Мао Дунь - Избранное

То было первое в Китае издательство современного образца. Работа в нем, принося довольно скромное вознаграждение, давала постоянную возможность знакомиться с новейшей иностранной литературой, делать переводы, собирать материалы для будущих статей. Первая статья, «Студенты и общество», появилась в декабре 1917 года в молодежном журнале. То, что время ее создания совпадало с вестью об Октябрьской революции, можно считать случайностью. Но отнюдь не случайностью было то, что эта весть вызвала у Шэнь Яньбина, по его словам, «огромное потрясение» и что в следующем году он опубликовал работу «Толстой и сегодняшняя Россия». А еще через несколько месяцев он начал прямую пропаганду русской литературы в Китае, переведя (с английского) рассказы Чехова и Горького (здесь следует оговориться, что в творческом наследии Мао Дуня художественные переводы занимают более скромное место, чем у таких его старших современников, как Лу Синь и Го Можо).

Важно, что переводы русской прозы были сделаны на разговорный язык; ведь прежде она переводилась на старинный литературный язык, который в сильнейшей степени архаизировал тексты — как если бы «Анна Каренина» была изложена стилем «Повести о Горе-Злосчастии». Теперь же читатель мог получить более или менее адекватное представление об оригинале. Большинство собственных работ Шэнь Яньбина тех лет также написано на разговорном языке, широкое распространение которого было одним из главных достижений «литературной революции», начатой журналом «Синь циннянь» в 1917 году и поднятой на новую ступень в ходе «движения 4 мая» 1919 года. В унисон с идеологией «движения 4 мая», движущей силой которого было студенчество, звучали и обращенная к молодежи публицистика Шэнь Яньбина, который призывал своих юных читателей «решительно менять свои взгляды, освобождаться от устаревших привычек и идей», «преобразовывать культуру», «не жалеть сил ради борьбы».

Наконец, нельзя не отметить и первую литературоведческую работу молодого автора — опубликованную в самом начале 1920 года статью «В чем состоит сейчас долг литературы?». Литература создается ради того, пишет Шэнь Яньбин, чтобы изображать жизнь людей, причем не отдельного человека или одной семьи, а целого общества, всей нации. И даже если писатель говорит об одном-двух персонажах, он предварительно изучает жизнь общества, жизнь нации. Пройдет около года, и эти новые для той поры идеи станут частью платформы созданного Шэнь Яньбином вместе с одиннадцатью единомышленниками первого в истории Китая объединения писателей-реалистов — Общества изучения литературы (используем издавна принятый у нас перевод названия, хотя подавляющее большинство членов общества не «изучало», а создавало литературу, да и по-английски оно называлось «Literary Society» («Литературное общество»).

Год 1920-й был отмечен дня Шэнь Яньбина еще двумя важными событиями. Во-первых, он стал редактором журнала «Сяошо юэбао» («Ежемесячник прозы»). Некогда популярный, он отстал от духовного развития общества, публиковал архаичные по форме, малосодержательные вещи и растерял читателей. Под руководством нового редактора ежемесячник быстро обновил свой облик, воспринял новую тематику и разговорный язык. Фактически он стал органом Общества изучения литературы и в течение десяти с лишним лет был одним из двух-трех ведущих литературных журналов страны, опубликоваться в котором стремились и крупнейшие мастера слова, и молодые таланты.

Во-вторых, расширяя свой политический кругозор, он познакомился с началами теории научного социализма, принял их душой и стал членом одной из первых в стране марксистских групп. Когда же 1 июля 1921 года была основана Коммунистическая партия Китая, Шэнь Яньбин был в числе ее членов-основателей. В течение последующих лет он активно и добросовестно выполнял партийные задания, выступал в коммунистической печати, предоставлял свою квартиру для подпольных заседаний парторганизации. Почему же об этой важной стороне деятельности писателя до недавнего времени не рассказывалось в работах о Мао Дуне, вышедших и в Китае, и у нас — включая мою книгу «Творческий путь Мао Дуня» (1962)? Ответ состоит в том, что после поражения революции 1925—1927 годов, когда писателю пришлось долго скрываться, а затем уехать на время за границу, он утратил контакты с парторганизацией и стал считаться выбывшим. Ряд деятелей, оказавшихся в такой же ситуации, в частности Го Можо, после образования КНР были вновь приняты в партию. С Мао Дунем этого не произошло. Но сразу после кончины писателя специальным решением партийного руководства он был восстановлен в качестве члена КПК с момента ее образования.

Пик общественно-политической деятельности Шэнь Яньбина приходится на середину 20-х годов, первая же половина этого десятилетия была заполнена чрезвычайно интенсивной и многогранной литературной работой. Страницы «Сяошо юэбао» и ряда других журналов заполнены его публикациями, подписанными как собственным именем, так и множеством различных псевдонимов. Теоретические статьи, критические отзывы, информационные материалы о зарубежных литературах, переводы, хроника и т. д. Но при разнообразии жанров и тем четко прослеживаются и общие линии. Это основные задачи новой литературы в Китае, ее творческий метод, взаимосвязи между литературой и действительностью, отношение к национальному наследию и к западной литературе. Это были те вопросы, по которым развертывалась в то время идейная борьба как между сторонниками и противниками новой культуры, так и между различными тенденциями внутри лагеря новой культуры в Китае.

«Новая литература, — провозглашает Шэнь Яньбин в январе 1920 года, — литература прогресса». Она «всеобща», ибо обращается не к узкой касте посвященных, а к каждому человеку, «она должна принадлежать всему народу». Она «исполнена гуманизма, света и бодрости». Не изысканность формы, а глубина содержания должна быть признана главным достоинством произведений. Эти тезисы можно рассматривать как установки на будущее, но в не меньшей степени они были направлены на ниспровержение наследия прошлого — ортодоксально-конфуцианского и эстетско-коммерческого отношения к литературе. Последыши феодализма требовали, чтобы литература «несла Учение», подразумевая под оным заветы седой старины. Эстетов и дельцов, этот странный тандем, объединяло отношение к искусству как к забаве, отрицание его социальных и гуманистических функций.

Отвечая первым, Шэнь Яньбин настаивал, что литература должна не проповедовать догматы, а «изображать жизнь людей, передавать их чувства, побуждать их с большей сердечностью относиться друг к другу». Возражая сторонникам «развлекательности», он говорил, что новой литературе нужна прежде всего новая идеология, которая требует от писателя внимания к социальным вопросам, сочувствия «четвертому сословию» (пролетариату), «любви к угнетенным и оскорбленным». Наилучшим — в тогдашних условиях — путем достижения этих целей молодой теоретик считал следование концепции «натурализма». Его высказывания по этой проблеме были не всегда последовательными, но все-таки нельзя не прийти к выводу, что под натурализмом он понимал не только, а может быть, и не столько школу Золя, сколько литературу критического реализма. В пользу такого толкования говорит уже то, что «настоящими натуралистами» он называл Чехова и Мопассана, а Бальзака и Флобера относил к «предтечам натурализма».

Читать дальше