Александр Дюма - Собрание сочинений в 50 т. Том 50 (2001). Рассказы

От второго залпа упало столько же человек, как и от первого.

В течение десяти минут продолжался этот ужасный расстрел.

По прошествии этих десяти минут берег был усеян трупами, а в воде агонизировали около дюжины раненых.

Оставшиеся в живых невероятно тупо смотрели, как падают их товарищи.

Хотя дикари уже видели действие ружья при охоте на уток, голубей и перепелок, было очевидно, что они не отдавали себе отчета в том, как оно убивает; может быть, вначале они думали, что достаточно было лишь звучания так пугавшего их грома, чтобы принести смерть.

Вот почему при каждом ружейном залпе, без сомнения полагая, что упавшие на землю поднимутся вновь, они усиливали свои угрожающие крики, но не делали никаких попыток бежать.

Их истребили бы таким образом всех, а они не двинулись бы с места и не могли бы причинить ни малейшего урона тем, кто поражал их смертоносными выстрелами, если бы лейтенант не отдал решительный приказ прекратить стрельбу, хотя ее результат, в противоположность его собственным ощущениям, вызывал видимое удовлетворение у солдат и матросов.

Однако военная дисциплина взяла верх: ружья опустились, весла упали на воду, и шлюпка, рассекая волны, понеслась по направлению к кораблю с той быстротой, какую допускала ее чрезмерная перегрузка.

По прибытии на «Маскарен» Крозе немедленно отправил шлюпку, чтобы снять пост, где помещались больные; со смертью капитана Мариона командование «Маскаре-ном» переходило к нему и на него ложилась вся ответственность за жизнь экипажа.

И он твердой рукой принял бразды правления. Положение было критическое и не допускало ни промедления, ни колебаний.

Согласно первому из отданных им приказов надлежало, как уже было сказано, снять пост, где находились больные.

На берег послали свежий отряд во главе с офицером, которому был дан приказ вернуть на корабль всех больных, ибо их прежде всего надо было избавить от опасности.

Затем нужно было заняться спасением фельдшеров и вывезти больничные принадлежности.

Чтобы выполнить эту перевозку людей и имущества, необходимо было время, ведь французы расположились на острове как дома, предполагая оставаться там столько времени, сколько понадобится, и поэтому окружили себя всевозможными удобствами.

Поскольку кузницу нельзя было перевезти за одну ночь, Крозе велел разбить палатки и возвести вокруг нее укрепления, устроенные из наполненных водой бочек.

Помимо этих укреплений, охраняемых двадцатью солдатами, в сторону деревни были выдвинуты часовые.

Понятно, что нападения опасались именно с этой стороны, и опасение это было тем более основательно, что в кузнице хранилось много как необработанного железа, так и изделий из него, а дикари научились ценить этот металл за пользу, которую он им приносил, и при обмене старались получить именно его.

Вождя этой деревни звали Малу.

Помимо четких инструкций, офицер, отправленный на берег, получил ночные сигнальные фонари, с помощью которых он мог в темноте держать связь с судном.

На корабле половина солдат и экипажа должны были спать одетыми и при оружии, чтобы в случае необходимости немедленно прийти на выручку высадившемуся на берег отряду. Около одиннадцати часов вечера больные были без всяких происшествий доставлены на суда.

Всю ночь дикари бродили вокруг поста.

Их присутствие проявлялось только в завываниях, напоминавших вой диких зверей, но, поскольку в предыдущие ночи таких звуков не было, защитники поста сразу распознали голоса дикарей.

Однако в продолжение всей ночи часовые зорко глядели вокруг, перекликаясь друг с другом, и туземцы не посмели напасть на пост.

На следующий день, 14-го числа, лейтенант Крозе отправил на остров новый отряд и с ним двух офицеров.

Рассчитывая на продолжительность хороших отношений с туземцами, на обоих кораблях не запаслись ни водой, ни дровами.

Поскольку это были предметы первой необходимости, а достать их теперь на большой земле ввиду враждебного настроения туземцев было очень трудно, решили добыть их на острове — дров и воды было там в изобилии.

Вот почему туда отправился новый отряд с двумя офицерами.

Приказано же им было следующее: набрать дров и воды, не трогая туземцев, если они будут держаться спокойно, но при малейшем проявлении враждебности с их стороны соединенными силами двинуться на деревню, взять ее приступом, сжечь, истребить как можно больше дикарей, а оставшихся в живых загнать в море.

В течение утра все было относительно спокойно, но около полудня появились дикари с оружием в руках.

Приблизившись шагов на сто к посту, они стали угрожать морякам, явно стремясь вызвать их на бой.

Дикарей было человек триста, и, кроме Малу, с ними находилось еще пятеро других вождей.

Приказы лейтенанта Крозе были вполне определенны.

Кроме того, люди, ожесточенные из-за смерти капитана, не желали ничего иного, как схватиться с дикарями и отомстить за него и за его несчастных спутников.

Но вот барабанщик дал сигнал к бою и отряд направился прямо на туземцев, без выстрелов, с примкнутыми к ружьям штыками.

При виде этих тридцати человек, в боевом порядке двигавшихся на них, дикари стали отступать к деревне; здесь они остановились, полагая, что так им будет легко удержаться.

Французы преследовали их. Однако, не доходя на расстояние пистолетного выстрела до деревни, офицер отдал приказ остановиться, с тем чтобы у дикарей, пытающихся защититься, прибавилось самонадеянности.

Действительно, видя, что неприятель остановился, островитяне набрались храбрости.

Малу и другие вожди всеми силами старались ободрить их, и, если они не могли заставить туземцев броситься на врагов, им, видимо, удалось хотя бы заставить их мужественно защищать свои жилища.

Убедившись, что они напрасно ждут нападения, офицеры решили сами атаковать дикарей.

Они скомандовали открыть огонь, приказав лучше целиться; пятнадцать человек из первой шеренги выстрелили, причем так метко, что четырнадцать туземцев упали, и среди них Малу и пятеро других вождей.

При виде такого страшного опустошения в своих рядах, а также уверившись, что смерть, казалось, сознательно избирала среди них свои жертвы, островитяне изо всех сил бросились бежать из деревни к своим пирогам.

Солдаты преследовали их и, достигнув берега почти одновременно с ними, убили больше пятидесяти человек, а других опрокинули в море.

Оставшиеся — примерно человек двести тридцать — бежали на пирогах; но, убегая, они видели, как горит их деревня.

От первой до последней хижины все было предано огню, и солдаты покинули это место, только когда все было уничтожено пожаром.