Орхан Кемаль - «Преступник»

Джевдет даже не смотрел на афиши. Грустный, с угрюмым видом, брел он за другом, нехотя отвечая ему.

Они дошли до последнего кинотеатра. Джевдета будто толкнул кто-то в спину.

— Стой, Кости!

— Что ты?

— Посмотри сюда.

Кости поднял голову и взглянул. С большой афиши у входа в кино на них смотрел Билл, герой фильма «Отряд „Красный шарф“», в широкополой ковбойской шляпе, в узких брюках для верховой езды, с длинноствольными пистолетами в руках.

— Я видел эту картину. Уже два раза, — разочарованно проговорил Кости.

— Пойдем еще, а? Ну ради меня!

Джевдет схватил товарища за руку. Глаза у него горели.

— Ну пойдем! В другой раз я тоже ради тебя пойду!

— Хорошо, пойдем.

Джевдет обнял Кости.

— Ты самый лучший друг на свете. Как хорошо, что мы познакомились! Значит, отец Храброго Томсона тоже приходил домой пьяным…

— Не Томсона, Билла.

— Я буду называть его Томсоном! Храбрый Томсон — так лучше.

До начала оставалось еще много времени. Мальчики направились в Фатих, оттуда в Карагюмрюк [42] Фатих, Карагюмрюк — районы Стамбула. . Из покосившихся домиков выходили женщины в стоптанных шлепанцах, в туфлях на деревяшках, покупали у них нитки, иголки, булавки, резинку. На площади галдели, гоняя тряпичный мяч, мальчишки. Готовились сразиться две футбольные команды. Джевдет стал судить. Друзья так увлеклись игрой, что забыли о кино.

Джевдет опомнился первым, бросил свисток и побежал. Кости за ним. На Шехзадебаши примчались вспотевшие, запыхавшиеся. Вошли в зал. Показ фильмов давно начался. В полумраке отыскали места. Было душно, стоял тяжелый запах. Они пришли к середине какого-то фильма, спросили у соседа название.

— «Месть ковбоя»! — буркнул тот.

На экране — высокий, стройный, широкоплечий ковбой мчался как ветер по узкой горной дороге наперерез цепочке фургонов. У самой пропасти он спрыгнул с коня и спрятался за скалу.

Подъехали фургоны в окружении двадцати-тридцати всадников с ружьями. Ковбой выскочил из засады, в руках у него пистолеты: «Стой! Руки вверх!»

Фургоны и лошади еще мгновенье продолжали двигаться. Потом они остановились. Ковбой быстро осматривал повозки. В самой последней была красивая высокая блондинка.

Джевдет вспомнил Прекрасную Нелли и сразу же — Джеврие. Когда они приедут в Америку, Джеврие тоже станет такой!

«Вы свободны, мисс, — осклабился ковбой. — Вот мой конь, садитесь, он знает дорогу. А я еще должен поговорить с этими…»

Вдруг раздается выстрел. Мисс с воплем бросается за спасительную скалу. Ковбой пускает в ход пистолеты. Каждая пуля находит цель. Кончаются патроны, схватка продолжается врукопашную. Смелый ковбой сражается один. Сплошная неразбериха. Все смешалось. Публика аплодирует так, что содрогается здание. В зале сплошной рев от выкриков: «Так их!», «Бей!», «Давай!» Это уже не восторг, а сплошное неистовство. Вдруг фильм кончился, вспыхнул свет.

— Ну и ну!

— Вот силач! Правда?

— А как бьет кулаком!

— Вот это Америка!

— Что за воздух, что за вода!

— Э-э, бросьте! Ведь это же кино! Все выдумка! — сказал большеголовый человек с усиками.

Зрители, в том числе и Джевдет с Кости, возмутились. Как так выдумка? Там люди не такие — сильные, высокие. Сразу же исполняются любые желания.

— Кости, — прошептал Джевдет, — вот я стану таким же ковбоем, потом вернусь в Стамбул. Отомщу Эролу и остальным… И не только им.

— А кому еще?

Джевдет не ответил. Он забыл про Эрола, Кайхана, Шинаси и даже Айлу. Он думал сейчас только о мачехе, шофере Адеме да еще об отце. Отец тоже виноват, он погубил мать, но настоящие враги — это Адем и мачеха.

Он не мог забыть тот вечер. О чем-то тихо разговаривали, уложили пьяного отца спать, а потом закрылись вместе в комнате…

Джевдет вздохнул.

Рассказать отцу? А вдруг он не послушает, не поверит? Скажет, сын наговаривает на мачеху. Тогда лучше не жить с ним, убежать. Но куда? А что, если спрятаться в «Перили Конаке»? Там его никто не увидит. Только Джеврие будет знать, где он. Приходить по вечерам и рассказывать…

Свет погас. На экране снова закипела свалка. Но Джевдет уже не кричал вместе с другими. Смотрел рассеянно, думая о своем.

Только когда начали показывать «Отряд „Красный шарф“», он встрепенулся. Действительно, отец Билла был похож на его отца — пьяница, ворчун. И мать была такая же, добрая, ласковая, любящая, только умерла не у корыта с бельем. На глаза вдруг набежали слезы. Как он ни старался сдержаться, не получилось.

Когда зажегся свет, Кости взглянул на него и спросил:

— Ты плакал?

— С чего ты взял?

— Как с чего взял? А глаза почему мокрые?

— Выдумал тоже! — вспылил Джевдет.

— Ну ладно, это я так… — озабоченно проговорил Кости. — Не сердись!

— Я и не сержусь. В глаз что-то попало…

Они чуть не опоздали на матч в Султанахмед.

Джевдета поставили левым полузащитником, хотя он всегда играл в центре нападения. Кости стал левым крайним форвардом. Капитан команды из Султанахмеда плохо знал свое дело. Только суетился и шумел. Веснушчатый паренек, левый защитник, махнул рукой:

— У нашего капитана все наоборот. Меня поставил левым защитником, а я — правый. Ну, ничего, сыграем! Ты смотри в оба, против тебя будет стоять Медведь. Этот парень из Кадырга больше всех мячей кладет. Занимается с тренером на стадионе… Здоровый — настоящий медведь!

Джевдет посмотрел на правого полузащитника из Кадырга. Действительно, здоровяк. На ногах бутсы, красные гетры, наколенники.

Он понял, что не сможет сдержать такого. У парня ноги как бревна. Ему стало страшно.

Прибежал судья. У команды из Кадырга подошли еще три игрока. Матч начался. В лицо дул сильный ветер.

На пятой минуте Медведь пушечным ударом с центра поля открыл счет. Капитан кричал на Джевдета: «Раззява! Спать сюда пришел?»

Игра оживилась. Противники, как назло, все время нападали справа. Джевдет волчком вертелся перед Медведем. И вдруг — ошеломляющий удар в лицо. Мяч отлетел в одну сторону, он в другую. Из носа хлынула кровь.

Качнулся покрытый глазурью голубой купол мечети Султанахмед, закружились минареты Айясофьи, море вдали, игроки. Джевдет упал. Ворота были спасены, но какой ценою!..

Его отнесли на край поля, сняли форму и отдали другому. Потом из пелены тумана выплыло лицо Кости. В голубых глазах друга блестели слезы.

Джевдет пришел в себя.

Кости вытер ему платком нос. Платок покраснел от крови.

— Сможешь дойти до воды?