Сомерсет Моэм - Рассказы

Потом она сделала обескураживающую вещь. В сорок лет вышла замуж за двадцатиодноголетнего парня. Друзья говорили, что это был безумнейший поступок всей её жизни, и некоторые, которые прошли с ней огонь и воду, из жалости к юноше, потому что он был милым, и казалось постыдным воспользоваться его неопытностью, отказались иметь с ней дело. Это и в самом деле было пределом. Они пророчили несчастье, потому что Элизабет Вермонт неспособна быть верной какому бы то ни было мужчине дольше, чем шесть месяцев, о нет, и они только надеются на то (единственный шанс для несчастного юноши), что его жена поведёт себя так скандально, что он должен будет оставить её. Все они ошиблись. Не знаю, время ли ответственно за ту перемену, что произошла в её сердце или невинность и чистая любовь Питера Вермонта тронули её, но остаётся фактом, что она стала ему превосходной женой. Они были бедны, а она экстравагантна, но она превратилась в бережливую хозяйку; внезапно она стала так заботиться о своей репутации, что смолкли самые злые языки. Казалось, что её заботит только его счастье. Без сомнения, она преданно любила его. После того, как о ней столько говорили, Элизабет Вермонт исчезла из всяческих разговоров. Выглядело так, что её история окончена. Она стала совсем другой женщиной, и я забавлялся мыслью, что когда она станет старухой, со многими годами совершенной респектабельности позади, будет казаться, что её яркое прошлое принадлежит не ей, но кому-то давно умершему, кого когда-то она знала. Ибо женщины имеют завидную способность забывать.

Но кто скажет, что готовит нам судьба? В мгновение ока всё изменилось. Петер Вермонт после десяти лет идеального брака безумно влюбился в Барбару Кантон. Это была хорошая девушка, младшая дочь лорда Роберта Кантона, который одно время был помощником министра иностранных дел, красивая яркой пьянящей красотой. Конечно, её и сравнить нельзя было с леди Элизабет. Многие знали о том, что произошло, но никто не мог сказать, имела ли Элизабет хоть малейшее представление об этом и гадали, как она справится с ситуацией, которая была для неё столь нова. Это она всегда бросала своих любовников, ни один из них не оставил её. Что до меня, то я думал, что она быстро управится с маленькой мисс Кантон: я знал её смелость и находчивость. Обо всём этом я думал, пока обедал с ней. Ничто в её поведении, таком же жизнерадостном, очаровательном и искреннем, как всегда, не говорило, что она озабочена. Она беседовала, как обычно, легко и добросердечно, с живым чувством к нелепому, разнообразных форм которого мы касались в разговоре. Я наслаждался. Я пришёл к заключению, что каким-то чудом она не заметила, что чувства Питера изменились, и я объяснял это тем, что её любовь была так велика, что она не могла представить, будто его любовь меньше.

Мы выпили кофе и выкурили пару сигарет, и она спросила меня, сколько времени.

- Без четверти три.

- Мне пора спросить счёт.

- Не позволишь мне угостить тебя обедом?

- Конечно, - улыбнулась она.

- Ты торопишься?

- Я встречаюсь с Питером в три.

- И как он?

- Превосходно.

Она улыбнулась своей медлительной и очаровательной улыбкой, но мне показалось, что это была в чём-то пародия. Мгновение она колебалась, затем посмотрела на меня с размышлением.

- Ты ведь любишь курьёзные ситуации?- сказала она, - Ты никогда не догадаешься, что я должна сделать. Я позвонила Питеру сегодня утром и попросила его встретиться со мной в три. Я собираюсь просить у него развода.

- О нет! – вскричал я. Я почувствовал, что кровь бросилась мне в лицо, и не знал, что сказать. – Я думал, вам было хорошо вместе.

- Неужели ты думаешь, что я могла не знать о том, что знает весь мир? Я вовсе не такая дура.

Она была не из тех женщин, кому я мог бы сказать, что никто не верил этому, и я не мог притворяться, что не знаю, о чём она говорит. Я молчал секунду или две.

- Почему ты решила развестись?

- Роберт Кантон старомоден и консервативен. Я очень сомневаюсь, что он позволит Барбаре выйти замуж за Питера, если я не дам ему развода. А для меня, знаешь ли, никаких последствий: одним разводом больше или меньше…

Она пожала своими красивыми плечами.

- Откуда ты знаешь, что он хочет на ней жениться?

- Он по уши влюблён.

- Он так тебе сказал?

- Нет. Он даже не знает, что я знаю. Он так жалок, бедняжка. Так старается не ранить мои чувства.

- Возможно, это только мимолётное увлечение, - рискнул предположить я, - и оно пройдёт.

- С чего бы? Барбара молода и красива. Она совершенство. Они прекрасно подходят друг другу. С другой стороны, что хорошего с том, что это пройдёт? Сейчас они любят друг друга, а настоящее время в любви решает всё. Я на девятнадцать лет старше Питера. Если мужчина больше не любит женщину достаточно старую, чтобы быть его матоерью, неужели ты думаешь, он когда-либо полюбит её снова? Ты романист, ты должен бы больше знать о человеческой природе.

- Зачем же ты приносишь себя в жертву?

- Когда он просил меня выйти за него замуж десять лет назад, я обещала ему, что если он захочет свободы, он получит её. Видишь ли, различие в наших возрастах так велико, что я подумала, так будет честнее.

- Так ты собираешься исполнить обещание, которое он не просит тебя сдержать?

Её длинные тонкие руки чуть дрогнули, и на этот раз я почувствовал что-то зловещее в тёмном блеске этого изумруда.

- О, знаешь, я должна. Нужно вести себя по-джентльменски. Сказать тебе правду, именно поэтому я обедаю здесь сегодня. За этим самым столом он сделал мне предложение, мы вместе обедали, и я сидела прямо там же, где сейчас. Нелепость в том, что я сейчас так же сильно люблю его, как тогда. – Она замолчала на минуту, и я видел, как она стиснула зубы. – Ну, думаю, мне пора идти. Питер ненавидит, когда его заставляют ждать.

Она бросила на меня беспомощный взгляд, и я внезапно понял, что она просто не может себя заставить подняться с кресла. Но она улыбнулась и резко вскочила на ноги.

- Хочешь, я пойду с тобой?

- Только до двери отеля, - улыбнулась она.

Мы прошли по ресторану и холлу, и когда мы подошли к выходу, швейцар толкнул вращающуюся дверь. Я спросил, нужно ли ей такси.

- Нет, я лучше прогуляюсь, такой славный денёк. – Она протянула мне руку. – Приятно было увидеться. Завтра я уезжаю за границу, но собираюсь быть в Лондоне осенью. Позвони мне.

Она улыбнулась, кивнула и пошла прочь. Я следил, как она шла по Дэвис стрит. Воздух был мягким и весенним, и над крышами в синем небе спокойно летели маленькие белые облака. Она держалась очень прямо, и посадка её головы была элегантной. Она была изящной и привлекательной, так что люди оборачивались на неё, когда проходили мимо. Я видел, как она грациозно кивнула какому-то знакомому, который снял перед ней шляпу, и я думал, что никогда и в тысячу лет ему бы в голову не пришло, что у неё разбито сердце. Повторяю, она была настоящей женщиной.