Чарльз Диккенс - Избранные романы в одном томе [компиляция]

— Ну, что вы дураком-то прикидываетесь? — сказала мисс Брасс.

Дик посмотрел на нее, потом на Брасса, потом опять на нее и все таки сказал: «Нет, ничего не говорил».

— Фу ты, черт побери! Какой вы непонятливый, мистер Ричард! — воскликнул Брасс и даже улыбнулся. — Ну, наконец, говорил он что-нибудь о своем имуществе?

— Вот именно! — сказала мисс Салли, кивнув брату.

— Не говорил ли он, например, — пояснил Брасс умильным, сладеньким голоском, — заметьте, я ничего не утверждаю, а просто спрашиваю, чтобы восстановить у вас в памяти слова этого джентльмена, — не говорил ли он, например, что у него никого нет в Лондоне, что он не имеет ни охоты, ни возможности предъявлять нам чьи-либо рекомендации, хотя мы и вправе требовать таковые, и не выражал ли твердого желания на случай какого-нибудь несчастья с ним, чтобы его имущество, находящееся здесь, в этом доме, перешло в мою собственность в виде слабого вознаграждения за понесенные мною хлопоты и неприятности?.. Одним словом, — заключил Брасс совсем уж умильным и сладеньким тоном, — согласились ли вы сдать ему комнату, действуя в качестве моего доверенного лица, на таких именно условиях?

— Конечно, нет, — ответил Дик.

— В таком случае, мистер Ричард, — сказал Брасс, метнув на него презрительный и укоризненный взгляд, — вы ошиблись в выборе профессии и стряпчего из вас не получится.

— Сколько бы вы ни прожили на свете — хоть тысячу лет, — добавила мисс Салли. После чего братец и сестрица, шумно потянув носом, угостились табаком из маленькой табакерки и погрузились в мрачное раздумье.

В дальнейшем ничего особенного не произошло до самого обеда, который полагался мистеру Свивеллеру в три часа, а томил его ожиданием будто все три недели. С первым боем часов новый писец исчез. С последним боем, ровно в пять, он появился снова, и контора, словно по волшебству, наполнилась благоуханием джина с лимонной цедрой.

— Мистер Ричард, — сказал Брасс. — Этот человек все еще не вставал. Разбудить его немыслимо. Что делать?

— По-моему, пусть выспится, — ответил Дик.

— Выспится! — воскликнул Брасс. — Да ведь он спит двадцать шесть часов подряд! Мы двигали у него над головой комоды, мы стучали молотком в наружную дверь, мы заставили служанку несколько раз свалиться с лестницы (она щуплая, ей ничего не сделается), но он так и не проснулся.

— А что, если подставить стремянку, — сказал Дик, и залезть в окно?

— Там дверь — все равно ничего не увидишь, а кроме того, среди соседей начнется брожение умов, — возразил Брасс.

— А если вылезти на крышу и спуститься вниз по дымоходу?

— Мысль сама по себе прекрасная, — согласился Брасс, — и если бы нашелся… — тут он в упор посмотрел на мистера Свивеллера, — если б нашелся такой обязательный, милый и великодушный человек, который взял бы на себя… Я думаю, это совсем не так неприятно, как кажется.

Дик предложил этот план в надежде на то, что выполнение его падет на долю мисс Салли. Поскольку он промолчал, прикинувшись, будто не понимает намека, мистеру Брассу не осталось ничего другого, как предложить подняться наверх всем вместе и предпринять последнюю попытку разбудить спящего каким-нибудь более простым способом, а в случае неудачи пойти на крайние меры. Мистер Свивеллер не стал возражать и, вооружившись табуретом и длинной линейкой, отправился следом за хозяином к месту предстоящих военных действий, где мисс Брасс уже отчаянно звонила в ручной колокольчик, не производя этим ни малейшего впечатления на таинственного жильца.

— Вот его сапоги, мистер Ричард, — сказал Брасс.

— Ишь какие, видно с характером! — заметил Ричард Свивеллер. И действительно, трудно было вообразить себе нечто более солидное и самоуверенное! Эти тупоносые, с толстыми подошвами сапоги, казалось, силой завладели своим местом у порога и стояли на полу так твердо, будто в них были всунуты хозяйские ноги.

— Ничего не вижу, кроме занавесок у кровати, — сказал Брасс, припав к замочной скважине. — Что он, крепкого телосложения, мистер Ричард?

— Весьма, — ответил Дик.

— Будет крайне неприятно, если он вдруг выскочит из комнаты, — сказал Брасс. — Не загораживайте лестницу. Ему со мной, конечно, не справиться, но я, как-никак, хозяин дома, а законы гостеприимства священны. Эй! Эй, вы, там!

Покуда мистер Брасс вперял любопытный взор в замочную скважину, окриками стараясь привлечь внимание жильца, и покуда мисс Брасс трезвонила в колокольчик, мистер Свивеллер успел взобраться на табуретку, придвинутую вплотную к стене, у самой двери, и, вытянувшись на ней во весь рост, с тем расчетом, что разъяренный жилец не заметит его, если выбежит из комнаты, начал отчаянно лупить линейкой по притолоке. Восторгаясь собственной изобретательностью и веря в надежность своей позиции, избранной им по примеру тех бесстрашных личностей, что открывают двери галерки и задних рядов партера в дни битковых сборов, мистер Свивеллер совершенно заглушил ударами линейки звон колокольчика, и маленькая служанка, которая стояла на нижней ступени, готовая в любую минуту обратиться в бегство, заткнула уши, чтобы не оглохнуть на веки вечные.

И вдруг в двери щелкнул ключ, и она распахнулась настежь. Маленькая служанка стремглав бросилась в подвал, мисс Салли шмыгнула к себе в спальню, а не отличавшийся храбростью мистер Брасс в мгновение ока выбежал на улицу, но, обнаружив, что за ним не гонятся ни с кочергой, ни с каким-либо другим смертоносным оружием, перешел на шаг, заложил руки в карманы и засвистал как ни в чем не бывало.

Между тем мистер Свивеллер, почти распластавшийся по стене, не без интереса смотрел сверху, с табуретки, на одинокого джентльмена, который рычал, сыпал страшными проклятиями на пороге своей комнаты, и, держа по сапогу в каждой руке, намеревался, видимо, запустить ими наудачу вниз по лестнице. Однако он почему-то оставил это намерение, ворча повернул назад, в комнату, и вдруг заметил Ричарда.

— Это вы устроили тут такой содом? — спросил одинокий джентльмен.

— Я только помогал, сэр, — ответил Дик, не сводя с него глаз и легонько помахивая линейкой, в знак того, что одинокому джентльмену несдобровать, если он попытается применить силу.

— Да как вы смеете? — вскричал жилец. — А? Вместо ответа Дик осведомился, приличествует ли порядочным джентльменам такое вот спанье по двадцать шесть часов подряд и не следует ли им считаться со спокойствием их милейших и почтеннейших хозяев.

— А разве мое спокойствие ничего не значит? — спросил одинокий джентльмен.

— А разве их спокойствие ничего не значит, сэр? — отпарировал Дик. — Я не собираюсь вам угрожать, сэр, ибо угрозы воспрещены законом наравне с действиями, подлежащими судебному преследованию, но берегитесь! Если это повторится еще раз, над вами произведут дознание и вас похоронят где-нибудь на перекрестке двух дорог, не дождавшись вашего пробуждения. Мы, сэр, думали, уж не скончались ли вы, и просто обезумели от страха, — добавил Дик, осторожно слезая с табуретки. — Короче говоря, здесь не потерпят, чтобы одинокие джентльмены спали за двоих, не внося за это дополнительной платы.