Орхан Кемаль - «Преступник»

Старая Пембе погладила Джевдета по спине.

— Я ведь тебе в бабушки гожусь, сынок. Упокой аллах душу твоей матери! Пусть она спокойно спит! Так уж у меня вырвалось, ненароком. Не сердись на меня.

— Прости ее, Джевдет-аби. Она нечаянно. Правда, нечаянно. — Джеврие взяла его руку, погладила, коснулась губами.

Джевдет взглянул на старуху.

— Хорошо, пусть так. Прощаю.

Цыганка, заискивающе улыбаясь, проводила его до двери.

По вечерам квартал всегда был погружен в темноту. На узких улочках ни души. Только у парадной двери дома зубного врача тусклым светом мерцал маленький уличный фонарь. Но на этот раз… Джевдет в растерянности остановился. Окна его дома были ярко освещены, как раньше, когда была жива мать и отец приводил с собой приятелей. Что могло случиться? Может быть, к мачехе пришли гости?

У дома сидела тетушка Зехра.

— Вай-вай-вай, сынок, — покачала она головой, — если бы покойница видела тебя с этим лотком!

— Я доволен своей работой, — ответил Джевдет.

— Доволен или не доволен, ничего уж не поделаешь. Поневоле будешь доволен. Послушай-ка, у вас сегодня гости…

— Кто?

— Шофер Адем с матерью.

— Что им надо?

Соседка пожала плечами:

— Откуда я знаю!

Джевдет не хотел звонить. Откроет отец. Опять будет ворчать, расспрашивать. В его чуланчик можно было попасть через дом соседей.

— Можно, тетушка Зехра?

— Иди, сынок, иди.

Он сбросил в своей комнатке лоток, вышел на кухню. Сверху долетел веселый смех мачехи.

«Что это с ней сегодня? Всегда молчит или дерет глотку, а тут веселая. Да еще как смеется…»

Новый взрыв смеха.

Джевдет отошел от крана. «Умоюсь потом. Что там такое? Почему она так смеется?»

Он тихонько поднялся по лестнице, встал на цыпочки и осторожно выглянул в переднюю. За уставленным бутылками и тарелками столом сидели шофер Адем, его мать — тетушка Мухсине, мачеха и отец. Мачеха и Адем сидели рядом, наклонившись друг к другу, и о чем-то шептались.

Отец дремал. Голова свесилась на грудь, глаза были закрыты.

Мать Адема с безразличным видом помешивала ложкой в тарелке. Все окружающее ее, казалось, совсем не интересует.

О чем говорят шофер Адем и мачеха? Джевдет терялся в догадках. Эх, превратиться бы в мотылька, подлететь к ним и подслушать!

Последнее время отец часто бывает с шофером Адемом. А ведь еще недавно, возвращаясь с работы, он говорил: «Опять встретил этого Адема. Настоящий разбойник!» С чего бы вдруг такая дружба с «разбойником»?

Отец грузно повалился на стол и захрапел. Адем и мачеха встали, подняли его и унесли в комнату.

Ихсан-эфенди крепко спал. Он давно не пил, и ракы свалила его. Он лежал на спине — полуоткрытые остекленевшие глаза, крепко сжатые вставные зубы.

Шехназ нагнулась, сняла с мужа очки, положила их рядом с будильником. Прошла в свою комнату. Адем схватил ее за руку.

— Твоя мать здесь, — прошептала она.

— Ерунда!

— Хотя бы дверь закрыл…

Адем взглянул на мать: та по-прежнему с безразличным видом помешивала ложкой в тарелке.

Он закрыл дверь.

Старуха скривила губы в улыбке. Она ждала этого. Все идет как по маслу. Соседка влюблена в ее сына. А раз так, не надо упускать случая. Ихсан-эфенди служит на большой фабрике, имеет дело с деньгами и, уж конечно, приберег кое-что. А кому, как не Шехназ, это достанется?

Она вспомнила свою молодость. Однажды, лет тридцать назад, в такой же летний вечер она осталась одна с Мюфитом-эфенди, торговцем, их дальним родственником. Дьявол ли попутал, аллах ли допустил…

Она вздохнула.

А Мюфит был хорош! Кровь с молоком, черноглазый. А брови! А осанка! Такой важный. Сколько ему тогда было? Лет двадцать восемь?

Она вздохнула, встала и пошла к лестнице, хотела помыть руки. Джевдет быстро съехал вниз по перилам.

Старуха услышала шорох. Остановилась. Что это? Может быть, мальчишка подсматривал?

В тревоге она спустилась по лестнице.

Но ведь Шехназ говорила, что его нет дома? Если бы вернулся, то позвонил бы. Она вспомнила: в дом можно пройти от соседей; встревожилась еще больше. Так оно и есть. Прошел от Зехры, спрятался на лестнице, подсматривал; все видел, ай, беда, беда! Завтра расскажет отцу. Тогда дело плохо.

Старуха подошла к чуланчику.

Там было темно.

— Сынок! — окликнула она.

Ответа нет.

— Джевдет, сынок! — позвала она громче.

Снова никакого ответа. Она быстро вошла в комнатку, нащупала постель, присела: мальчишка спал. Она потихоньку потрясла его. Толкнула сильнее.

— Ух!.. Кто здесь?

— Ты давно пришел, сынок?

— Давно уже.

— Ты спал?

— Да.

— Узнаешь меня?

— Да, вы мать дяди Адема!

Старуха вздрогнула. Если он проснулся только сейчас, как он мог сразу узнать ее, да еще в темноте?

Она вышла из комнатки.

Ну, конечно, мальчишка все видел. Надо скорее рассказать об этом Шехназ и Адему.

Из комнаты вышла улыбающаяся Шехназ.

— Мальчишка подсмотрел? — Она растерянно взглянула на Адема, помолчала. — Ну и пусть! Старик все равно не поверит!

— Как знаешь… Смотри сама.

— Вы уже уходите?

— Пора, — ответил Адем.

Дверь за гостями закрылась. «Может быть, старухе только показалось? — спросила себя Шехназ. — Разбудить мальчишку? — Она сделала несколько шагов к чуланчику пасынка. — А что, если муж поверит не ей, а мальчишке? Ну что ж! Ему же будет хуже!»

Джевдет долго не мог уснуть. Он думал о странных и необычных событиях сегодняшней ночи.

А Шехназ лежала и думала об Адеме. Вот таким должен быть муж! Такому и душу можно отдать. Если бы они были всегда вместе…

По ее телу пробежала дрожь.

Как это быстро произошло, за каких-то два-три дня. И она совсем не виновата. Вчера вечером муж сам предложил посидеть вечерком с Адемом. Вот дурак! «Этот Адем давно пристает, разреши нам немного выпить!»

Она улыбнулась.

Ну и обвела же она его вокруг пальца! Нарочно принялась ворчать, ругаться. Как раз в это время пришла мать Адема, спросила, чем она так расстроена. Здорово притворилась: «Чем где-нибудь пить, лучше дома, на глазах. А там, чего доброго, уснет, обокрадут еще! И у нас можно посидеть. Ну, как знаете, я не хочу вмешиваться в ваши дела. Мой сын уважает Ихсана-эфенди, только и говорит о нем…»

Шехназ повернулась на другой бок.

…Адем без конца подливал ракы. Старый дурень, желая показать, как он умеет пить, какой он крепкий, хватал, не разбавляя, одну рюмку за другой.

Все шло так, как она хотела. Если бы не этот дьяволенок… Никто и не заметил, как он пролез в дом.

Она нахмурилась.

Наверняка от соседки. Шехназ не любила тетушку Зехру. Та дружила с покойной хозяйкой.

Шехназ даже слышала однажды, как Зехра сказала ей: «Зачем ты взяла в дом такую молодую красивую служанку? Разве можно доверять мужу!..» «Вот дрянь! — Шехназ поморщилась. — Мало того, что больной женщине все уши прожужжала, так теперь за мальчишку принялась. Ну что ж, старайся! Только посмотрим, что из этого получится! Пусть хоть весь мир говорит, не заставите старика поверить. А впрочем, пусть поверит! Будет сильно приставать, скажу, что это правда».