Александр Дюма - Дюма. Том 44. Волчицы из Машкуля

— Однако он белый! — воскликнула вдова. — Он не пошевелил даже пальцем, когда убивали его брата!

Крестьянка и Бонвиль в ужасе отшатнулись.

— Ну, тогда нам не стоит посвящать его в наши планы, — сказал Бонвиль, — он нам только принесет несчастье! Нет ли у вас, сударыня, кого-нибудь на примете, чтобы мы могли послать его дозорным?

— Такие люди есть у Жана Уллье, — ответила вдова, — я же послала племянника в ланды Сен-Пьер, откуда просматривается вся местность вокруг.

— Но он ведь ребенок, — с сомнением в голосе произнесла крестьянка.

— На него можно больше положиться, чем на некоторых мужчин, — ответила вдова.

— Впрочем, — продолжал Бонвиль, — нам осталось недолго ждать: через три часа стемнеет и нам приведут лошадей; через три часа наши друзья будут здесь.

— За три часа, — сказала крестьянка, после слов вдовы пребывавшая в грустных раздумьях, — мой бедный Бонвиль, за три часа может произойти столько всего!

— Кто-то к нам спешит! — воскликнула вдова Пико, устремившись от окна к двери и распахнув ее. — Это ты, малыш?

— Да, тетя, да, — ответил запыхавшийся ребенок.

— Что случилось?

— Тетя! Тетя! — воскликнул ребенок. — Там солдаты! Они идут. Они набросились на человека, переходившего реку вброд, и убили его.

— Солдаты? Солдаты? — переспросил Жозеф Пико, который вошел в дом и услышал на пороге крик сына.

— Что же нам делать? — спросил Бонвиль.

— Будем их ждать, — сказала молодая крестьянка.

— А почему бы не попытаться скрыться?

— Если их послал или предупредил человек, который был только что здесь, они уже успели окружить дом.

— Кто тут говорит о побеге? — спросила вдова Пико. — Разве я вам не сказала, что в моем доме вы в безопасности? Разве я не поклялась, что, пока вы будете под моей крышей, с вами ничего плохого не случится?

Но тут их положение осложнилось с появлением Жозефа Пико.

Подумав, по всей вероятности, что солдаты пришли, чтобы схватить его, он вошел в комнату.

Дом брата, известный в округе как дом синего, показался ему достойным убежищем.

Однако, увидев гостей невестки, он от удивления попятился.

— А! У вас гостят благородные господа? — сказал он. — Меня теперь совсем не удивляет приход солдат: вы предали своих гостей!

— Мерзавец! — ответила Марианна, схватив саблю своего мужа, висевшую на стене, и бросилась на Жозефа, который прицелился в нее.

Бонвиль покатился вниз по лестнице, но молодая крестьянка бросилась между родственниками, прикрывая своим телом вдову.

— Опусти ружье! — крикнула она вандейцу таким непререкаемым тоном, какой, казалось, никак не мог принадлежать этому хрупкому и нежному созданию: настолько он был властным и по-мужски энергичным. — Брось оружие! Приказываю именем короля!

— Кто же вы такая, чтобы мне приказывать? — спросил Жозеф Пико, как всегда готовый не подчиниться приказам.

— Я тот человек, кого вы ждали, я тот человек, кто взял все командование на себя.

Услышав эти слова, произнесенные с поистине королевским величием, Жозеф Пико потерял всю свою самоуверенность и от удивления опустил ружье.

— А теперь, — продолжила молодая крестьянка, — поднимайся наверх вместе с господином.

— А вы? — спросил Бонвиль.

— Я остаюсь здесь.

— Но…

— У нас нет времени для пререканий. Идите! Ну, идите же!

Мужчины поднялись по лестнице и закрыли за собой люк.

— Что вы делаете? — спросила крестьянка у вдовы Пико, с удивлением увидев, как она передвигает на середину комнаты кровать, на которой лежал ее усопший супруг.

— Я готовлю вам убежище, где никто вас не станет искать.

— Но я не хочу прятаться. Они не узнают меня в этой одежде. Я их подожду.

— А я не хочу, чтобы вы их ждали, — сказала вдова Пико таким властным голосом, что заставила собеседницу отступить. — Вы слышали, что сказал этот человек: если вас найдут у меня, то все подумают, что я вас выдала, а мне вовсе не хочется, чтобы обо мне так подумали.

— Вы мой враг.

— Да, ваш враг, однако мне легче лечь в эту постель, чтобы умереть радом с тем, кто уже в ней лежит, чем увидеть, что вас арестовывают.

Спорить с ней было бесполезно.

Вдова Паскаля Пико, приподняв матрац, на котором лежал покойник, сначала спрятала одежду, затем рубашку и башмаки, привлекшие столь пристальное внимание Куртена, после чего кивком показала на место между матрацем и соломенным тюфяком, где могла укрыться молодая крестьянка, и та без лишних слов проворно забралась туда, оставив отверстие, чтобы дышать.

Затем кровать была водворена на прежнее место.

Не успела хозяйка Пико окинуть взглядом комнату, чтобы посмотреть, не забыла ли она убрать то, что могло выдать ее гостей, как услышала щелканье затворов ружей, и перед ее окном замаячил силуэт офицера.

— Так это здесь? — произнес офицер, обращаясь к кому-то, шедшему сзади него.

— Что вам угодно? — спросила вдова, распахивая дверь.

— У вас в доме посторонние, и мы бы хотели их видеть, — ответил офицер.

— А! Так что, вы меня теперь уже не узнаете? — прервала его Марианна Пико, уклоняясь от прямого ответа на заданный ей вопрос.

— Да, черт возьми, я вас узнал: вы именно та женщина, что была этой ночью нашим проводником.

— И если этой ночью я провела вас, чтобы вы поскорее нашли врагов правительства, с какой это стати сегодня я буду скрывать кого-то из них у себя?

— Послушайте, капитан, — заметил второй офицер, — ее рассуждение не лишено логики.

— Ба! Разве можно доверять этим людям? Они все с младенчества бандиты, — ответил лейтенант. — Разве вы не видели, как, несмотря на наш приказ остановиться, с откоса скатился парнишка лет десяти? Это был дозорный; он уже успел их предупредить. К счастью, у них не было времени скрыться, и они должны быть где-то здесь.

— Возможно, ты прав.

— Не сомневайся, пошли.

И он обратился к вдове:

— Послушайте, мы вас не тронем, но дом ваш все же обыщем.

— Делайте что хотите, — хладнокровно произнесла она и, присев у угла очага, взяла в руки прялку и веретено, оставленные на стуле, и начала прясть.

Позвав к себе пять или шесть солдат, которые тут же вошли в дом, лейтенант, оглядев комнату, направился к кровати.

Лицо вдовы стало белее льна на прялке: ее глаза засветились гневом, а веретено выскользнуло из рук.

Офицер заглянул под кровать, затем в пространство между кроватью и стеной и протянул было руку, чтобы отвернуть простыню, прикрывавшую тело покойника.

Вдова Пико не могла больше сдерживать свои чувства.

Она встала и, схватив со стены ружье своего мужа, с самым решительным видом взвела курок, прицелившись в офицера:

— Если вы только притронетесь к покойнику, — произнесла она, — я пристрелю вас как собаку, и это так же верно, как и то, что я честная женщина.