Кейт Шопен - Пробуждение

— Это был образ, символ желания, написанный красной кровью на золотом фоне, — пробормотал себе под нос Гувернейл.

Действие вина на Виктора проявилось в том, что его обычная болтливость сменилась полным молчанием. Казалось, юноша погрузился в грезы, а в янтарных пузырьках ему виделись занимательные картины.

— Спойте, — попросила миссис Хайкэмп. — Вы споете нам?

— Оставьте его в покое, — махнул рукой Аробин.

— Он позирует, — предположил мистер Мерримен, — надо подождать, пусть вино выветрится.

— По-моему, его парализовало, — засмеялась миссис Мерримен.

И, перегнувшись через кресло юноши, она взяла бокал из руки Виктора и поднесла к его губам. Тот медленно отпил вино, и, когда он полностью осушил его, миссис Мерримен поставила бокал на стол и вытерла Виктору губы прозрачным платочком.

— Да, я спою для вас, — сказал он, поворачиваясь в кресле к миссис Хайкэмп.

Он сцепил руки за головой и, глядя в потолок, промычал что-то, пробуя голос, наподобие того как музыкант настраивает инструмент. И затем, глядя на Эдну, запел:

— Ah! situsavais!

— Перестаньте! — крикнула она. — Не пойте эту песню. Я не хочу, чтобы вы пели ее.

И Эдна импульсивно, не отдавая себе отчета в том, что делает, поставила свой бокал на стол так, что он вдребезги разбился о графин. Вино залило брюки Аробина, и несколько капель попали на черное кисейное платье миссис Хайкэмп. Виктор, то ли потеряв всякие представления о вежливости, то ли не поняв, что хозяйка дома говорит серьезно, засмеялся и продолжал петь.

— Ах нет, вы не должны, не должны, — крикнула Эдна и, отодвинув назад кресло, встала и, подойдя к юноше, закрыла ему рот рукой.

Виктор поцеловал мягкую ладонь, прижатую к его губам.

— Нет-нет, миссис Понтелье, я не буду. Я не знал, что вы всерьез. — Он смотрел на нее ласкающим взглядом.

Прикосновение его губ к руке было как нежный укус. Эдна сняла венок из роз с его головы и бросила через стол:

— Достаточно, Виктор, вы уже долго позируете. Отдайте миссис Хайкэмп ее шарф.

Миссис Хайкэмп сама сняла с юноши шарф.

Мисс Мэйблант и мистер Гувернейл внезапно прониклись мыслью, что наступило время прощаться. А мистер и миссис Мерримен выразили удивление, что уже так поздно.

Перед тем как попрощаться с Виктором, миссис Хайкэмп пригласила юношу зайти к ним с дочерью, которая, она уверена, будет счастлива с ним познакомиться, поговорить по-французски и попеть с ним французские песни. Виктор выразил желание посетить мисс Хайкэмп при первой же представившейся возможности. Он спросил Аробина, по пути ли им. Тот ответил, что нет. Музыканты с мандолинами давно уже исчезли. На улице царила глубокая тишина, и голоса расходящихся гостей Эдны разносились диссонансом в безмятежной гармонии ночи.

— Что ж? — обратился к Эдне Аробин, оставшийся с ней, после того как все остальные гости разошлись.

— Что ж, — повторила за ним Эдна и встала, потягиваясь; она ощущала потребность расслабить мышцы после долгого сидения.

— Что дальше? — продолжал Аробин.

— Все слуги ушли. Тогда же, когда и музыканты. Я уволила их, — сообщила Эдна. — Дом нужно запереть, после чего я пойду к себе в «голубятню» и пришлю сюда Селестину утром, чтобы все убрать.

Аробин огляделся по сторонам и начал тушить лампы.

— А что наверху? — осведомился он.

— Там, я думаю, все в порядке, разве что одно или два окна не заперты. Лучше, если мы посмотрим. Можете взять свечу и подняться. Заодно принесите мне мою накидку и шляпку — они лежат на кровати в проходной комнате.

Аробин взял свечу и отправился наверх, а Эдна принялась закрывать двери и окна. Было очень неприятно оставлять в доме запах табачного дыма и винных паров. Молодой человек принес накидку и шляпку и помог Эдне одеться. Когда все было надежно заперто, а лампы потушены, они вышли через парадный вход. Аробин запер дверь и отдал ключ Эдне, после чего помог ей спуститься по ступенькам.

— Хотите веточку жасмина? — спросил он, на ходу обрывая несколько цветков.

— Нет, я ничего не хочу.

Эдна была раздосадована в душе, и ей не хотелось ничего говорить. Она приняла руку своего спутника, которую тот предложил ей, другой рукой придерживая шлейф атласного платья. Эдна посмотрела вниз и заметила, что черные брюки Аробина контрастируют с желтым сиянием ее наряда. Где-то вдалеке послышался свисток поезда, колокола зазвонили — полночь! На коротком пути им никто не встретился.

Домик стоял за запертыми воротами, за ними виднелся небольшой цветник, явно заброшенный. Сбоку было небольшое крыльцо, на которое выходили трехстворчатое окно и входная дверь. Дверь открывалась прямо в гостиную, бокового входа не было. Сзади во двор выходила окнами комната для слуг, в которой устроилась старая Селестина.

На столе Эдна оставила неярко гореть лампу. Ей удалось придать комнате жилой вид. На столе лежали несколько книг, рядом стоял диван. На полу — новые циновки, прикрытые сверху парой ковриков. На стенах были развешаны несколько неплохих картин. Комната, к удивлению Эдны, оказалась полна цветов. Это Аробин послал их, и он же распорядился, чтобы в отсутствие Эдны Селестина расставила их по вазам. Спальня примыкала к гостиной, а дальше, через небольшой коридор, находились столовая и кухня.

Эдна села, она казалась удрученной.

— Вы устали? — спросил Аробин.

— Да, и замерзла, и несчастна. У меня такое чувство, как будто я была заведена до какого-то предела и что-то внутри меня сломалось.

Эдна опустила голову на руку, лежавшую на столе.

— Вам хочется отдохнуть, — вздохнул Аробин, — и побыть в покое. Я пойду. Оставляю вас, отдыхайте.

— Да, — кивнула Эдна.

Аробин остановился напротив нее и мягко провел рукой по ее волосам, исходящий от пальцев молодого человека магнетизм породил в женщине чувство физического комфорта. Она могла бы спокойно уснуть здесь, если бы Алси продолжал так водить рукой. Он сдвинул Эдне волосы от затылка наверх.

— Надеюсь, утром вы почувствуете себя лучше, — улыбнулся он. — Вы постарались сделать слишком много за последние несколько дней. Обед был последней каплей, можно было бы обойтись без него.

— Да, — согласилась Эдна, — это было глупо.

— Нет, это было восхитительно, но вы выбились из сил.

Рука молодого человека блуждала теперь по прекрасным плечам Эдны, и он чувствовал отклик ее плоти на свое прикосновение.

Аробин сел рядом и легко поцеловал в плечо.

— Я думала, вы собирались уйти, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Я и собираюсь, после того как пожелаю вам спокойной ночи, — кивнул молодой человек.

— Спокойной ночи, — пробормотала Эдна.

Аробин продолжал ласкать ее. Он не сказал спокойной ночи до тех пор, пока Эдна не сделалась покорной его желаниям.