Александр Дюма - Собрание сочинений в 50 т. Том 50 (2001). Рассказы

В отряде лишь один человек был довольно тяжело ранен дротиком, вонзившимся ему в лицо, около глаза.

Теперь остров, очищенный от туземцев, был в полном распоряжении экипажа «Маскарена».

Французы воспользовались этим, чтобы снести кузницу, забрать железо, емкости для воды и полностью оставить пост.

После этого они возвратились на корабль.

Однако Крозе полагал, что необходимо еще усилить меры предосторожности.

Он отправил двадцать человек на тот же остров, чтобы срубить там все папоротники, поскольку их высота достигала шести футов и они вполне могли быть использованы для засады.

Затем он приказал зарыть убитых дикарей таким образом, чтобы одна рука выступала поверх земли, и тогда оставшиеся в живых, найдя тела своих соплеменников, смогут убедиться, что белые не людоеды, как они.

Накануне Крозе отдал приказ, который не мог быть исполнен.

Он велел захватить, если это будет возможным, пленных — несколько юношей или девушек из деревни Малу.

Но еще до нападения новозеландцы благоразумно отправили на большую землю жен и детей.

Тем не менее матросы и солдаты, которым лейтенант Крозе пообещал по пятьдесят пиастров за каждого пленного — мужчину или женщину, — взятого живым, пытались было связать и захватить с собой раненых, неспособных убежать.

Но и это оказалось невозможным.

Раненые кусались, как дикие звери, и, связанные, рвали веревки, как будто это были нити.

Поэтому французы убивали всех.

Однако на «Кастри», для ремонта которого в основном и велись работы в кедровом лесу, не было ни утлегаря, ни фок-мачты, и в таком виде, потеряв управление, он не мог отправляться в плавание.

На острове не было достаточно высоких деревьев, чтобы из них изготовить мачты. Рисковать же, пытаясь добыть их на большой земле, было невозможно.

Пришлось сделать составные мачты, из небольших кусков дерева, которые нашлись на корабле, и через две недели «Кастри» был более или менее оснащен.

Но больше всего потребовалось времени для того, чтобы сделать необходимые запасы воды и дров.

Для обоих кораблей нужны были семьсот бочек воды и семьдесят веревочных саженей дров, а так как для выполнения такой работы имелась только одна шлюпка, то на это ушел целый месяц.

Само собой разумеется, этот месяц не прошел без тревог.

Каждый день шлюпка с тридцатью матросами, назначенными на работы, отправлялась на берег.

На обратном пути она привозила то воду, то дрова, и каждый вечер солдаты и матросы возвращались ночевать на корабль, где круглые сутки дежурили караулы из четырех человек.

Однажды ночью дикари незаметно перебрались с большой земли на остров.

Как раз в этот вечер французы задержались на работах дольше обычного.

Незадолго до наступления ночи одному из часовых показалось, что к нему подходит кто-то из матросов со шлюпки.

Он подумал, что, может быть, это кто-нибудь из экипажа, спасшийся от общей резни, перебрался с большой земли на остров, пытаясь таким образом попасть на корабль.

Такое предположение казалось тем более вероятным, что человек этот прятался за каждой неровностью почвы, за каждым уступом скал, за каждым кустом.

Однако, когда он находился всего в каких-нибудь пятидесяти шагах от поста, часовой решил, что ничего не будет дурного, если он его окликнет, ведь спасшийся из экипажа Мариона не замедлит ответить.

Поэтому часовой крикнул: «Кто идет?» Но вместо того, чтобы ответить, человек, казалось, распластался между двух скал.

Минуту спустя он появился снова, отважившись на несколько новых движений.

Часовой тотчас же повторил свой вопрос, но человек и на этот раз замер.

Часовой крикнул третий раз и, не получив ответа, выстрелил.

Человек упал мертвым.

Тотчас же показался многочисленный отряд дикарей, потрясавших оружием и издававших громкие вопли: убитый, несомненно, был их проводником.

При звуке выстрела отряд мгновенно построился к бою. Обернувшись, часовой увидел его в двадцати шагах за своей спиной.

Французам было известно, как надо действовать с новозеландцами. Они бросились в атаку; туземцы обратились в бегство; их преследовали, не переставая стрелять, снова перебили больше полусотни человек и, как и в первый раз, прогнали дикарей с острова, куда те больше ступить не осмелились.

Однако дикари тоже были начеку.

С кораблей при помощи подзорных труб можно было следить за их действиями.

Они собирались на возвышенностях, подавали оттуда сигналы в деревню, сообщая, могут ли люди там заниматься своими обычными делами или должны присоединиться к ним.

По ночам они сигнализировали кострами.

Каждый раз, когда на берегу появлялся сколько-нибудь значительный отряд туземцев, даже если он и был вне досягаемости выстрела, с судна стреляли из пушки холостыми, чтобы показать дикарям, что корабли охраняются, но, слыша звук выстрела и не видя нигде его действия, дикари внушили себе, что этот гром совершенно безобиден.

В результате такой их убежденности одна пирога с восемью или десятью туземцами однажды рискнула подойти к «Маскарену» ближе чем на расстояние выстрела.

Крозе вызвал лучшего наводчика и приказал выстрелить в пирогу из пушки.

Ядро перерезало пирогу пополам и убило двух дикарей, остальные спаслись вплавь.

Между тем о капитане Марионе по-прежнему не было никаких сведений.

Хотя уверенность французов в его смерти была почти полная, нельзя было покинуть остров, не убедившись в этом окончательно.

Решено было поэтому за два или три дня до отплытия предпринять экспедицию в деревню Такури; по признанию самих туземцев, именно там исчез капитан, следовательно, там и надо было искать его.

Кроме того, там же видели и обе лодки с корабля, севшие на мель и окруженные туземцами.

Отъезд назначили на 14 июля 1772 года. 12 июля утром лейтенант Крозе распорядился спустить шлюпку, посадил туда сильный отряд под командой опытных офицеров, приказав им не возвращаться без достоверных известий о судьбе несчастного Мариона и его спутников.

Чтобы добиться этого и оставить в сознании туземцев память о могуществе французов, предписано было высадиться поблизости оттого места, где были замечены лодки, подняться в деревню, взять ее в случае обороны силой, истребить там всех жителей, тщательно обыскать все дома, собрать все вещи, какие сохранились после капитана или его товарищей по несчастью, чтобы иметь возможность удостоверить их смерть с помощью засвидетельствованного протокола, и, наконец, в довершение всего предать деревню огню; после этого экспедиция должна была возвратиться на корабль, захватив с собой на буксире как можно больше боевых пирог, и сжечь их на море, чтобы новозеландцы с тех высот, на которых они укрылись, могли наблюдать гибель своей флотилии.