Александр Дюма - Блек. Маркиза д'Эскоман

Поэтому он положил в карман ключ, принесенный ему спаниелем, и, потянув за козью лапку, подвешенную на железной цепочке, услышал, как в доме зазвонил колокольчик.

Хотя звон явственно был слышен, он не произвел никакого действия: из дома по-прежнему не доносилось ни звука, как если бы шевалье позвонил у ворот замка Спящей красавицы, и лишь когда он удвоил свою энергию и звон колокольчика стал раздаваться все чаще и все настойчивее, доказывая, что звонивший не уступит первым, подъемное окно на втором этаже поползло вверх и в нем показалась голова угрюмой женщины лет пятидесяти.

Она с такими предосторожностями высунула голову из окна, как будто городу грозило новое вторжение норманнов или казаков, и попыталась выяснить, кто же поднял этот непонятный переполох.

Но г-н де ла Гравери, разумеется, ожидал, что откроется входная дверь, а не окно на втором этаже, и стал как раз напротив двери, дабы сократить себе тот путь, который ему предстояло преодолеть, чтобы оказаться в доме. Его фигура оказалась в тени карниза, целиком обвитого левкоями, такими густыми и зелеными, как будто они росли в ухоженном цветнике.

Кухарка никак не могла его разглядеть, она видела только собаку, которая, сидя на задних лапах в трех шагах от порога и, так же как и шевалье, дожидаясь, когда раскроется дверь, подняла голову и умным взглядом смотрела на новое лицо, появившееся на сцене.

Но вид этой собаки никоим образом не мог успокоить Марианну (так звали старую кухарку), а ее окрас тем более; вспомним, что, за исключением двух огненно-рыжих пятен на морде и белого жабо на груди, спаниель был черен, как вороново крыло, а Марианна не помнила ни одного из знакомых г-на дела Гравери, у кого была бы черная собака, и ей на ум приходило, что пес такого цвета сопровождал только дьявола.

И поскольку она знала, что г-н де ла Гравери поклялся никогда не заводить собаку, у нее и в мыслях не было, что это животное сопровождает шевалье.

К тому же шевалье никогда не звонил.

У г-на де ла Гравери, не любившего ждать, был свой ключ, и он с ним никогда не расставался.

Наконец, после минутного колебания, она отважилась робким голосом спросить:

— Кто там?

Шевалье, одновременно ориентируясь на звук голоса и следуя за взглядом спаниеля, покинул свой пост, отошел от двери на три шага и тоже поднял голову, приставив козырьком ладонь к глазам.

— А, это вы, Марианна! — произнес он. — Спускайтесь же вниз!

Но как только Марианна узнала своего хозяина, она перестала бояться и, вместо того чтобы повиноваться отданному ей приказанию, переспросила:

— Спускаться вниз? А это еще зачем?

— Ну, по-видимому, чтобы открыть мне, — ответил г-н де ла Гравери.

Лицо Марианны из слащавого и боязливого, каким оно было в начале переговоров, вновь стало раздраженным и угрюмым.

Она выдернула длинную спицу, воткнутую между чепцом и волосами, и, возобновив свое прерванное вязание, переспросила:

— Чтобы открыть вам? Открыть вам?

— Конечно.

— Разве у вас нет своего ключа?

— Не имеет значения, есть он у меня или нет, я вам приказываю спуститься.

— Что же, значит, вы его потеряли. Я уверена, что сегодня утром он у вас был; когда я чистила вашу одежду, ключ выпал из кармана ваших брюк, и я его положила обратно. Я не думала, что в вашем возрасте вы будете способны на такую рассеянность; но, видит Бог, учиться приходится всю жизнь.

— Марианна, — заявил шевалье, начиная проявлять легкие признаки нетерпения, которые доказывали, что он не настолько, как это можно было предположить, находился под каблуком у своей кухарки, — я вам велел спуститься.

— Он его потерял! — закричала она, не заметив едва уловимых ноток в тоне шевалье. — Он его потерял! Ах, Бог мой, что же с нами будет? Мне придется обегать весь город, заменить замок, а возможно, и всю дверь, ведь я не стану спать в доме, если ключ от него бродит по дорогам.

— У меня есть ключ, Марианна, — возразил шевалье, все больше теряя терпение, — но у меня есть свои причины, чтобы не воспользоваться им.

— Господи Иисусе, что за причины, спрашиваю я вас, могут помешать человеку, если ключ действительно лежит у него в кармане, войти с его помощью в свой собственный дом и не заставлять бедную женщину, и без того измученную работой, бегать взад-вперед по лестницам и коридорам?.. И вы мне как раз напомнили, что у меня на плите стоит ужин. Ах, он подгорает, я чувствую, он подгорает! О чем вы думаете, Бог мой!

И мадемуазель Марианна повернулась, чтобы уйти.

Однако терпение шевалье де ла Гравери истощилось; повелительным жестом он пригвоздил старую деву к месту и суровым тоном произнес:

— Довольно слов, идите и откройте мне дверь, полоумная старуха!

— Полоумная старуха! Открыть вам! — вскричала Марианна, судорожно вздымая над головой свое вязание, подобно тому как извергали проклятия в древности. — Как! У вас есть ключ! Вы в этом признаётесь, вы мне его даже показываете и после этого хотите заставить меня пройти через весь дом и пересечь двор! Этого не будет, сударь! Нет, этого не будет! Я уже давно устала от ваших прихотей и вовсе не собираюсь поддаваться еще одной.

— О! Отвратительная мегера, — пробормотал шевалье де ла Гравери, весьма удивленный этим сопротивлением и уже измученный борьбой с собакой. — По правде говоря, мне кажется, что, несмотря на ее необычайное мастерство в приготовлении ракового супа и подливки из кролика, я буду вынужден с ней расстаться. Но раз я любой ценой хочу не допустить того, чтобы этот проклятый спаниель переступил порог моего дома, уступим ей, даже если придется отложить расплату.

И он произнес более приветливым тоном:

— Марианна, я понимаю, что вас удивляет моя очевидная непоследовательность, но вот факт: вы видите эту собаку…

— Конечно, вижу, — сказала сварливая особа, чувствуя, что, действуя с позиции силы, она отвоюет все и что шевалье готов уступить.

— Ну вот, она сопровождает меня вопреки моей воле от казармы драгунов; я не знаю, как мне от нее отделаться, и хотел бы, чтобы вы вышли и отгоняли ее, пока я не войду в дом.

— Собака! — закричала Марианна. — И это из-за какой-то собаки вы беспокоите порядочную женщину, которая вот уже десять лет служит у вас. Собака!.. Хорошо же, я вам сейчас покажу, как их следует прогонять, этих собак!

И на этот раз Марианна исчезла из окна.

Шевалье де ла Гравери, уверенный, что коль скоро Марианна отошла от окна, то лишь для того, чтобы спуститься вниз и помочь ему осуществить этот небольшой маневр по изгнанию собаки, подошел к двери; в свою очередь собака, решительно настроенная продолжить знакомство с человеком, из чьего кармана появляются такие славные кусочки сахара, подошла к г-ну де ла Гравери.