Роберт Хайнлайн - «Магия, инкорпорейтед». Дорога Доблести [litres]

– Когда греки начнут отсчитывать время по календам, – согласилась Стар.

Руфо отвел многоножек в сторонку, накормил их, открыв шкатулку и достав оттуда большие куски свежего мяса. Арс Лонга съела не меньше полуцентнера, Вита Бревис и Морc Профунда – еще больше. В пути эти животные требуют высокобелковой диеты. Закончив эту работу, Руфо присвистнул и стал готовить стол и стулья для Стар и меня.

– Конфетка моя, – спросил я Стар, – а что это еще за оживитель?

– Это старый семейный рецепт:

– Шекспир, – сказал я, – «Макбет».

– Вслед за жабой в чан живей… Нет, милорд возлюбленный, Уилл получил рецепт от меня. Такой уж народ эти писатели – тянут все, что плохо лежит, стачивают напильником заводские серийные номера, а потом говорят, что сами придумали. Я же получила рецепт от моей тетушки – другой, той, что была профессором терапевтической медицины. Стишок облегчает запоминание, настоящие же ингредиенты куда сложнее. Не угадаешь, когда тебе понадобится лекарство от похмелья. Я составила его вчера вечером, зная, что Руфо, хотя бы ради целости наших драгоценных шкур, должен быть сегодня в отличной форме. На всякий случай я приготовила две порции – одну в расчете на тебя. Но ты меня удивил, любовь моя, ты сбежал от придворных в самое неурочное время.

– Семейный недостаток. Ничего не могу поделать.

– Завтрак готов, миледи.

Я предложил Стар руку. Горячие блюда были горячи, холодные закуски – охлаждены. Эта новая шкатулка ярко-зеленого цвета с чеканным гербом Дораля имела приспособления, отсутствовавшие у потерянной. Все было безумно вкусно, а вина – превосходны.

Руфо ел с аппетитом за своим сервировочным столиком и внимательно поглядывал на нас. Он подошел к нашему столу, чтобы налить вина, когда мы приступили к салату, и тут я выложил ему новости:

– Руфо, старый товарищ, миледи Стар и я сегодня сочетаемся браком. Прошу тебя быть моим шафером и оказать помощь в этом деле.

Бутылка выпала из рук Руфо.

Потом он принялся обтирать меня и вытирать стол. Когда же он наконец закончил, то заговорил, обращаясь исключительно к Стар.

– Миледи, – с трудом выговорил он, – я мирился со многим и ни разу не жаловался по причинам, о которых я умолчу. Но сейчас вы зашли слишком далеко. Я не позволю…

– А ну-ка, прикуси язычок!

– Да, – согласился я, – прикуси, а я возьму нож и отрежу кусок. Что мы с ним сделаем? Зажарим? Отварим?

Руфо взглянул на меня и тяжело вздохнул, потом резко повернулся и ушел к своему столику. Стар сказала тихонько:

– Милорд возлюбленный, мне очень жаль.

– Что это? Кто его укусил? – Затем в голову пришло самое вероятное. – Стар! Руфо ревнует?

Она ужасно удивилась, начала хохотать, потом тут же остановилась:

– Нет, нет! Дело совсем в другом. Руфо… Ладно, у Руфо свои странности, но на него можно положиться в главном. А он нам сейчас просто необходим. Не обращай внимания. Прошу тебя, милорд.

– Как прикажешь. Для того чтобы я перестал себя чувствовать счастливым в такой день, потребуется нечто более серьезное.

Руфо вернулся с каменным лицом и продолжил прислуживать. Потом, не говоря ни слова, сложил багаж, и мы тронулись в путь.

Дорога привела нас к деревенскому выпасу. Здесь мы оставили Руфо с «лошадьми» и пошли разыскивать Глашатая. Его лавочка находилась в косом переулке, и обнаружить ее было очень легко. Подмастерье Глашатая бил в барабан прямо у входа, выкрикивая выборку из сплетен толпе местных жителей. Мы растолкали толпу и вошли в дом.

Сам Глашатай читал с двух бумаг, которые держал в каждой руке. Ноги он закинул на стол: они служили пюпитром для третьего свитка. Он поднял глаза, быстро спустил ноги на пол, вскочил, расшаркался и жестом указал нам на кресла.

– Входите, входите, ваши благородия, – разливался он. – Вы оказываете мне огромную честь, это великий для меня день. И тем не менее, если я осмелюсь так выразиться, вы явились по правильному адресу, какова бы ни была ваша проблема и в чем бы вы ни нуждались, вам нужно только намекнуть хорошие новости плохие новости новости любого сорта кроме печальных отмывание пятен с репутаций переписывание истории воспевание великих дел качество любой работы гарантируется старейшим новостным агентством Невии новости из всех миров всех вселенных внедрение искоренение либо переориентация пропаганды гарантируется полное удовлетворение всех желаний заказчиков честность лучшая политика но клиент всегда прав не говорите ничего я все знаю у меня глаза в каждой кухне и уши в каждой спальне без сомнения Герой Гордон и ваша слава милорд не требует герольдов но я польщен что вы меня разыскали быть может биография под стать несравненным деяниям включая старую нянюшку которая слабым но таким убедительным голоском припомнит все знаменья предшествовавшие вашему рождению…

Стар оборвала его:

– Мы хотим вступить в брак.

Рот Глашатая захлопнулся, он бросил острый изучающий взгляд на талию Стар, за что чуть не получил от меня хорошую плюху.

– Какое удовольствие иметь дело с клиентами, которые знают, чего хотят! Я с радостью поддержу такое начинание как имеющее огромное общественное значение. Все эти новомодные бегства с любимыми, гражданские браки и внебрачные ласки без поздравлений и благословений родных и знакомых лишь содействуют росту налогов и сокращению доходов. Я сам глубоко сожалею, о чем неоднократно говаривал своей жене, что у меня не нашлось времени на свадьбу. Теперь, что касается дальнейших планов, то, если я могу внести свои скромные предложения…

– Мы хотим повенчаться по законам Земли.

– А, очень разумно… – Глашатай повернулся к шкафу, стоявшему рядом со столом, и покрутил наборный диск. Подождав немного, сказал: – Извините, пожалуйста, ваши благородия, но мой мозг перегружен миллионами различных фактов – больших и малых, и… как вы сказали… название начинается с одной буквы «З» или двух?

Стар подошла к шкафу, внимательно рассмотрела диск и прокрутила его.

Глашатай только хлопал глазами:

– Ах, это та вселенная? У нас о ней так редко спрашивают. Я часто сожалею, что у меня нет времени на путешествия… все дела, дела, дела… БИБЛИОТЕКА!

– Слушаю, господин, – произнес голос.

– Планета Земля, брачные обычаи… «Семь ля», только через звонкую «з». – И он добавил пятизначный серийный номер. – Да побыстрее!

Через несколько минут в комнату вбежал подмастерье с тонким свитком в руках.

– Библиотекарь просил обращаться бережно… Сказал, свиток очень хрупкий. Велел…

– Заткнись! Прошу прощения у ваших благородий. – Глашатай вложил свиток в читальную машину и начал сканировать.