Александр Дюма - Дюма. Том 48. Инженю

Принц знал о несчастье, случившемся с его пажом, и, поскольку граф д’Артуа был человек добрейшей души, он не раз с большим сочувствием справлялся о его здоровье.

Кстати, принц давно обратил внимание на Кристиана и очень любил юношу за его изысканно-благородную внешность.

В пять часов молодой человек вышел из дома, чтобы поехать к принцу; он решил сделать после визита все, что будет в его силах, чтобы встретиться с Инженю; ибо — мы об этом уже говорили и повторяем снова — в своих лихорадочных видениях Кристиан не переставал с обожанием созерцать образ любимой девушки. Любовь к этой кроткой фее проливала бальзам на его рану, и он, страдая от разлуки, вместе с тем предавался мечтам о будущем.

Принц выглядел веселым; он поздравил Кристиана с выздоровлением и обещал, что от себя тоже поблагодарит Марата за его прекрасное лечение.

Прежде чем войти к графу д’Артуа, Кристиан отослал свою карету, наказав кучеру передать матери, что принц задержит его до позднего вечера; таким образом, графиня не станет волноваться, а сын будет свободен.

В семь часов он простился с принцем, нанял фиакр и велел кучеру ехать на набережную Сен-Бернар.

По расчету Кристиана, именно в это время Ретиф, выходивший каждый вечер с дочерью на прогулку, обычно возвращался домой; если они еще не вернулись с прогулки — он увидит девушку на улице и подаст ей знак; если они уже дома — он отважится подняться и постучаться к Инженю.

Конечно, это будет дерзость, но Инженю, узнав, что он выстрадал, простит его.

Кристиан чувствовал, что его сердце бьется сильнее по мере того, как он шел по улице; издали он не сводил глаз с окна, которое, как он ожидал, будет освещено мягким, дрожащим светом лампы.

В окне было темно.

«Ну, что ж! Они еще не вернулись, — подумал Кристиан. — Ведь они не могли лечь спать так рано. Кстати, Инженю не спит без ночника, и, если он горит, штора в ее комнате приобретет розоватый цвет, указывающий на то, что ночник зажжен».

Кристиан принялся расхаживать по улице взад и вперед.

Так он прошагал около часа.

Через час раненая нога невыносимо устала, и Кристиан начал волноваться.

Он снова вышел на набережную, подал кучеру знак подъехать и, сев в фиакр, приказал остановиться за три-четыре дома от входной двери дома, где жила Инженю.

Сидя в неподвижном фиакре, Кристиан слышал, как пробило восемь, половину девятого, девять.

Он наблюдал, как улица постепенно пустеет, и скоро Кристиан остался на ней почти один.

Тогда он встревожился всерьез: несмотря на то что было очень поздно — пробило половину десятого, — Ретиф и Инженю не возвращались.

В конце концов, он решил выйти из фиакра и расспросить соседа: привратников в домах буржуа того времени не было и в помине.

Соседом Ретифа был бакалейщик; он закрывал свою лавку, когда к нему обратился Кристиан.

— Сударь, не могу ли я узнать у вас, не случилось ли несчастья с господином Ретифом де ла Бретоном, который живет на пятом этаже в соседнем с вашим доме? — спросил молодой человек.

— Уж не печатник ли это, что пишет и сам набирает книги? — ответил вопросом на вопрос бакалейщик.

— Это он.

— И у него есть дочь?

— Да.

— Несчастья с ним, сударь, не случилось, но он переехал.

— И когда же?

— Позавчера.

— А не знаете, куда?

— Он перебрался в предместье Сент-Антуан.

— Не знаете ли вы его адрес?

— Нет… Знаю только, что поселился он у торговца обоями.

— Не у его ли друга господина Ревельона?

— Господин Ревельон, верно! Да, сударь, он живет у господина Ревельона.

Кристиан поблагодарил бакалейщика и снова сел в фиакр, назвав кучеру адрес г-на Ревельона, который был ему известен потому, что он не раз слышал его от Инженю.

Через четверть часа фиакр остановился перед домом торговца обоями, на противоположной стороне улицы.

У ворот дома выстроилась вереница фиакров, поджидающих седоков; окна на втором этаже были ярко освещены, заливая светом даже улицу.

Кристиан услышал звуки оркестра и заметил, что за портьерами движутся тени танцующих.

Молодой человек понял, что у Ревельона бал; но по какому поводу?

Он велел кучеру это выяснить.

Кучер слез с облучка, отправившись перекинуться словечком со своим собратом, и скоро вернулся обратно.

— Ну, что там? — спросил Кристиан.

— Свадьба в доме, вот что.

— И кто выходит замуж?

— Откуда я знаю? Девушка!

— Ты узнал ее фамилию?

— Я не спрашивал.

— Выясни, постарайся узнать фамилию особы, что выходит замуж.

Кучер снова отправился за сведениями.

Все, что Кристиан узнал до этой минуты, казалось странным, но беспокойства не внушало. У г-на Ревельона две дочери; танцевали на втором этаже, значит, у Ревельона; поэтому, по всей вероятности, замуж выдавали одну из девиц Ревельон.

И все-таки сердце Кристиана невольно сжималось, пока его кучер переходил от фиакра к фиакру, расспрашивая других кучеров.

Наконец славный малый вернулся.

— Черт возьми, сударь! Они говорят, что не знают фамилии новобрачной: правда, как вы сами видите, свадьбу играют у господина Ревельона.

— Вероятно выходит замуж одна из его дочерей?

— Да нет, сударь, — возразил кучер, — я спрашивал… Особа, что выходит замуж, живет в доме Ревельона всего два дня.

— Что же такое он говорит?! — прошептал Кристиан, сопоставляя то, что рассказал ему бакалейщик с улицы Бернардинцев, с тем, что разузнал кучер.

Он устремил на окна второго этажа исполненный тревоги взгляд.

В эту минуту одно окно распахнулось: из дома на улицу сразу выплеснулись песни, радостные крики; какой-то мужчина облокотился на подоконник; Кристиану смутно показалось, что он его где-то видел.

Неизвестность была для Кристиана слишком мучительна: он открыл дверцу фиакра, чтобы выйти и все выяснить.

Но тут пробило полночь, и в это мгновение подъехал еще один фиакр; однако, вместо того чтобы занять место в хвосте вереницы экипажей, он остановился на темном углу улицы, в нескольких шагах от фиакра Кристиана.

В этом фиакре сидел человек, который, как и Кристиан, приехал сюда, чтобы кого-то ждать, и явно тоже желал остаться незамеченным: осторожно высунув голову из окошка и заметив нескольких гостей, вышедших из дома и подзывавших карету, он снова откинулся на сиденье.

Следом за тремя — четырьмя уставшими танцорами из дома торопливо вышел мужчина, высматривая кого-то в темноте.

Вероятно, второй фиакр остановился в заранее назначенном месте, ибо мужчина побежал к нему, даже не обратив внимание на фиакр Кристиана.

Кристиан решил, что от этого человека он узнает больше, чем от кучеров, спрыгнул на землю и, прижимаясь к стенам домов, пробрался до ворот и укрылся в их нише.