодных слуг

Он убивал е…й как мух.

При матушке Екатерине

Благодаря своей х…не

Отличен был Мудищев Лев,

Как граф и генерал-аншеф.

Свои именья, капиталы

Спустил уже Лукашкин дед,

И наш Лукашка, бедный малый,

Остался нищим с малых лет.

Судьбою не был он балуем,

И про него сказал бы я:

Судьба его снабдила х…м,

Не дав в придачу — ни х…!

Настал уж вечер дня другого.

Купчиха гостя дорогого

В гостиной с нетерпеньем ждет,

А время медленно идет.

Пред вечерком она помылась

В пахучей розовой воде,

Чтобы худа не случилось,

Помадой смазала в п…е.

Хотя ей х… большой не страшен,

Но тем не менее ввиду

Такого х…, как Лукашкин

Она боялась за п…у.

Но чу! звонок! она вздрогнула…

И гость явился ко вдове…

Она в глаза ему взглянула,

И дрожь почудилась в м…е.

Пред ней стоял, склонившись фасом,

Дородный, видный господин.

Он прохрипел пропитым басом:

«Лука Мудищев, дворянин».

Вид он имел молодцеватый:

Причесан, тщательно побрит,

И не сказал бы я, ребята,

Что пьян, а все-таки разит…

«Весьма приятно, очень рада,

Про вас молва уже прошла».

Вдова смутилась до упаду,

Сказав последние слова.

Так продолжая в том же смысле

Усевшись рядышком болтать,

Вдова одной терзалась мыслью:

Скорей бы е… начинать.

И находясь вблизи с Лукою,

Не в силах снесть томленья мук,

Полезла вдовушка рукою

В карман его широких брюк.

И под ее прикосновеньем

Х… у Луки воспрянул вмиг,

Как храбрый воин пред сраженьем,

Могуч, и грозен, и велик.

Нащупавши е…к, купчиха

Мгновенно вспыхнула огнем

И прошептала нежно, тихо,

К нему склонясь: «Лука, пойдем!»

И вот уж не стыдясь Луки,

Снимает башмаки и платье

И, грудей обнажив соски,

Зовет Луку в свои обьятья.

Лука тут сразу разъярился

И на купчиху устремился,

Тряся огромною е…й,

Как смертоносной булавой.

И бросив на кровать с размаху,

Заворотивши ей рубаху,

Всем телом на нее налег,

И х… задвинул между ног.

Но тут игра плохою вышла,

Как будто ей всадили дышло,

Купчиха вздумала кричать

И всех святых на помощь звать.

Она кричит — Лука не слышит,

Она еще сильней орет,

Лука, как мех кузнечный, дышит,

И все е…т, е…т, е…т!

Услышав крики эти, сваха,

Спустила петлю у чулка

И шепчет, вся дрожа от страха,

«Ну, знать, за… ее Лука!»

Матрена в будуар вбегает,

Купчиха выбилась из сил

Лука ей в ж… х… всадил,

Но е… бедняжку продолжает!

Матрена, в страхе за вдовицу,

Спешит на выручку в беде

И ну колоть вязальной спицей

Луку то в ж…, то в м…

Лука воспрянул львом свирепым,

Матрену на пол повалил

И длинным х…, словно цепом,

Ее по голове хватил.

Но тут купчиха изловчилась,

(Она еще жива была)

В м… Лукашкины вцепилась

И их совсем оторвала.

Но все же он унял старуху

Своей е…й убил как муху,

В одно мгновенье, наповал

И сам безжизненный упал!

Наутро там нашли три трупа:

Матрена, распростершись ниц,

Вдова, раз…а до пупа,

Лука Мудищев без яиц

И девять пар вязальных спиц.

Был труп Матрены онемевший,

С вязальной спицей под рукой,

Хотя с п…ю уцелевшей,

Но все с проломанной башкой!

Спи, мой х… толстоголовый,

Баюшки-баю.

Я тебе, семивершковый,

Песенку спою.

Стал расти ты понемногу

И возрос, друг мой,

Толщиной в телячью ногу,

В семь вершков длиной.

Помнишь ли, как раз попутал

Нас лукавый бес?

Ты моей кухарке Домне

В задницу залез.

Помнишь ли, как та кричала,

Во всю мощь свою

И недели три дристала,

Баюшки-баю.

Жизнь прошла, как пролетела,

В е…е и б…ве.

И теперь сижу без дела

В горе и тоске.

Плешь моя, да ты ли это?

Как ты изъе…сь.

Из малинового цвета

В синий облеклась.

Вы, м…е, краса природы,

Вас не узнаю…

Эх, прошли былые годы.

Баюшки-баю.

Вот умру, тебя отрежут,

В Питер отвезут.

Там в Кунсткамеру поставят,

Чудом назовут.

И посмотрит люд столичный

На всю мощь твою,

«Экий, — скажут, — х… приличный!»

Баюшки-баю.

Отец духовный, с покаяньем

Я прийти к тебе спешу.

С чистым, искренним признаньем

Я о помощи прошу.

— Кайся, кайся, дочь моя,

Не скрывай, не унывай,

Рад я дочери помочь.

— От младенчества не знала,

Что есть хитрость и обман:

Раз с мужчиною гуляла,

Он меня завел в чулан.

— Ай да славный молодец!

Кайся, расскажи конец.

К худу он не приведет:

Что-то тут произойдет.

— Катя, ангел, — он сказал, —

Я в любви тебе клянусь, —

Что-то твердое совал,

Я сейчас еще боюсь.

— Кайся дальше, не робей,

Кайся, кайся поскорей.

Будь в надежде на прощенье,

Расскажи про приключенье.

— Что-то в ноги мне совал,

Длинно, твердо, горячо,

И, прижавши, целовал

Меня в правое плечо.

— В то же время как ножом

Между ног мне саданул,

Что-то твердое воткнул —

Полилася кровь ручьем.

— Кайся, кайся, честь и слава —

Вот примерная забава.

Ай да славный молодец!

Расскажи теперь конец.

— Он немного подержал,

Хотел что-то мне сказать,

А сам сильно так дрожал,

Я хотела убежать.

— Вот в чем дело состоит:

Как бежать, когда стоит?

Ты просящим помогай:

Чего просят, то давай.

— Он меня схватил насильно,

На солому уложил,

Целовал меня умильно

И подол заворотил.

— Ай да славный молодец,

Кайся, расскажи конец.

К худу он не приведет,

Что потом произойдет?

— Потом ноги раздвигал,

Лег нахально на меня,

Что-то промеж ног совал,

Я не помнила себя.

— Ну, что дальше? поскорей!

Кайся, кайся не робей.

Я и сам уже дрожу,

Будто на тебе лежу.

Кайся, кайся, браво, браво,

Кайся, кайся, честь и слава.

Ах, в каком я наслажденье,

Что имела ты терпенье!

— Сердце к сердцу, губы вместе.

Целовалися мы с ним

Он водил туда раз двести

Чем-то твердым и большим.

— Ай да славный молодец!

Кайся, расскажи конец.

Это опытный детина,

Знал, где скрытая святыня.

— Мы немного полежали…

Вдруг застала меня мать,

Мы с ним оба задрожали,

А она меня ругать.

— Ах, хрычевка, старый пес,

Зачем пес ее принес?

Он немного отдохнул бы

Да разок еще воткнул бы.

— Ах, безумна, — мать вскричала, —

Недостойная ты дочь.

Вся замарана рубашка…

Как тут этому помочь?

— Берегла б свою, хрычевка.