Ким Ирён - История цветов

Посланник со своим передовым отрядом, очищавшим дорогу, вышел из города (знаменосцы и вооруженные дубинками шли впереди, их и называют передовым отрядом). Рядом со мной ехали Нэвон и младший чиновник Чу (Нэвон — мой четвероюродный младший брат, а Чу звали Мёнсином. Оба были младшими чиновниками). С кнутами на боку, в седле сидят прямо, расправив плечи и подняв голову, — чем не герои? Под сиденья у них положены мешки из толстой мягкой шерсти, а сзади к седлам привязаны соломенные сандалии. Нэвон наряжен в военный мундир из зеленого рами, его поношенные вещи выстираны, а густые волосы аккуратно подвязаны. Ничего не скажешь — вид необыкновенно подтянутый!

Я придержал поводья, чтобы подождать, пока посол выедет за город, а потом не спеша двинулся следом. Вскоре мы добрались до Курёнчжона — Беседки девяти драконов. Отсюда мы должны отплыть на лодках.

Правитель Ыйчжу уже распорядился натянуть тент, а сам вышел навстречу. Чиновник, сопровождавший посла, уехал еще на рассвете и принялся вместе с правителем за проверку людей и лошадей. Записывали, где живут, возраст, с бородой или нет, какие есть шрамы, рост, а лошадям отмечали масть. Тремя древками знамен как бы обозначили ворота и возле них проверяли, нет ли вещей, запрещенных к вывозу. К ним относились особо ценные — такие, как золото, жемчуг, жэньшэнь, собольи шкурки и потом серебро сверх положенной нормы в две тысячи лян. Вещи не ценные делились на старые и новые — не менее чем на десять родов, такую мелочь невозможно и перечислить. У слуг осматривали платье, прощупывали штаны, у толмачей проверяли дорожные вещи. Прямо на берегу реки потрошили узлы с одеялами и платьем. Повсюду на траве кучей валялись кожаные сундуки, бумажные коробки, а люди старались во всем этом навести порядок и бросали друг на друга злобные взгляды.

Если не досматривать, то уж вовсе нечем будет пресечь безобразия, а обыск всегда непристоен. Но уж таковы формальности, хотя купцы из Ыйчжу тайком переправляются через реку. Кто их удержит?

Если находили недозволенные предметы, то попавшихся у «первых ворот» наказывали палками, у «средних» — отправляли в ссылку, а тем, у кого находили самое ценное — у «третьих ворот», — отрубали головы и выставляли толпе. Конечно, эти законы слишком суровы. На этот раз не заполнили и половины тары, приготовленной для изъятых вещей, а было ли у кого серебро сверх положенного — попробуй разберись!

Официальное угощение для посла приготовили наспех, не успели принести столики, как тут же убрали. Так спешили начать переправу, что никто даже палочек не успел взять {101} 101 …никто даже палочек не успел взять. — Имеются в виду палочки для еды. .

Лодок стояло всего пять, но они были гораздо больше, чем те, на которых переплывали реку Ханган. Сперва начали грузить вещи и конюхов с лошадьми. В лодке посла везли верительные грамоты, туда же сели сопровождающие лица и главный толмач. В другой лодке разместились заместитель посла и чиновники. После того как все устроились, чиновники, слуги и кисэн, приписанные к управе Ыйчжу, вместе с чинами, сопровождавшими нас еще из Пхеньяна, выстроились перед лодками и начали по очереди прощаться, а мой сунанский слуга Сидэ орал, не переставая. Тут кормчий взял в руки весло — течение было сильным, гребцы дружно налегли на весла, и лодка понеслась стрелой, как молния устремилась вперед. Гребцы работали так яростно, будто хотели угнаться за рассветом. Замелькали перед глазами столбы, перила и решетки беседки Тхонгун, а люди, что пришли с нами проститься, все еще стояли на песчаной полосе и казались бобовыми зернышками.

— Вы хорошо знаете дорогу? — спросил я у главного толмача Хона.

— Да, конечно, о чем говорить! — почтительно сложив руки, ответил Хон.

— А дорога не очень тяжелая? Интересно, что нас ждет на том берегу? — не унимался я.

— Как говорится, сперва надо выйти на берег!

— Да я не о том. Вот эта река разделяет нас и чужих. Ведь рек без берегов не бывает! Так и люди со своими нравами и вообще вещами замкнуты, словно реки в берегах. Попробуй найти дорогу друг к другу. Здесь, по реке, как раз и проходит граница.

— Осмелюсь спросить, о чем это вы изволите толковать? — не понял Хон, а я продолжал:

— Человек в своем сердце только и думает об опасностях, а путь Вселенной — дао — таит в себе сокровенное. Люди на Западе пытались постичь это с помощью линий геометрического чертежа, но геометрией не проникнешь в глубину сокровенного. Тогда они заявили, будто есть граница между светом и не-светом. Будда же, увидев такое, сказал: «Не сблизившись, не разъединишься!» Вот потому-то хорошо понять, что́ это за граница, может только тот, кто постиг путь вселенной. Таким был, например, чжэнский Цзы Чань.

Между тем лодка причалила к берегу, сплошь заросшему камышом и тростником, даже земли не видно, будто ее плотной тканью накрыли. Слуги один за другим стали прыгать на берег и ломать стебли. Потом собрали в лодке циновки, чтобы расстелить их на земле, но срубленные камыши торчали, как трезубцы, а черная земля была сплошной грязью. Посол в нерешительности остановился среди камышей и тростников.

— Где же люди и кони, которых отправили раньше? — спросил он.

— Не знаем, — ответили слуги.

— А наше имущество?

— Не знаем!

— Должно быть, большая часть наших людей и лошадей еще не переправилась, — проговорил он, показывая на песчаный берег, где виднелась беседка Курен. — Вон они, как муравьи копошатся.

Я посмотрел вдаль, в сторону Ёнмана. Там в одиночестве стояла крепость, словно кусок шелка повесили сушиться на солнце. Ворота казались маленькими, как игольное ушко, а окна блестели под солнечными лучами точечками предрассветных звезд.

Вниз по течению, по высокой воде, плыл большой плот.

— Эй, там! — крикнул Сидэ.

Так орет, а вдруг на нем находится какой-нибудь почтенный человек? На плоту кто-то поднялся и закричал в ответ:

— Что это вы в неположенное время отправились с данью в Великое государство? Да еще в жару умудрились завернуть на самую длинную дорогу! Ну и намучаетесь!

— Сами-то вы из каких мест? — спросил их Сидэ. — Откуда лес сплавляете?

— Мы из Фэнхуана, а лес сплавляем с горы Чанбэксан.

Только они успели это сказать, как плот унесло.

В этом месте река разделялась на два рукава одиноким островом посередине. Люди с конями, отплывшие раньше нас, по ошибке высадились на этот остров. Нас разделяло всего пять ли, но без лодки не переедешь. Тогда посол приказал двум лодочникам поскорее их перевезти.

— Придется плыть против течения, быстро не управимся, — ответил лодочник.

Посол рассвирепел и велел высечь военного чина, отвечающего за лодки, но не нашли чиновника, ведающего наказаниями военных. Оказывается, он тоже был в первой лодке и по ошибке высадился на том острове посреди реки. Ли Согви, приближенный чиновник посла, разозлился, наорал на главного конюха и сам схватил военного чина, хотел швырнуть его на землю — да некуда. Тогда ему оголили зад и Ли раз пять стеганул его плетью, взбодрил окриком и еще поддал, приказав быстро все исполнить. А этот военный, одной рукой придерживая шляпу, другой — штаны, без конца повторял: