Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 30. Парижские могикане. Часть. 1,2

— А я, сударыня, — заявил он, — если бы был вашим судьей, приказал бы повесить на фронтоне вашего пансиона какую-нибудь позорную вывеску, чтобы она отпугивала всех матерей!

— Ах, сударь, вашему горю ведь не поможет то, что вы принесете мне убытки.

— Мне нет; однако, сударыня, это поможет другим уберечься от такого несчастья, что постигло меня.

— Во имя любви, которую я питала к Мине, не губите меня, сударь!

— Во имя доверия, которое я вам оказывал, ничего у меня не просите, сударыня!

На лице Жюстена была написана отчаянная решимость. Госпожа Демаре поняла, что ей нечего ждать от него.

Похоже, она на что-то решилась и смиренно проговорила:

— Все будет исполнено, как вы пожелаете, сударь: я молча снесу свое горе.

Жюстен кивнул, как бы говоря: "По моему мнению, это лучшее, что вы можете сделать".

Наступило тягостное молчание.

— Сударь! — заговорила наконец хозяйка пансиона. — Позвольте и мне задать вам несколько вопросов.

— Прошу вас, сударыня.

— Почему исчезла Мина, как вы полагаете?

— Этого я еще не знаю, но надеюсь, что полиции удастся это установить.

— Вы уверены, что она не уехала по доброй воле?

У Жюстена стало горько на душе, когда он услышал, как оскорбляют подозрением его непорочную Мину.

— Она полгода находилась у вас перед глазами, — заметил Жюстен. — Как же вы после этого можете задавать мне подобный вопрос?

— Я хотела лишь спросить, уверены ли вы в ее любви.

— Вы прочли ее письмо: кого она зовет на помощь?

— Так ее, значит, увезли силой?

— Вне всякого сомнения.

— Но это невозможно, сударь: стены высоки, окна надежно заперты, и к тому же Мина могла бы закричать!

— Сударыня, существуют лестницы для самых высоких стен, отмычки — для самых крепких запоров, а кляп — на любой рот.

— Вы были в комнате Мины?

— Нет, сударыня.

— Да это нужно было сделать прежде всего! Идемте сейчас, если не возражаете.

— Напротив, сударыня, умоляю вас не входить в ее комнату!

— Но это единственный способ убедиться в том, что ее там нет.

— А письмо?

— А что, если вам подбросили это письмо, не знаю, правда, с каким тайным умыслом, а Мина вовсе не похищена и находится у себя?..

У Жюстена помутилось в глазах.

Не в силах объяснить себе случившееся, он с радостью ухватился за эту мысль, как ни была она нелепа. Вот почему, вопреки указаниям Сальватора, он решился сойти вниз вместе с г-жой Демаре и направился к комнате Мины.

Пока Жюстен, схватившись за грудь, пытался унять сердцебиение, г-жа Демаре постучала в дверь сначала тихонько, потом громче; все было напрасно — никто не отвечал.

Она подергала за ручку — опять ничего: комната была заперта изнутри.

Госпожа Демаре предложила послать за слесарем. Но гробовая тишина в комнате Мины снова ввергла Жюстена в угрюмое отчаяние; он вспомнил о наставлениях Сальватора и наотрез отказался вызывать слесаря.

— Давайте хотя бы заглянем в окно из сада, — предложила хозяйка пансиона.

— Прошу прощения, сударыня, но выходить в сад временно запрещено.

— Даже мне?

— И вам тоже, сударыня.

— Но в конце концов, сударь, здесь я хозяйка!

— Ошибаетесь, сударыня: куда входит правосудие, там царит его величество Закон. Именем закона запрещаю вам выходить в сад!

Он на всякий случай запер калитку на два оборота, вынул ключ и положил его в карман.

Госпожа Демаре испытывала большое искушение позвать на помощь, крикнуть, даже послать в случае необходимости за полицейским комиссаром, чтобы выставить Жюстена вон. Но она поняла, что молодой человек, всегда тихий и почтительный, не стал бы так себя вести, если бы за ним кто-то не стоял.

А Жюстен с невозмутимым видом прислонился к садовой калитке.

— И долго вы собираетесь караулить эту калитку, сударь? — спросила хозяйка пансиона.

— Пока не придут те, кого я жду.

— Когда же они явятся?

— В любом случае позже, чем я желал бы, сударыня.

— Откуда они прибудут?

— Из Парижа.

— Значит, вы позволите ненадолго вас оставить?

— Пожалуйста, сударыня.

Жюстен поклонился, словно разрешая г-же Демаре уйти.

Она поднялась к себе, торопливо переоделась, потом отворила окно и сквозь решетчатый ставень стала напряженно смотреть на парижскую дорогу.

Спустя примерно полчаса показалась карета. Она стремительно приближалась и вскоре остановилась у ворот.

Из кареты вышли двое: это были г-н Жакаль и Сальватор.

Господин Жакаль собирался позвонить, как вдруг дверь пансиона распахнулась сама или, точнее, ее распахнул Жюстен: заслышав шум подъезжающего экипажа и поняв, кто приехал, он, теряя терпение, бросился им навстречу.

Заметив, как молодой человек взволнован и бледен, Сальватор взял Жюстена за руку, сердечно пожал ее и проговорил:

— Ну-ну, мужайтесь, дорогой господин Корби! Поверьте мне, в жизни еще не такое случается!

И Сальватор подумал о горе Кармелиты, когда она придет в себя и узнает, что Коломбан мертв.

Сальватор представил Жюстена как жениха Мины. Господин Жакаль почтительно поклонился и спросил, не входил ли кто-нибудь в комнату девушки, не выходил ли в сад.

— Никто, сударь, — отвечал Жюстен.

— Вы уверены?

— Вот ключ от садовой калитки.

— А от комнаты мадемуазель Мины?

— Дверь заперта изнутри.

— А! — воскликнул г-н Жакаль.

Поднеся к носу большую понюшку табаку, он прибавил:

— Посмотрим, посмотрим.

Жюстен пошел вперед. Они вошли в приемную, соединявшую двор с садом; из приемной в комнату Мины вел коридор.

Оглядевшись, г-н Жакаль спросил:

— А где хозяйка заведения?

В эту минуту появилась г-жа Демаре.

— Вот и я, господа, — сказала она.

— Это те, кого я ждал из Парижа, сударыня, — пояснил Жюстен.

— Вы что-нибудь знали об исчезновении мадемуазель Мины до того, как сюда явился этот господин? — спросил полицейский, указывая на Жюстена.

— Нет, сударь. Я и сейчас не совсем уверена в ее исчезновении, — с волнением и заметной дрожью в голосе отвечала г-жа Демаре. — Мы ведь не входили в комнату Мины.

— Войдем в свое время, будьте покойны, — пообещал г-н Жакаль.

Спустив очки на кончик носа, он по привычке уставился на г-жу Демаре поверх стекол, которые, как мы уже говорили, служили ему не столько для остроты зрения, сколько для того чтобы скрывать глаза. Затем он снова поправил очки и покачал головой.

Стоявшие рядом Сальватор и Жюстен с нетерпением ожидали продолжения допроса.

— Не угодно ли господам перейти в гостиную? — предложила г-жа Демаре. — Там будет удобнее, чем в приемной.

— Спасибо, — поблагодарил г-н Жакаль, снова оглядевшись и убедившись в том, что он, как опытный генерал, выбрал для своих войск отличную диспозицию. — А теперь, сударыня, — продолжал он, — я бы хотел, чтобы вы осознали свою ответственность как хозяйки пансиона, откуда пропала одна из воспитанниц, и хорошенько поразмыслили, прежде чем будете отвечать на мои вопросы.