Мао Дунь - Избранное

Со вторым предложением выступил Линь Цзычун. Он считал, что пока не нужно удовлетворять требования приказчиков, а телеграфировать в главный город провинции с просьбой прислать специального уполномоченного для разбора дела. В то же время продолжать пресекать заговорщическую деятельность тухао, лешэнь и реакционно настроенных торговцев. Этой же точки зрения придерживалась и Сунь Уян из женского союза.

Третье мнение принадлежало Фан Лоланю. Он предлагал: а) увеличить жалованье приказчикам: тем, кто получал меньше пяти дяо в год, — на сто процентов, остальным — соответственно меньше; б) обязать хозяев увольнять приказчиков только по согласованию с профсоюзом приказчиков; в) вопросы о прекращении торговли тщательно рассматривать на специальном комитете, образованном из представителей заинтересованных организаций, и передавать решения комитета на рассмотрение уездному комитету партии; г) пикеты и патрули бойскаутов немедленно распустить во избежание паники; д) запретить самовольно арестовывать владельцев лавок. Этот проект поддерживали Чэнь Чжун и Чжоу Шида.

Временный председатель объединенного собрания Пэн Ган громким голосом зачитал все три предложения и своими всегда сонными глазами оглядел лица присутствующих, ожидая возражений или дополнений. Убедившись, что все молчат, он медленно заговорил:

— Первое и третье предложения предусматривают немедленное разрешение вопроса; второе же предполагает дождаться, пока вышестоящие организации пришлют своего уполномоченного. Приступим к голосованию. За какое предложение будем голосовать раньше?

— В городке очень тревожно, и вопрос необходимо решать быстро, — сказал Чэнь Чжун, — затяжка может привести к учащению беспорядков и усилению опасности.

Чэнь Чжун намекал на то, что необходимо отказаться от второго предложения.

— Сначала поставим на голосование первое предложение. Согласны? — вновь спросил председатель.

Никто не возражал.

Тогда начали голосовать. Из двадцати одного человека, присутствующих на собрании, подняли руки лишь девять. Меньшинство!

Приступили к голосованию третьего предложения. Оно собрало всего десять голосов; хотя и больше на один, чем предыдущее, но все же недоставало полагающегося большинства. Линь Цзычун и Сунь Уян оба раза не поднимали рук.

Собрание, по-видимому, склонялось ко второму предложению. Собственно говоря, многие из тех, кто одобрял первое и третье предложения, могли пойти по этому «вынужденному» пути. Чэнь Чжун, сидевший рядом с Чжоу Шида, прошептал ему на ухо несколько слов. После этого Чжоу Шида взял слово и, по обыкновению подергивая плечом, сказал:

— Просить провинциальный центр прислать на помощь уполномоченного — конечно, выход из положения, хотя пройдет самое меньшее четыре-пять дней, прежде чем приедет этот представитель. Наш городок полон всякими слухами. Реакционеры могут воспользоваться тем, что мы не приняли никакого решения, и начнут распространять клевету, а также устрашать торговцев. Народ и так крайне напуган; кто может поручиться, что через несколько дней не возникнут крупные беспорядки?! Поэтому, на мой взгляд, необходимо подождать приезда уполномоченного из центра, а также распустить дозоры пикетчиков и бойскаутов; временно не разрешать торговцам закрывать свои лавки; бойскаутам также запретить осуществлять надзор за лавками; просить отряд крестьянской самообороны уйти. Пусть присутствующие, не торопясь, обсудят, правильно ли мое мнение.

Тут выступил Фан Лолань:

— В городке паника все увеличивается. В этом, конечно, повинны реакционеры, которые измышляют всякие слухи. Однако пикетчики, бойскауты и крестьяне из отрядов самообороны тоже шумят, словно встретились со страшным врагом. Они также терроризируют население, учиняя надзор за лавками и их хозяевами, запрещая вывоз товаров из магазинов и так далее. Я, как Чжоу Шида, стою за то, чтобы рассмотрение основного вопроса отложить до приезда представителя из центра. А пока надо ликвидировать панику. Это будет правильным решением.

— Нет! Так не пойдет! — громко возразил Линь Бупин. — Реакционеры подкупили более двухсот хулиганов. Они готовят мятеж. Мы принимаем серьезные меры предосторожности, но они все же постоянно создают беспорядки. Я утверждаю, что, если дозоры пикетчиков утром будут распущены, вечером город попадет в руки реакционеров.

— Уездный гарнизон насчитывает более сотни человек, — возразил Фан Лолань, — да в полиции имеется около пятидесяти. Неужели они не смогут поддержать порядок?

Линь Бупин в ответ лишь хмыкнул. Но хмыкнул он так презрительно, гневно и с такой многозначительностью, что все собравшиеся испуганно переглянулись.

Слово взяла Сунь Уян.

— Положение серьезное, и нельзя понапрасну тратить время. Факты уже с достаточной ясностью были здесь изложены. Заговор реакционеров зародился не в один день, поэтому нужны решительные действия. Пусть председатель объявит о прекращении прений. Будем голосовать за второе предложение. Затем вернемся к разработке конкретных мероприятий.

В напряженной обстановке мягкий голос Сунь Уян звучал необычайно отчетливо. Эта привлекательная женщина, вертя в своих нежных пальцах карандаш, спокойно излагала свои соображения. Ее голос звучал очень мелодично. Ее большие глаза живо поблескивали из-под густых длинных ресниц. Они таили в себе и любовь, и ненависть, и жестокость — три чувства, движущие людьми. Изогнутые брови иногда хмурились, видно было, что девушка охвачена печалью, и хотелось ее пожалеть. Но сейчас концы бровей слегка поднялись и лицо стало гордым и мужественным. Она говорила взволнованно, и ее высокая грудь вздымалась под бордовым шелковым халатом.

Председатель хотел спросить, есть ли другие мнения, но тут вбежал какой-то человек с мокрым от пота лицом. Он шепнул несколько слов на ухо Линь Бупину, и сразу на лице Линь Бупина напряглись мускулы. Сидевший рядом с ним Лу Мую тоже побледнел.

— Этот товарищ сообщил, что на Сяньцяньцзе вспыхнул мятеж, — быстро поднявшись, почти прокричал Линь Бупин. — Бойскауты ранены! Реакционеры уже выступили!

Эти слова вызвали у всех возглас испуга.

Неожиданно за стеной зала заседаний, в помещении уполномоченного уездного партийного комитета, раздался звонок телефона.

— А вы еще стояли за роспуск пикетчиков и крестьянских отрядов, — кричал Линь Бупин. — Это все равно что дать другим отрубить себе голову. Вы любите предаваться высоким рассуждениям. Вас это устраивает, а я не могу разделить вашего мнения.

Председатель с трудом выжал улыбку. Никто не находил подходящих слов, и в зале царила необычайная растерянность. К счастью, возвратился Линь Цзычун, говоривший по телефону, незаметно люди забыли, что Линь Бупин был несогласен со всеми и хотел покинуть собрание.