Генри Филдинг - История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты

Сколь же справедливым покажется, сэр, ваш страх передо мной, если применить все это к вашей скромности и вашему отвращению к панегирикам! Yet surely you might have gratified my ambition, from this single confidence, that I shall always prefer the indulgence of your inclinations to the satisfaction of my own. Я все-таки вы должны были бы вознаградить мое честолюбие хотя бы потому, что я всегда предпочту угождение вашим желаниям потворству моим собственным. A very strong instance of which I shall give you in this address, in which I am determined to follow the example of all other dedicators, and will consider not what my patron really deserves to have written, but what he will be best pleased to read. Ярким доказательством этого послужит настоящее обращение, в котором я решил следовать примеру всех пишущих посвящения и пишу не то, чего мой покровитель в действительности заслуживает, а то, что он прочтет с наибольшим удовольствием. Without further preface then, I here present you with the labours of some years of my life. Поэтому без дальнейших предисловий преподношу вам труды нескольких лет моей жизни. What merit these labours have is already known to yourself. Какие в них есть достоинства, вам уже известно. If, from your favourable judgment, I have conceived some esteem for them, it cannot be imputed to vanity; since I should have agreed as implicitly to your opinion, had it been given in favour of any other man's production. Если ваш благосклонный отзыв пробудил во мне некоторое уважение к ним, то этого нельзя приписать тщеславию; ведь я так же беспрекословно согласился бы с вашим мнением и в том случае, если бы оно было в пользу чьих-либо чужих произведений. Negatively, at least, I may be allowed to say, that had I been sensible of any great demerit in the work, you are the last person to whose protection I would have ventured to recommend it. Во всяком случае, могу сказать, что если бы я сознавал в моем произведении какой-либо существенный недостаток, то вы - последний, к кому я решился бы обратиться за покровительством для него.

From the name of my patron, indeed, I hope my reader will be convinced, at his very entrance on this work, that he will find in the whole course of it nothing prejudicial to the cause of religion and virtue, nothing inconsistent with the strictest rules of decency, nor which can offend even the chastest eye in the perusal.	Имя моего патрона, надеюсь, послужит каждому, кто приступает к этому произведению, порукой в том, что он не встретит на всем его протяжении ничего предосудительного в отношении религии и добродетели, ничего несовместимого со строжайшими правилами приличия, ничего такого, что могло бы оскорбить даже самый целомудренный взор.
On the contrary, I declare, that to recommend goodness and innocence hath been my sincere endeavour in this history.	Напротив, я искренне старался изобразить доброту и невинность в самом выгодном свете.
This honest purpose you have been pleased to think I have attained: and to say the truth, it is likeliest to be attained in books of this kind; for an example is a kind of picture, in which virtue becomes, as it were, an object of sight, and strikes us with an idea of that loveliness, which Plato asserts there is in her naked charms.	Вам угодно думать, что эта честная цель мной достигнута; и, сказать правду, ее скорее всего можно достигнуть в книгах этого рода; ибо пример есть картина, на которой добродетель как бы становится зрима и поражает нас своей красотой, которая, по утверждению Платона, являет нам все свои прелести, когда ничем не прикрыта.
Besides displaying that beauty of virtue which may attract the admiration of mankind, I have attempted to engage a stronger motive to human action in her favour, by convincing men, that their true interest directs them to a pursuit of her.	Кроме раскрытия этой красоты ее на радость человечеству, я пытался привести в пользу добродетели довод более сильный, убеждая людей, что в их же собственных интересах стре-итъся к ней.
For this purpose I have shown that no acquisitions of guilt can compensate the loss of that solid inward comfort of mind, which is the sure companion of innocence and virtue; nor can in the least balance the evil of that horror and anxiety which, in their room, guilt introduces into our bosoms.	С этой целью я показал, что никакие выгоды, достигнутые ценой преступления, не могут вознаградить потерю душевного мира -неизменного спутника невинности и доб. -родетели - и ни в малейшей степени не способны уравновс сить зло тревоги и ужаса, поселяемых вместо них преступлением в наших сердцах.
And again, that as these acquisitions are in themselves generally worthless, so are the means to attain them not only base and infamous, but at best incertain, and always full of danger.	Я показал, что сами по себе эти вы годы обыкновенно ничего не стоят, а способы их достижение не только низменны и постыдны, но в лучшем случае ненадежны и всегда полны опасностей.
Lastly, I have endeavoured strongly to inculcate, that virtue and innocence can scarce ever be injured but by indiscretion; and that it is this alone which often betrays them into the snares that deceit and villainy spread for them. A moral which I have the more industriously laboured, as the teaching it is, of all others, the likeliest to be attended with success; since, I believe, it is much easier to make good men wise, than to make bad men good.	Наконец, я всячески старался втолковать, что добродетель и невинность могут быть поставлены в опасное положение разве только опрометчивостью, которая одна лишь вовлекает их в ловушки, расставляв мые обманом и подлостью, - назидание, над которым я трудился тем прилежнее, что усвоение его скорее всего можа увенчаться успехом, так как, мне кажется, гораздо легче сделать добрых людей умными, чем дурных хорошими.
For these purposes I have employed all the wit and humour of which I am master in the following history; wherein I have endeavoured to laugh mankind out of their favourite follies and vices.	Для достижения этой цели я пустил в ход все остроумие и юмор, на какие способен, насмешками стараясь отучить людей от их излюбленных безрассудств и пороков.

How far I have succeeded in this good attempt, I shall submit to the candid reader, with only two requests: First, that he will not expect to find perfection in this work; and Secondly, that he will excuse some parts of it, if they fall short of that little merit which I hope may appear in others.	Насколько я успел в этом благом начинании, предоставляю судить беспристрастному читателю, но обращаюсь к нему с двумя просьбами: во-первых, не искать в этом произведении совершенства и, во-вторых, отнестись снисходительно к некоторым частям его. если в них не окажется тех маленьких достоинств, каких, надеюсь, не лишены другие части.
I will detain you, sir, no longer.	Не буду больше задерживать вас, сэр.
Indeed I have run into a preface, while I professed to write a dedication.	В самом деле, я сбил ся на предисловие, заявив, что буду писать посвящение.
But how can it be otherwise?	Но могло ли быть иначе?
I dare not praise you; and the only means I know of to avoid it, when you are in my thoughts, are either to be entirely silent, or to turn my thoughts to some other subject.	Я не осмеливаюсь восхвалять вас; и единственный известный мне способ избежать этого, когда я о вас думаю, - либо хранить полное молчание, либо направить свои мысли на другой предмет.
Pardon, therefore, what I have said in this epistle, not only without your consent, but absolutely against it; and give me at least leave, in this public manner, to declare that I am, with the highest respect and gratitude,-	Простите же мне все сказанное в этом послании не только без вашего согласия, но прямо вопреки ему, и разрешите мне по крайней мере публично заявить, что я, с величайшим почтением и благодарностью остаюсь, -
Sir, Your most obliged, Obedient, humble servant,	Сэр, глубоко вам обязанный, покорнейший и нижайший слуга
HENRY FIELDING. THE HISTORY OF TOM JONES, A FOUNDLING.	Генри ФИЛДИНГ
BOOK I. - CONTAINING AS MUCH OF THE BIRTH OF THE FOUNDLING AS IS NECESSARY OR PROPER TO ACQUAINT THE READER WITH IN THE BEGINNING OF THIS HISTORY.	КНИГА ПЕРВАЯ, которая содержит о рождении найденыша столько сведений, сколько необходимо для первоначального знакомства с ним читателя
Chapter i.	ГЛАВА I
- The introduction to the work, or bill of fare to the feast.	Введение в роман, или список блюд на пиршества
An author ought to consider himself, not as a gentleman who gives a private or eleemosynary treat, but rather as one who keeps a public ordinary, at which all persons are welcome for their money.	Писатель должен смотреть на себя не как на барина, устраивающего званый обед или даровое угощение, а как на содержателя харчевни, где всякого потчуют за деньги.
In the former case, it is well known that the entertainer provides what fare he pleases; and though this should be very indifferent, and utterly disagreeable to the taste of his company, they must not find any fault; nay, on the contrary, good breeding forces them outwardly to approve and to commend whatever is set before them.	В первом случае хозяин, как известно, угощает чем ему угодно, и хотя бы стол был не особенно вкусен или даже совсем не по вкусу гостям, они не должны находить в нем недостатки: напротив, благовоспитанность требует от них на словах одобрять и хвалить все, что им ни подадут.
Now the contrary of this happens to the master of an ordinary.	Совсем иначе дело обстоит с содержателем харчевни.

Читать дальше