Ги Мопассан - Избранные произведения в одном томе

Жак де Рандоль. Немного… Ровно столько, сколько нужно для вашего самооправдания.

Г-жа де Саллюс. Я не оправдываю себя, я себя обвиняю.

Жак де Рандоль. Значит, вы любили меня… немного… тогда… а теперь не любите…

Г-жа де Саллюс. Не будем слишком много рассуждать.

Жак де Рандоль. Вы только это и делаете.

Г-жа де Саллюс. Нет. Я лишь оцениваю совершившиеся факты. Ведь правильно, трезво судить можно лишь о том, что прошло.

Жак де Рандоль. И сожалеете?

Г-жа де Саллюс. Может быть.

Жак де Рандоль. Ну, а что будет завтра?

Г-жа де Саллюс. Не знаю.

Жак де Рандоль. Разве это пустяки, что вы имеете друга, преданного вам телом и душой?

Г-жа де Саллюс. Преданного сегодня.

Жак де Рандоль. И завтра.

Г-жа де Саллюс. Да, и завтра, но не через год.

Жак де Рандоль. Увидите… Так, значит, ваш муж?..

Г-жа де Саллюс. Вам это не дает покоя?

Жак де Рандоль. Черт возьми!

Г-жа де Саллюс. Мой муж снова влюблен в меня.

Жак де Рандоль. Не может быть!

Г-жа де Саллюс. Опять… Какой вы дерзкий! Почему же этого не может быть, милый мой?

Жак де Рандоль. В женщину влюбляются до женитьбы, а в собственную жену не влюбляются вторично.

Г-жа де Саллюс. Может быть, он тогда не был влюблен.

Жак де Рандоль. Немыслимо, чтобы он, узнав вас, не полюбил, но на свой лад… грубо и ненадолго.

Г-жа де Саллюс. Это не важно. Он начинает любить меня — впервые или снова.

Жак де Рандоль. Право, я не понимаю. Расскажите.

Г-жа де Саллюс. Но мне нечего рассказывать: он объясняется в любви, целует меня и угрожает мне своей… своей… властью. В конце концов меня это очень беспокоит, очень мучит.

Жак де Рандоль. Мадлена… Вы меня терзаете.

Г-жа де Саллюс. Вот как! А вы думаете, что я сама не страдаю от этого? Если я вам принадлежу, я уже перестала быть ему верной женой, но я не умею притворяться. Вы или он! Вы и он — никогда! Вот что в моих глазах является низостью, самой большой низостью согрешивших женщин: именно это деление себя и делает их гнусными. Можно упасть, потому что… потому что вдоль дороги бывают канавы и не всегда легко идти по прямому пути; но если упал — это еще не значит, что нужно вываляться в грязи.

Жак де Рандоль( берет ее руки и целует их ). Я вас обожаю.

Г-жа де Саллюс( искренне ). Я тоже очень люблю вас, Жак, а потому и боюсь.

Жак де Рандоль. Наконец!.. Спасибо… Теперь скажите мне, с каких пор его одолевает этот… рецидив?

Г-жа де Саллюс. Да уже… две или три недели.

Жак де Рандоль. Не больше?

Г-жа де Саллюс. Не больше.

Жак де Рандоль. Ну, тогда ваш муж попросту… овдовел.

Г-жа де Саллюс. Что вы говорите?

Жак де Рандоль. Я говорю, что ваш муж свободен и старается занять вынужденный досуг, посвятив его собственной жене.

Г-жа де Саллюс. А я говорю вам, что он влюблен в меня.

Жак де Рандоль. Да… да… И да и нет… Он влюблен в вас… а также в другую… Скажите… ведь у него дурное расположение духа?

Г-жа де Саллюс. О, отвратительное!

Жак де Рандоль. Выходит, что человек в вас влюблен, и этот возврат нежности сопровождается невыносимым настроением… Ведь он невыносим, не правда ли?

Г-жа де Саллюс. О да, невыносим!

Жак де Рандоль. Если бы он был настойчив, но деликатен, у вас не было бы такого страха. Вы сказали бы себе: «У меня есть время», — а кроме того он внушал бы вам некоторую жалость, потому что всегда бывает жалко человека, который вас любит, даже если это ваш муж.

Г-жа де Саллюс. Это верно.

Жак де Рандоль. Что же, он раздражителен, озабочен, мрачен?

Г-жа де Саллюс. Да… да.

Жак де Рандоль. И резок с вами… чтобы не сказать груб? Он предъявляет права, а не обращается с просьбой?

Г-жа де Саллюс. Это верно…

Жак де Рандоль. Дорогая моя, в настоящий момент вы для него средство отвлечься.

Г-жа де Саллюс. Да нет же… нет!

Жак де Рандоль. Милый друг, последней любовницей вашего мужа была госпожа де Бардан, которую он бесцеремонно бросил два месяца назад, начав ухаживать за Сантелли.

Г-жа де Саллюс. За певицей?

Жак де Рандоль. Да. Это особа капризная, очень ловкая, очень хитрая, очень продажная, что за кулисами не редкость… правда, как и в свете…

Г-жа де Саллюс. Поэтому-то он и ездит постоянно в Оперу!

Жак де Рандоль( смеясь ). Конечно!

Г-жа де Саллюс( задумчиво ). Нет… нет, вы ошибаетесь.

Жак де Рандоль. Сантелли сопротивляется и дурачит его. Вот он и предлагает вам часть нерастраченной любви, которой переполнено его сердце.

Г-жа де Саллюс. Милый мой, вы бредите!.. Если бы он был влюблен в Сантелли, он не говорил бы о своей любви ко мне… Если бы он был без ума от этой дрянной актрисы, не стал бы он за мной ухаживать. Если его так сильно влечет к ней, не мог бы он одновременно желать меня.

Жак де Рандоль. Ах, как вы плохо знаете иных мужчин! Когда человеку, вроде вашего мужа, какая-нибудь женщина отравит сердце любовным ядом — а в таких мужчинах он вызывает лишь грубое желание, — они становятся похожи на взбесившихся псов, если женщина ускользает от них или сопротивляется. Им надо любить хоть кого-нибудь. И вот они идут куда глаза глядят, словно сумасшедшие, словно одержимые, раскрыв объятия, вытянув губы — так пес разевает пасть и кусает кого попало и что попало. Сантелли спустила зверя с цепи, и вы можете попасться ему в зубы. Берегитесь! Вы думаете, это любовь? Нет! Если хотите — это бешенство.

Г-жа де Саллюс. Вы становитесь к нему несправедливым. Ревность делает вас злым.

Жак де Рандоль. Я не ошибаюсь, поверьте.

Г-жа де Саллюс. Нет, ошибаетесь. Раньше муж пренебрегал мною, он покинул меня, наверное, находя, что я слишком наивна. Теперь он находит, что я стала лучше, и возвращается ко мне. Это очень просто. Но тем хуже для него, так как в его власти было сделать меня честной женщиной на всю жизнь.

Жак де Рандоль. Мадлена!

Г-жа де Саллюс. Что?

Жак де Рандоль. Разве это значит перестать быть честной женщиной: ведь вас оттолкнул человек, взявший на себя обязанность заботиться о вашей жизни, о вашем счастье, о вашей любви и о ваших мечтах? Неужели вам, молодой, красивой и полной надежд, следовало обречь себя на вечное одиночество, на вечную безнадежность?