Орхан Кемаль - «Преступник»

— Примчались с оружием, в ковбойских шляпах!..

— Вот здорово!

— Ждали нападения! Пусть ждут!

— А Джеврие видел?

— Да. Знаешь, возьмем и ее в Америку. Я уже сказал ей. Согласна!

— Мать у нее есть?

— Нет, бабка. Вредная старуха. Велит ей красить губы, сурьмить брови, носить туфли на высоких каблуках. И еще хуже… Но теперь этому конец. Вчера вечером договорились.

— Все равно заставят. Бить будут.

— А полиция зачем? Я научил ее, что делать.

— Посмотрим.

— Ты еще не знаешь Джеврие!

Они остановились у кинотеатра в Сиркеджи. Шел фильм про любовь, значит дерьмо.

— Наплюй, — сказал Джевдет, — не пойдем.

— А что будем делать?

— Катнем в Едикуле, Джеврие, наверное, там…

Кости на минуту задумался.

— Хорошо, поедем.

Мальчики повисли на трамвае «Бахчекапы-Едикуле». Они знали, как проехать без билета. Если каждый раз платить, и разориться недолго.

Пока добрались до Едикуле, пришлось переменить несколько трамваев, но Джевдет и Кости не унывали. Они еще будут разъезжать на своих автомобилях. Там, в Америке, когда разбогатеют. Ну и забавно же будет вспоминать нынешние времена!

В кофейне в Едикуле было много цыган. Девушки в зеленых, синих, розовых шальварах, размалеванные как куклы, танцевали. Старики музыканты играли; молодые парни в широких брюках с карманами спереди, в надвинутых на глаза кепках хлопали в такт музыке в ладоши, показывали на девушек, смеялись, говорили непристойности.

Джевдет подтолкнул Кости:

— Видишь старуху?

— Какую? Ту, что на скрипке играет?

— Да… Это бабка Джеврие!

— Ну и страшна! А где Джеврие?

— Не знаю, ее здесь нет.

— Тогда где же она?

— Наверное, дома осталась. Сказала, что, если убежит от бабки, будет меня искать. Поехали?

— Поедем.

Мальчики, перескакивая с трамвая на трамвай, тем же путем вернулись в Сиркеджи.

На остановке автобуса «Эдирне — Кеша» Джевдета окликнул шофер Адем.

— Ну-ка, покажи, чем торгуешь? — подмигнул он. — Вай! А почему такой плохой выбор?

— Что поделаешь? — ответил Джевдет. — Денег мало, вот и товара нет.

— Скажи отцу, пусть добавит.

Джевдет отвернулся.

— Ты чего? — спросил Адем.

— Да так, ничего.

— Что ничего? Сегодня утром говорил с твоим отцом. Он все о тебе беспокоится. Вот не кончил пяти классов, а то поступил бы в морскую школу. А ведь можно и так подготовиться. Сдать экзамены. Как ты думаешь?..

— Не знаю, — ответил Джевдет. — Пойдем, Кости.

Они пошли дальше.

Адем стоял со своими приятелями — Тайяре Османом и Демпсеем Неджибом.

— Чей это малец? — спросил Неджиб.

— Пасынок той самой… — подмигнул Адем.

— Скажи уж лучше — твой пасынок…

— Пусть так, но если деньжат не добудет, только меня и видела!

— Ну, а как она собой? Все на месте? — усмехнулся Тайяре.

— Хороша, ничего не скажешь, первый сорт… Если и деньжата есть, заживу на все сто! Куплю машину, и тогда…

— А что тогда?

— Как что? Баранья ты голова! Молиться на меня будешь.

— Э, зачем заливаешь? Будь ты самим пророком, я и то не стал бы целовать край твоей одежды.

— Вай-вай-вай! А я бы тогда от веры отрекся!

— Посмотрим!..

— А правда, у нее водятся деньжата? — уже спокойно спросил Тайяре.

— Мать говорит, найдет. Самое лучшее — встретиться и откровенно поговорить. Тогда увидим, что почем. Как, по-вашему, прав я?

— Так и надо.

— Дай руку!

— А как с бараньей головой?

— Ладно уж!..

— Адем-аби? — К ним подошла Джеврие. — Не видели Джевдета-аби?

— Зачем тебе Джевдет?

— Надо.

Адем наклонился и что-то прошептал Неджибу. Тот удивленно взглянул на него.

— Аллах, аллах!

— О чем вы? — заинтересовался Тайяре.

Джеврие рассердилась. Чего они глазеют?

Теперь она уже ни к кому не сядет на колени и не будет красить губы. Пусть даже бабка бьет ее!..

— Эй, подожди! — крикнул Адем.

Джеврие бежала, пока не споткнулась о камень. Присела на тротуар, принялась тереть ушибленное место.

Мимо проезжали трамваи, грузовики, легковые машины, повозки. Джеврие ничего не замечала. Из-под ногтя текла кровь. Нужен табак. Тогда заживет.

Она заковыляла в Сиркеджи, потом к вокзалу. Нашла несколько окурков. Растерла их, посыпала ранку табаком, потом землей.

Боль не проходила. Ну и пусть! Подумаешь! Было и похуже. Когда порезала руку. А когда пробили камнем голову? И то она не плакала.

Неподалеку сидели картежники.

Она прошла мимо них, заложив руки за спину. Остановилась. Парень с усиками привычным движением раскладывал и снова собирал карты. Взглянув на Джеврие, он подмигнул своему светловолосому приятелю. Джеврие видела это. Чего ей бояться? Ведь она не Шерифе. Шерифе ездит со взрослыми в Кяатхане, ей все нипочем! Есть у нее картежник знакомый — Юсюйюн-аби. Он купил Шерифе шарф, платье, водит ее в кино… Она тоже могла бы ходить в кино. Ее все время зовут. Но пусть ходят одни. Она поедет в Америку, там у нее будет все-все!.. Стоит только пожелать! Джевдет-аби знает, что говорит! Никто не прочитал столько книг, как он. Джевдет-аби станет Храбрым Томсоном, его друг Кости — Великим Певцом, а она Прекрасной Нелли! А почему Кости хочет стать певцом?

— Эй, девочка!

Она сердито обернулась: перед ней стоял светловолосый парень.

— Что надо?

— Ты чего дуешься? — спросил он.

— Отстань, нахал!

— Нахал, да зато с деньгами!

— А мне-то что!

Парень подошел ближе.

— Поедем в Гюльхане [38] Гюльхане — парк в Стамбуле, расположенный на берегу Мраморного моря. ?

— Что мне там делать?

— Ну, не болтай много! Поедем! — Он схватил ее за руку.

— Пусти руку!

— Дам тебе пятьдесят курушей!

— Пусти меня, тебе говорят!

— Лиру получишь, — сказал другой картежник.

— Ничего я не хочу, отпустите меня, отпустите!

Джеврие заплакала. Светловолосый парень пнул ее. Она едва не упала. Плача, бросилась бежать. Вдруг остановилась. Вытерла слезы. Ушибленный палец все еще ныл, но она не думала о нем. «Да, так и надо сделать!»

Она рассказала о картежниках первому встречному полицейскому, потом со всех ног помчалась в Бахчекапы, словно за ней кто-то гнался. У трамвайной остановки села, подперла руками личико и задумалась. Где найти Джевдета-аби? Скоро полдень. Может быть, вернуться в квартал?

— Возьми, дитя мое, возьми!

Какая-то старуха протягивала ей пять курушей. Джеврие машинально взяла монетку. А почему бы и в самом деле не собрать немного денег? Вечером она поест с Джевдетом-аби пача [39] Пача — блюдо из бараньих ног. или суп из требухи.

Она подошла к трамвайной остановке Эминёню и затянула жалобным голоском:

— Подайте во имя аллаха милосердного! Порадуйте сиротку. Нет у меня ни отца, ни матери. Одна я, одна, бедная! В глазах темно от голода! Подайте ради ваших детей и близких…