Александр Дюма - Дюма. Том 44. Волчицы из Машкуля

— Ваше предложение столь заманчиво, что грех отказываться, — произнес с поклоном генерал.

— А вы, сударыни, заснули, что ли? — обратился маркиз де Суде к дочерям, — почему же вы не соблаговолите мне подсказать, что я держу уважаемых господ на улице в такую жуткую погоду! Ведь им пришлось переправляться через брод Пон-Фарси! Входите же, генерал, входите, господа! Специально для вас в гостиной я приказал развести огонь в камине, и вы сможете высушить вашу одежду, промокшую во время переправы через Булонь.

— Смогу ли я когда-нибудь вас отблагодарить за оказанное нам гостеприимство? — спросил генерал, покусывая усы и края губ.

— О генерал, вы из тех людей, кто в долгу не остается, — ответил маркиз, шествуя с канделябром в руках впереди офицеров, тогда как маленький нотариус с величайшей скромностью освещал дорогу, следуя сбоку. — Однако позвольте мне, — добавил маркиз, ставя канделябр на камин в гостиной, и его примеру тут же последовал метр Лорио, — позвольте мне соблюсти одну формальность, с чего, возможно, мне следовало бы начать, и представить вам моих дочерей, мадемуазель Берту и мадемуазель Мари де Суде.

— Маркиз, честное слово, — учтиво произнес генерал, — стоило рисковать подхватить насморк при переправе через брод Пон-Фарси, утонуть в болотной тине у порога Боже или сломать себе шею на Козьей тропе, чтобы иметь удовольствие увидеть столь прекрасные лица!

— Итак, девушки, — произнес маркиз, — чтобы от ваших прекрасных глаз была хоть какая-то польза, ступайте и проследите за тем, чтобы обед после столь длительного ожидания этих господ не заставил себя долго ждать в свою очередь.

— Маркиз, по правде говоря, — произнес Дермонкур, обернувшись к своим офицерам, — ваша доброта нас так смущает, что наша признательность…

— Вы внесли разнообразие в нашу жизнь, и мы в расчете. Вы понимаете, генерал, хотя я каждый день вижу прелестные личики моих дочерей, получивших от вас столь милый комплимент, я, их отец, все же нахожу иногда жизнь маленького замка невыносимой и страшно однообразной, и вы можете предположить, какова была моя радость, когда один мой знакомый домовой шепнул мне на ухо: "Генерал Дермонкур выехал в семь часов вечера из Монтегю, чтобы вместе со своим штабом нанести визит в Суде!"

— Так это вас домовой предупредил о нашем визите?

— Именно так; разве вы не слышали, что в каждом замке, в каждой хижине этого края водится по домовому? И в ожидании замечательного вечера — чему я обязан только вам, генерал, — я почувствовал такой прилив энергии, какой раньше и не подозревал в себе. Я нарушил распорядок дня, к которому все мои домочадцы в замке уже давно привыкли, приказал опустошить курятник, заставил крутиться дочерей, задержал у себя моего кума Лорио, нотариуса из Машкуля, чтобы доставить ему удовольствие познакомиться с вами, и, наконец, — да простит мне Бог! — я приложил руку к приготовлению угощения для вас; и мы, как могли, приготовили ужин, и он ждет вас, а также ваших солдат: я не мог обделить их вниманием, ибо мне в свое время тоже пришлось воевать.

— Господин маркиз, так вы служили в армии? — спросил Дермонкур.

— Возможно, я занимал не столь высокие должности, как вы, поэтому, вместо того чтобы ответить утвердительно на ваш вопрос, я просто скажу, что воевал.

— В этих краях?

— Именно! Под началом Шаретта.

— Ах, вот оно что!

— Я был его адъютантом.

— Маркиз, в таком случае мы с вами уже имели возможность встречаться.

— Правда?

— Уверен! Я участвовал в двух кампаниях тысяча семьсот девяносто пятого и тысяча семьсот девяносто шестого годов в Вандее.

— Неужели? Браво! Это меня еще больше радует! — воскликнул маркиз. — За десертом мы поговорим о нашей доблестной молодости. Ах, генерал, — заметил с некоторой грустью в голосе старый дворянин, — и в том и в другом лагере осталось совсем немного людей, с кем можно вспомнить былое!.. А вот и девушки пришли нам сообщить, что ужин подан. Генерал, не окажете ли нам честь сопроводить к столу одну из моих дочерей? А капитан возьмет под руку другую.

Затем он обратился ко всем офицерам:

— Господа, не соблаговолите ли вы последовать за генералом и пройти в обеденный зал?

За столом генерал сел между Мари и Бертой, в то время как маркиз занял место между двумя офицерами.

Метр Лорио устроился рядом с Бертой: он не терял надежды шепнуть ей во время ужина словечко о юном Мишеле.

Нотариус уже решил для себя, что именно он займется составлением брачного контракта.

В течение некоторого времени в гостиной раздавался лишь звон тарелок и бокалов: хозяева и гости ужинали в полном молчании.

Следуя примеру своего генерала, офицеры с радостью восприняли неожиданный поворот событий.

Привыкнув ужинать ровно в пять часов вечера, маркиз наверстывал упущенное за почти шесть часов ожидания.

По-прежнему углубившись в свои мысли, Мари и Берта, несмотря на все свое отвращение к трехцветным кокардам, были совсем не против воспользоваться предоставившейся им возможностью немного прийти в себя.

Генерал, по-видимому, обдумывал, как ему отыграться.

Он отлично понимал, что кто-то предупредил маркиза де Суде об их приближении. Он отнюдь не был новичком в военном деле и знал, с какой быстротой передаются новости из одной деревни в другую. Удивившись вначале приему, оказанному маркизом де Суде, генерал мало-помалу обрел привычное ему хладнокровие, и, поскольку от его внимания никогда ничто не ускользало, он увидел подтверждение своим подозрениям во всем, что его окружало: в услужливости хозяина, в обильном угощении, слишком роскошном для того, чтобы его могли приготовить для неприятеля. Однако, как всякий хороший охотник за дичью и людьми, он умел сдерживать нетерпение, и, будучи уверенным в том, что, если та великолепная добыча, за какой он охотился, сбежала, о чем свидетельствовало сейчас все, — в потемках пускаться вдогонку было бы пустой затеей; он решил подождать, чтобы заняться серьезным расследованием и не упустить ни малейшей улики, на которую можно было наткнуться в замке.

Генерал первым нарушил молчание.

— Господин маркиз, — произнес он, поднимая бокал, — для нас, равно как и для вас, всегда трудно выбрать первый тост, чтобы он подходил к месту и ко времени. Однако есть один, который, я думаю, не поставит никого в неловкое положение, ибо он лучший из всех, что мы можем предложить. Позвольте мне поднять бокал за здоровье ваших дочерей и поблагодарить их за участие в любезном приеме, оказанном нам.

— Моя сестра и я признательны вам, господин генерал, за ваши слова, — отозвалась Берта, — и мы рады, что доставили вам удовольствие, выполняя волю нашего отца.

— О, это означает, — отвечал с улыбкой генерал, — что вы с нами приветливы, только выполняя наказ господина маркиза, и что мы должны быть признательны именно ему… В добрый час! Мне нравится ваша поистине армейская прямота, и я бы охотно перешел из разряда поклонников в лагерь ваших друзей, если бы я мог только надеяться на то, что меня примут в их число, несмотря на мою кокарду.