Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 20. Ожерелье королевы

Сьёр Рето принял к сведению для будущего номера успех сегодняшнего и решил посвятить несколько строк великодушному вельможе, который пожелал взять тысячу экземпляров памфлета, претендовавшего быть политическим. Господин Рето, говорим мы, поздравлял себя с таким счастливым знакомством, когда во дворе снова раздался звонок.

— Еще тысячу экземпляров, — сказала Альдегонда, разохотившаяся после первой удачной продажи. — А, сударь, это и неудивительно: как только дело коснется Австриячки, так все дружно откликаются.

— Тише, тише, Альдегонда! Не говори так громко. "Австриячка" — это такое оскорбление, за которое я могу поплатиться Бастилией, которую ты мне пророчишь.

— А что такого, — недовольно сказала старуха, — ведь она же австриячка, разве нет?

— Это словечко, которое мы, журналисты, пустили в оборот, но им нельзя злоупотреблять.

Звонок повторился.

— Поди посмотри, Альдегонда. Я не думаю, чтобы это пришли покупать номера.

— А из чего вы это заключаете? — спросила старуха, сходя вниз.

— Сам не знаю, мне кажется, что я вижу у решетки какого-то человека с угрожающей физиономией.

Тем не менее Альдегонда пошла отворить.

А господин Рето стал смотреть с тревожным вниманием, которое совершенно понятно после нашего описания и газетчика, и его лаборатории.

Альдегонда увидела за калиткой какого-то просто одетого человека, который осведомился, у себя ли редактор газеты.

— А что вам нужно сказать ему? — с некоторым недоверием спросила служанка.

И чуть-чуть приоткрыла калитку, приготовившись захлопнуть ее при малейшем намеке на опасность.

Посетитель вместо ответа стал позвякивать у себя в кармане монетами.

Их металлический звон радостно отозвался в сердце старухи.

— Я пришел, — сказал незнакомец, — заплатить за тысячу экземпляров сегодняшней "Газеты", за которыми приходили от имени графа де Калиостро.

— А, в таком случае войдите.

Посетитель прошел в калитку и только собирался закрыть ее за собой, как ее удержал другой посетитель, молодой, высокий, красивый, сказавший первому:

— Извините, сударь.

И, не спрашивая больше никакого позволения, он проскользнул вслед за посыльным графа де Калиостро. 0.

Альдегонда между тем, поглощенная полученными деньгами и очарованная звоном экю, побежала к хозяину.

— Ну, — сказала она, — все идет хорошо… Вот пятьсот ливров за тысячу экземпляров.

— Примем же их с подобающим достоинством, — сказал Рето, подражая игре Ларива в недавно поставленной пьесе.

И он завернулся в довольно красивый халат, который достался ему от щедрот, или, вернее, от испуга, г-жи Дюгазон, у которой, со времени ее истории с наездником Эстли, газетчик выманил значительное количество самых разных подарков.

В комнату вошел посланный от графа де Калиостро, положил на стол маленький мешочек с экю по шести ливров, отсчитал сто штук и разделил их на двенадцать кучек.

Рето принялся старательно пересчитывать деньги, оглядывая каждую монету, чтобы удостовериться, что между ними нет обрезанных.

Наконец, убедившись, что все в порядке, он поблагодарил, выдал расписку в получении и с любезной улыбкой отпустил посланца, лукаво осведомившись у него, как поживает г-н граф де Калиостро.

Человек с экю спокойно поблагодарил, посчитав вопрос вполне естественным в таких обстоятельствах, и собирался удалиться.

— Скажите господину графу, что я к его услугам, когда он только пожелает, и прибавьте, что он может быть спокоен: я умею хранить тайны.

— Этого вовсе не нужно, — отвечал посланец, — господин граф де Калиостро — человек свободных убеждений и не верит в магнетизм. Он хочет, чтобы господина Месмера подняли насмех, и желает для своего удовольствия, чтобы приключение у чана стало известным.

— Хорошо, — раздался чей-то голос на пороге комнаты, — мы постараемся, чтобы немного посмеялись и над расходами господина графа де Калиостро.

И тут же господин Рето увидел появившегося в комнате другого посетителя, показавшегося ему значительно более зловещим с виду, чем первый.

Это был, как мы уже сказали, молодой, с крепкими мускулами господин; но Рето совершенно не разделял нашего мнения относительно его приятной внешности.

Он нашел, что взгляд и осанка у молодого человека угрожающие.

Действительно, посетитель держал левую руку на рукоятке шпаги, а правой сжимал набалдашник палки.

- Чем могу служить вам, сударь? — спросил Рето с невольным трепетом, охватывавшим его во всех сколько-нибудь затруднительных случаях. А поскольку такие случаи были нередки в его жизни, то и дрожать ему приходилось часто.

— Господин Рето? — спросил незнакомец.

— Это я.

— Пишущий под псевдонимом де Билет?

— Это я, сударь.

— Газетчик?

— Да.

— Автор этой статьи? — продолжал спрашивать холодным тоном незнакомец, вытаскивая из кармана совсем свежий номер сегодняшней газеты.

— Действительно, хотя и не я ее автор, напечатал я, — сказал Рето.

— Прекрасно… Это совершенно одно и то же, так как если у вас не хватило мужества написать эту статью, то хватило трусости напечатать ее. Я говорю — трусости, — повторил холодно незнакомец, — так как, будучи дворянином, желаю быть сдержанным в своих выражениях даже в этом притоне. Но вы не должны понимать буквально моих слов, так как они не вполне выражают мою мысль. Если бы я точно выразил ее, то сказал бы: "Тот, кто написал эту статью, — подлец! Тот, кто напечатал ее, — негодяй!"

— Сударь! — произнес Рето, сильно побледнев.

— А, да, это неприятная для вас история, правда, — продолжал молодой человек, все более распаляясь. — Но слушайте, господин писака: всему своя очередь. Несколько минут назад вы получили экю, а теперь получите палочные удары.

— О, — воскликнул Рето, — это мы еще увидим!

— А что мы такое увидим? — повторил отрывистым тоном, совершенно по-военному, молодой человек и с этими словами двинулся на противника.

Но тому не в первый раз приходилось попадать в подобные переделки; он хорошо знал каждый уголок своего дома, и ему стоило только повернуться, чтобы нащупать дверь, проскочить в нее, захлопнуть, воспользовавшись ею как щитом, и перейти в соседнюю комнату, откуда был выход к знаменитой и спасительной калитке на улицу Старых Августинцев.

Оказавшись там, он был уже в безопасности. Маленькую решетчатую калитку он открывал одним поворотом ключа — а ключ у него всегда был наготове — и затем пускался бежать со всех ног.

Но этот день был положительно несчастливым для бедного газетчика: в ту минуту, как он собирался взяться за ключ, он заметил сквозь решетку калитки другого человека, который, вероятно со страху, показался ему ростом с Геркулеса. Этот незнакомец, стоя на одном месте и имея очень грозный вид, казалось, поджидал его, как некогда дракон в садах Гесперид поджидал охотников за золотыми яблоками.