Джозеф Киплинг - Избранные произведения в одном томе

Во время своих странствий они иногда проходили мимо Тельца или Близнецов, но все были слишком заняты и ограничивались одним кивком головы друг другу в толпе и затем расходились каждый по своему делу.

Проходили годы, и они перестали даже узнавать друг друга, потому что дети Зодиака, работая на пользу людей, забыли сами, что были когда-то богами. Звезда Альдебаран во лбу Тельца покрылась засохшей грязью, руно Овна запылилось и ободралось, а Близнецы были по-прежнему детьми и гонялись за котенком у порога хижины. И тогда Лев сказал:

— Довольно нам петь и кривляться!

А Дева ответила «нет», но она и сама не знала, почему она сказала это «нет» так решительно. Лев утверждал, что это позорное ремесло, и в конце пыльного дня она сделала ему то же самое замечание, на что он возразил, что «это совершенно неверно». Тут они страшно поссорились, забыв о звездах, горевших над их головами. С течением времени появились новые рассказчики и новые певцы, и Лев, забыв, что их никогда не может быть слишком много, возненавидел всех за то, что они делили вместе с ним рукоплескания толпы, которые он считал своей неотъемлемой собственностью. Дева часто раздражалась, а тогда песни прерывались, остроты выходили плоскими, а дети человека говорили им:

— Ступайте домой, цыгане! Ступайте домой и выучитесь петь что-нибудь более интересное!

После одного из таких печальных и постыдных дней Дева, идя по полю рядом со своим мужем, увидела восходящий над деревьями полный месяц и, схватив за руку Льва, воскликнула:

— Вот пришел мой час! О, Лев, прости меня!

— В чем дело? — спросил Лев, который думал в это время о других певцах.

— Муж мой! — сказала она, положив его руку к себе на грудь, которая была тверда, как камень. Лев вспомнил, что говорил ему Рак, и застонал.

— Но ведь это правда, что мы были когда-то богами! — вскричал он.

— Мы и остались богами, — сказала Дева. — Разве ты забыл, как мы с тобой пришли в Дом Рака и вовсе не были очень напуганы? Но с тех пор мы забыли, ради чего мы пели, — мы стали петь ради денег, и, ах, как мы ссорились из-за них! Мы — дети Зодиака!

— Это была моя вина! — сказал Лев.

— Разве может быть в чем-нибудь только твоя вина, а не наша общая? — сказала Дева. — Мой час настал, но ты будешь жить без меня и…

Ее взгляд договорил то, чего она не могла сказать.

— Да, я всегда буду помнить, что мы — боги, — сказал Лев.

Это очень тяжело даже для детей Зодиака, забывших о своем божественном происхождении, — видеть медленную смерть и не знать, как помочь. Дева рассказала Льву все, что она делала и говорила среди женщин и детей во время их странствий, и Лев удивился, что он так мало знал о той, которая была ему так близка. Перед смертью Дева просила его никогда не ссориться из-за денег с другими певцами, а главное — продолжать петь и после того, как она умрет.

И вот она умерла, а он, похоронив ее, пошел в одну знакомую деревню, и народ ожидал, что он заведет ссору с новым певцом, который появился во время его отсутствия. Но Лев назвал его «своим братом». Новый певец недавно женился — Лев знал об этом, и, когда тот кончил петь, Лев выпрямился и запел «песню Девы», которую он сложил по дороге сюда. И все, кто был женат или намеревался жениться — все без различия звания и возраста, — поняли эту песню, поняла ее и новобрачная, опиравшаяся на руку молодого мужа, и, когда песня кончилась и сердце Льва разрывалось от горя, люди зарыдали.

— Это очень грустная песня, — сказали они наконец. — Ну а теперь спой нам повеселее.

Так как Лев знал всю тяжесть горя, какое может испытать человек, знал хорошо, как произошло падение того, кто раньше был богом, то он тотчас же запел другую песню, которая заставила людей смеяться до упаду. И они разошлись, ободренные и готовые к дальнейшему труду, наградив певца павлиньими перьями и деньгами в таком количестве, на какое он даже не рассчитывал. Но, зная, что деньги ведут к ссорам, а павлиньи перья всегда были ненавистны Деве, он отказался от них и пошел искать своих братьев, чтобы напомнить им, что они были когда-то богами.

Он нашел Тельца, судорожно рывшего землю ногами, потому что Скорпион ужалил его, и он умирал, но не медленной смертью, как Дева, а быстрой.

— Я знаю все, — простонал Телец, когда Лев подошел к нему. — Я все забыл, но теперь вспоминаю. Пойди и взгляни на поля, которые я возделал. Борозды очень прямы. Я забыл, что я был богом, но зато научился великолепно боронить землю. А ты, брат?

— Я еще не кончил пахать, — сказал Лев. — А что, смерть причиняет боль?

— Нет, не смерть, но самое умирание, — сказал Телец и умер.

Земледелец, который был его хозяином, очень огорчился, потому что его поле оставалось невозделанным.

В это-то время Лев сложил песню о Тельце, который был раньше богом, но забыл об этом, и он так пел эту песню, что половина всех юношей, слушавших его, приходили к убеждению, что они тоже, может быть, были богами, но не знали об этом. Половина этой половины развила чрезмерно свой ум и рано умерла. Половина остальных, стремясь стать богами, потерпела поражение, но зато вторая половина совершила вчетверо больше того, что сделала бы при других условиях.

Позже, много лет спустя после этого, в одно из своих странствий с целью забавлять людей, Лев увидел однажды на берегу ручья Близнецов, которые сидели там и ждали, когда Рыбы приплывут за ними и унесут их с собой. Они не выказывали ни малейшего страха и рассказали Льву, что у женщины в хижине был теперь собственный ребенок, и, когда этот ребенок вырос настолько, чтобы сделаться жестоким, он нашел себе хорошо воспитанного котенка, позволившего ему дергать себя за хвост. Тут за ними приплыли Рыбы, но люди видели только, как двое детей упали в ручей, и, хотя это очень опечалило их приемную мать — она только крепче прижала к груди своего собственного ребенка и была благодарна богам, что это случилось с подкидышами.

После этого Лев сочинил песню о Близнецах, которые забыли, что они были богами, и играли в пыли, чтобы позабавить свою приемную мать. Песня эта разошлась по всему свету среди женщин. Она заставляла их плакать и смеяться и крепче прижимать к груди своих детей; а некоторые женщины, еще помнившие Деву, говорили:

— Это, безусловно, голос Девы. Только она одна так хорошо знала нас.

Сложив эти три песни, Лев пел их постоянно одну за другой до тех пор, пока они не стали для него пустыми словами и люди, слушая его, скучали, а сам Лев испытывал прежнее искушение раз навсегда бросить пение. Но он вспоминал тогда слова умирающей Девы и продолжал петь.

Один из его слушателей прервал его однажды словами:

— Целых сорок лет ты говоришь нам о том, чтобы мы не боялись. Не споешь ли ты нам что-нибудь новенькое?