Роберт Хайнлайн - «Магия, инкорпорейтед». Дорога Доблести [litres]

Хайнлайн начал работать над повестью о промышленной магии в январе 1940 года. Несколько недель он обдумывал мир, где магия заменила технологию, записывал на карточках многочисленные следствия такого положения вещей, разрабатывал коллизии и забавные ситуации. И в этом ему помогала Леслин, которая в начале писательской карьеры была редактором и фактически соавтором Хайнлайна (поэтому при разводе пункт о переходе прав на интеллектуальную собственность бывшему супругу был отдельно согласован сторонами). В частности, идея с исчезающими десертами была целиком ее заслугой.

Кое-что он позаимствовал просто из газет, все рассуждения о симпатической магии почерпнул в «Золотой ветви» Д. Фрезера. Кроме того, похоже, в личной библиотеке Леслин имелся пресловутый Красный гримуар, оригинал которого находится в Парижской библиотеке, – оттуда, по словам Хайнлайна, было взято заклинание, приведенное в повести.

Набрав целую стопку карточек, Хайнлайн рассортировал их, пронумеровал и выложил из них что-то вроде сюжетной линии. Сам сюжет как таковой он позаимствовал из реальной жизни – как раз в эти годы в Америке шла мощная зачистка мафиозных структур, занимавшихся рэкетом и убийствами. Журналист, освещавший эту кампанию, назвал силовое подразделение мафии «Murder, Inc». Хайнлайн позаимствовал и название, поменяв на «Magic, Inc» – чтобы ни у кого не оставалось сомнений, о чем эта повесть.

Впервые в творчестве писателя в «Магии» появилась политическая тема – он изобразил неэффективность существующей системы принятия законов. Во многом ему помог опыт собственной политической карьеры. Образ женщины-лоббиста Салли Логан он полностью списал со Сьюзен Клайфтон, с которой работал в 1936 году, – тогда он уговаривал ее помочь вычистить коммунистов из калифорнийской организации Демократической партии, а она объясняла ему, как работают политические механизмы на самом деле.

Вот это органическое слияние фантастического элемента и реальных повседневных механизмов – одна из самых сильных сторон повести. Мало придумать применение волшебной палочке в современном городе, нужно еще учесть, что Американская медицинская ассоциация будет противостоять Гильдии магов-целителей, что Церковь и Промышленная палата окажутся по разные стороны баррикад, что последствия применения магии скажутся не только в быту, но и в науке, в военном деле, в СМИ, в сфере развлечений и так далее. Повесть получилась удивительно насыщенной. В ней есть политика, экономика, юмор, триллер, элементы детектива, в ней писатель впервые декларирует свое отношение к расовой проблеме. Возможно, ей не хватает стройности сюжета, но, по-моему, ее главный недостаток в том, что она слишком быстро кончается.

Как и свой первый рассказ, Хайнлайн направил рукопись «Магии» Кэмпбеллу, не указывая, для какого из журналов она написана. Он не видел различия между «Astounding Science Fiction», который специализировался на научной фантастики, и «Unknown», где печаталось фэнтези. Для него эта отраслевая специализация не значила ничего. Надо сказать, что сам Кэмпбелл был с ним в этом солидарен – он отбирал вещи для «Unknown» чисто по формальным признакам. Куда важнее для него была естественная логичность выстроенного мира и литературные качества текста. Повесть была напечатана под названием «The Devil Makes the Law» («Дьявол диктует законы» или что-то в этом роде) – Кэмпбелл редко оставлял рабочие названия Хайнлайна неизменными. Но на этот раз у него была объективная причина: в предыдущем номере «Unknown» уже печатали одну «Магию» («Математика волшебства» Лайона Спрэг де Кампа и Флетчера Прэтта), что было полбеды, но какой-то восторженный читатель прислал отзыв, в котором заявлял, что роман стоило бы назвать «Magic, Inc». Кэмпбеллу такое совпадение не понравилось, и он заменил название. Правда, к нему он добавил подзаголовок: «If magic works – why not Magic, Inc!» («Если магия работает – почему бы не быть „Магии, инкорпорейтед“!»). Оригинальное название вернулось к повести через десять лет, в книжном издании.

Конец тридцатых – начало сороковых годов считается периодом становления Хайнлайна. Тем самым подразумевается, что «Джонатан Хог» – это так себе, проба пера, а книги для детей со школьной астрономией, боевики про инопланетян и парочка «взрослых» романов, написанных второпях между строительством очередного дома и турпоездкой, – это какой-то «установившийся» Хайнлайн. Нет, конечно, мне нравится ювенильная серия и немногочисленные «взрослые» романы, сделанные в перерывах. Но я все время пытаюсь представить себе, «что было бы, если…». Если бы линия «Магии», «Утраченного наследия» и «Неприятной профессии Джонатана Хога» не оборвалась так резко в 1941-м. Если бы война не сломила хрупкую наяду Леслин. Если бы рев реактивных струй не заглушил тихий шепот фэйри. Возможно, эвереттика не врет и где-то в Мультивселенной есть мир, в котором Кэмпбелл закрыл «Astounding» вместо «Unknown», а дом писателя оберегала жена-колдунья, а не инженер-фигуристка. «Просто предположим» – вдруг линия мистики и тайны не прерывалась и там в романах Хайнлайна порталы и элементалы вместо ракет, Джонатан Хог вместо Фриз Подкейн. «Просто предположим» десять лет свободных экспериментов над формой и содержанием вместо десяти лет у станка ювенильных карамелек. Я бы хотел знать, что из этого получится. Но в нашей Вселенной случилось то, что случилось, и Хайнлайн стал лишь гостем страны Фэнтези. В следующий раз он заглянул туда двадцать лет спустя – в поисках Дороги Доблести.

С. В. Голд

Летом 1925 года юный Боб Хайнлайн столкнулся с проблемой выбора – курсантам Академии ВМФ положено было выбрать для специализации один из видов спорта. В первый год обучения его спортивная карьера состояла из одних фальстартов – Боб выбрал легкую атлетику, его тренер ошибочно счел, что у паренька есть способности к прыжкам в высоту, а Боб разделял это заблуждение… какое-то время. Затем его отправили пинать мяч, но оказалось, что в этой разновидности футбола попасть по мячу удается нечасто, поэтому противники чаще пинают друг друга. Хайнлайн начал смутно осознавать, что ненавидит контактные виды спорта. Затем его отправили попробовать свои силы во французском боксе, дзюдо и прочих видах драки. В то время он весил всего пятьдесят три килограмма при росте метр восемьдесят («живое доказательство того, что скелет может ходить»), поэтому все попытки закончились бесславно, а ненависть Боба к рукопашным единоборствам достигла крайних пределов.

И тут ему предложили фехтование.

Фехтование в Аннаполисе было давней традицией и пользовалось уважением. А для юного курсанта оно стало убежищем, где он мог на законных основаниях избегать столкновений с потными телами набегающих соперников, стремительных пинков в живот и сокрушающих ударов кулаками в челюсть. Вскоре выяснилось, что ему повезло не только с этим, – его тренером стал капитан Деладрие, человек без прошлого, настоящий француз и фехтовальщик от Бога. Он предложил Хайнлайну на выбор шпагу, рапиру и саблю. Хайнлайн выбрал шпагу. Наконец-то он нашел ту нишу, где были важны не вес, а скорость и точность движений. Через год он уже был настолько уверен в себе, что выступал в облегченном варианте защиты – поначалу это стоило ему нескольких шрамов на теле, но он не изменил своего решения, предпочитая бóльшую подвижность. Только теперь перед соревнованиями он надевал на запястье шнурок с подвеской в виде маленького слоника. «…Нет, я не верю в симпатическую магию, но немного кошерности в подобных вещах никому не повредит». В 1927 году ему вручили медаль за победу в турнире по фехтованию.