Джейн Остин - Уотсоны [= Ватсоны]

— «Я ничего не знаю о красоте моего брата», — сказала Эмма, — «так как я не видела его с тех пор, как ему исполнилось семь лет, но мой отец находит нас похожими».

— «М-р Ватсон!» — вскричал м-р Эдвардс. — «Ну, вы меня и удивили. Во всем свете не найти меньшего сходства, глаза вашего брата серые, а ваши — коричневые, у него удлиненное лицо и широкий рот. Моя дорогая, разве тут есть хоть какое-то сходство?»

— «Ни малейшего. Мисс Эмма приводит мне на ум ее старшую сестру, иногда я вижу выражение лица мисс Пенелопы, а один или два раза я заметила взгляд м-ра Роберта, но не нахожу никакого сходства с м-ром Сэмюэлем».

— «Я вижу очень сильное сходство между ней и мисс Ватсон», — ответил м-р Эдвардс, — «но не чувствую его с другими. Я не знаю, похожа ли она на кого-нибудь еще из своей семьи, кроме мисс Ватсон, но я совершенно уверен в отсутствии сходства между ней и Сэмом».

Это обстоятельство было установлено, и они отправились обедать.

— «Ваш отец, мисс Эмма, один из моих самых старых друзей», — сказал м-р Эдвардс, наливая ей вино, когда они расселись вокруг огня, чтобы отдать должное десерту, — «мы должны выпить за то, чтобы он поправился. Меня очень беспокоит, уверяю вас, что он так нездоров. Я никого не знаю, кто бы любил играть в карты в обществе больше него, и очень немногие способны сыграть более замечательный роббер. Тысяча сожалений, что он лишен этого удовольствия. Ибо теперь у нас создался тихий маленький вист-клуб, который собирается три раза в неделю в «Белом Олене», и если бы не его здоровье, сколько бы удовольствия он получил».

— «Смею сказать, сэр, что, наверное, получил бы, и я всем сердцем желаю, чтобы у него была такая возможность».

— «Ваш клуб лучше бы подходил для больных», — сказала миссис Эдвардс, — «если бы вы не задерживались так поздно».

Это была привычная жалоба.

— «Так поздно, моя дорогая, о чем это ты говоришь?» — шутливо вскричал м-р Эдвардс. — «Мы всегда попадаем домой до полуночи. В Осборн Кастле посмеялись бы, услышав, что ты называешь это поздно, они в полночь только поднимаются из-за стола».

— «Это не имеет значения», — невозмутимо отпарировала леди. — «Осборны нам не указ. Вы бы лучше встречались каждый вечер, а заканчивали на два часа раньше».

Эта тема уже очень часто затрагивалась, но м-р и миссис Эдвардс были так благоразумны, что никогда не упускали возможность коснуться ее вновь, но сейчас м-р Эдвардс решил поговорить о чем-либо еще. Он уже достаточно жил в праздности в этом городке и поэтому слегка увлекался сплетнями, и любопытствуя узнать об обстоятельствах, касающихся их молодой гостьи и уже дошедших до него, он начал так:

— «Я думаю, мисс Эмма, что я около тридцати лет назад очень хорошо знал вашу тетю, я совершенно уверен, что танцевал с ней в Бате в старых залах за год до того, как женился. Она была прекрасной женщина в то время, но, полагаю, что подобно другим, она несколько постарела за это время. Я надеюсь, что она, насколько это можно ожидать, должно быть счастлива своим вторым выбором».

— «Я надеюсь на это, я верю, что это так, сэр», — сказала Эмма в некотором волнении.

— «М-р Тёрнер не так давно умер, я думаю?»

— «Около двух лет назад, сэр».

— «Я забыл, как теперь ее фамилия?»

— «О’Брайен».

— «Ирландская! Ах! Я вспоминаю, она собиралась обосноваться в Ирландии. Я не удивляюсь, что вы не пожелали поехать с ней в эту страну, мисс Эмма, но это должно быть для нее огромная потеря, бедная леди! После того, как она воспитывала вас как собственное дитя».

— «Я не была такой неблагодарной, сэр», — сказала Эмма с теплотой, — «чтобы желать быть где-нибудь еще, а не с ней. Это им было неудобно, капитана О’Брайена не устраивало, что я жила с ними».

— «Капитана!», — повторила миссис Эдвардс, — «Значит, джентльмен служит в армии?»

— «Да, мэм».

— «А, нет ничего невероятного в том, что эти офицеры очаровывают дам, молодых или старых. Кокарде, моя дорогая, невозможно сопротивляться».

— «Наверное это так», — со значением сказала миссис Эдвардс, бросив взгляд на свою дочь, и Эмма пришла в себя от волнения как раз вовремя, чтобы заметить румянец на щеках мисс Эдвардс, и, вспомнив, что Элизабет сказала о капитане Хантере, пожелать узнать и предаться сомнениям: чье влияние сильнее — капитана или ее брата?

— «Немолодые леди должны быть осмотрительны, выбирая мужа во второй раз», — заметил м-р Эдвардс.

— «Обстоятельность и осторожность не должны быть привилегией только пожилых леди, или вторых замужеств», — добавила его жена. — «Это совершенно необходимо молодым леди при их первом выборе».

— «Намного больше, моя дорогая», — ответил он, — «так как молодые леди пожинают плоды этого дольше. Когда немолодая леди совершает глупость, природа не позволяет ей страдать от нее много лет».

Эмма закрыла глаза руками, и миссис Эдвардс, заметив это, сменила тему на менее всех беспокоящую. За неимением других занятий, кроме ожидания выезда, вторая половина дня для двух молодых леди тянулась медленно, и хотя мисс Эдвардс сильно расстраивалась из-за того, что ее мать всегда выезжала очень рано, этот ранний час ожидался с некоторым нетерпением.

Появление чайных принадлежностей в семь часов принесло небольшое облегчение, и, к счастью, м-р и миссис Эдвардс имели обыкновение пить чаю больше обычного и есть дополнительные кексы, если они собирались засиживаться допоздна, что растянуло эту церемонию почти до желанного момента.

Незадолго до восьми послышался звук кареты Томлисонов, что служило для миссис Эдвардс обычным сигналом приказать подать к дверям свою, и в течение нескольких минут компания была перемещена из спокойной теплоты уютной гостиной в суматоху, шум и сквозняк гостиничного холла. Миссис Эдвардс, тщательно оберегая свое платье и с еще большим беспокойством следя за тем, чтобы плечи и горло ее юных подопечных были надежно защищены, прокладывала путь вверх по широкой лестнице, когда первый скрежещущий звук единственной скрипки осчастливил слух ее сопровождающих, и на беспокойный вопрос мисс Эдвардс много ли людей уже приехало, официант ответил, как она и ожидала, что «семья мистера Томлисона уже в зале». Когда они проходили короткой галереей к сияющей перед ними огнями ассамблейной зале, их приветствовал молодой человек, в утренней одежде и обуви, появившийся, очевидно, чтобы их увидеть в дверном проеме комнаты для постояльцев.

— «А! Миссис Эдвардс, как поживаете? Как поживаете, мисс Эдвардс?» — вскричал он весьма оживленно. — «Я вижу, вы определенно появились весьма вовремя, как всегда. Именно сейчас зажигают свечи».

— «Вы знаете, м-р Масгрейв, что я предпочитаю заполучить удобное место у огня», — ответила миссис Эдвардс.