Готхольд Лессинг - Драмы_Басни в прозе

Фельдъегерь, Тельхейм, Минна, Франциска.

Франциска (увидев фельдъегеря). Тсс! Господин майор! Тельхейм (фельдъегерю). Кого вам надо? Фельдъегерь. Я ищу господина майора фон Тельхейма.

А, да это же вы собственной персоной. Господин майор, мне приказано вручить вам послание короля. (Вынимает письмо из сумки.)

Тельхейм.Мне?

Фельдъегерь.Надпись не оставляет сомнений…

Минна.Ты слышишь, Франциска? Француз, оказывается, сказал правду.

Фельдъегерь (в то время как Тельхейм берет у него письмо). Прошу прощения, господин майор, я еще вчера должен был доставить вам королевское послание, но не смог разыскать вас. Лишь сегодня на смотру лейтенант Рикко сообщил мне, где вы проживаете.

Франциска.Вы слышите, сударыня? Это же кавалеров министр. «Как там его звать, министр на большая площадь?»

Тельхейм.Весьма обязан вам за ваши труды.

Фельдъегерь.Это мой долг, господин майор. (Уходит.)

Тельхейм, Минна, Франциска.

Тельхейм.Ах, сударыня, что ждет меня? О чем говорит это послание?

Минна.Я не вправе так далеко заходить в своем любопытстве.

Тельхейм.Как? Вы все еще отделяете свою участь от моей? Но почему я медлю вскрыть его? Оно не может сделать меня еще несчастнее, нет, дорогая Минна, не может оно нас сделать еще несчастнее, разве что — счастливее… Дозвольте мне, сударыня! (Вскрывает письмо и читает его.)

Тем временем трактирщикнеприметно прокрадывается на сцену.

Трактирщик и те же.

Трактирщик (Франциске). Т-с-с! Прелестное дитя, на одно словечко!

Франциска (подходит к нему). Господин трактирщик, мы же сами еще не знаем, чт остоит в этом письме.

Трактирщик.Кому какое дело до письма? Я насчет кольца. Надо, чтобы ваша барышня поскорей мне его вернула. Там Юст дожидается. Он пришел его выкупить.

Минна (в свой черед подходит к трактирщику). Скажите Юсту, что кольцо уже выкуплено. И не забудьте прибавить, что выкуплено мною.

Трактирщик.Но…

Минна.Я за все отвечаю. Уходите!

Трактирщик уходит.

Тельхейм, Минна, Франциска.

Франциска.Ну, сударыня, пора уж перестать мучить беднягу майора.

Минна.Хватит тебе за него заступаться. Как будто узел не развяжется сам собою.

Тельхейм (прочитав письмо, взволнованный и растроганный). О, он и здесь остался верен себе! Ах, сударыня, как справедлив король. Как милостив! Это больше того, что я ожидал! Больше того, что я заслужил! Мое счастье, моя честь — все восстановлено. Ведь это не сон! (Заглядывает в письмо, желая еще раз удостовериться, что все это правда.) Не мираж, порожденный моими желаниями. Читайте сами, сударыня! Читайте сами!

Минна.Это было бы нескромностью, господин майор.

Тельхейм.Нескромностью? Но ведь письмо адресовано мне, вашему Тельхейму. В нем стоит то, что не может отнять ваш дядя. Вы должны прочитать его, вот — читайте!

Минна.Ежели вам это будет приятно. (Берет письмо и читает.) «Мой славный майор фон Тельхейм! Ставлю вас в известность, что обстоятельства дела, заставившего меня поневоле усомниться в вашей чести, разъяснились в вашу пользу. Мой брат {60} тщательно в таковом разобрался и засвидетельствовал вашу полную невиновность. Дворцовому казначейству отдано распоряжение возвратить вам пресловутый вексель и возместить понесенные расходы. И еще я приказал отменить решение военно-полевого казначейства, опротестовавшего ваши счета. Сообщите мне, дозволяет ли вам здоровье возвратиться на службу. Мне бы очень не хотелось лишаться человека, столь отважного и благонамеренного. Остаюсь неизменно благосклонным к вам королем и прочее и прочее {61} ».

Тельхейм.Итак, что вы скажете об этом, сударыня?

Минна (складывает письмо и возвращает ему). Я? Ничего.

Тельхейм.Ничего?

Минна.Хорошо, скажу. Видно, ваш король, сей великий человек, к тому же и добрый человек. Но мне-то что до этого? Он не мой король {62} .

Тельхейм.А больше вам нечего сказать? Хотя бы о нас обоих?

Минна.Вы вернетесь под его знамена; господин майор станет подполковником, а там, глядишь, и полковником. От всего сердца вас поздравляю.

Тельхейм.Как же мало вы знаете меня! Нет, если того, что счастье возвратило мне, достаточно, чтобы удовлетворить желания разумного человека, то теперь единственно от моей Минны зависит, буду ли я принадлежать кому-нибудь, кроме нее. Служению вам будет отныне посвящена моя жизнь! Служение сильным мира сего опасно и не стоит труда, усилий, унижений, связанных с ним. Минна не из тех суетных женщин, которым мужья милы лишь своими титулами и положением в свете. Она будет любить меня ради меня самого, а я подле нее позабуду весь мир. Я стал солдатом из симпатии к неким политическим принципам — каким и сам не знаю, — да еще мне взбрело на ум, что честному человеку полезно попытать свои силы на военном поприще, сродниться с тем, что зовут опасностью, воспитать в себе хладнокровие и решительность. Лишь крайняя нужда могла бы заставить меня сделать из этого опыта — призвание, из случайного занятия — дело своей жизни. Но нынче, когда ничто больше не принуждает меня, все мое честолюбие сводится к одному — быть мирным и счастливым человеком. Подле вас, моя дорогая Минна, я, без сомнения, стану им. Подле вас навеки таким останусь. Завтра священные узы соединят нас; тогда в необозримом мире мы поищем самый тихий, самый радостный и влекущий уголок, которому для того, чтобы стать раем, недостает лишь одного — счастливой, любящей четы. Там станем мы жить, там каждый наш день… Что с вами, сударыня?

Минна тревожно мечется по сцене, силясь скрыть свою растроганность.

Минна (овладев собою). Вы жестоки, Тельхейм! Так живописать мне счастье, на котором я должна поставить крест. Моя утрата…

Тельхейм.Ваша утрата? Что вы называете утратой? Что бы ни утратила Минна, себя самое она не утратит. Вы по-200 прежнему самое сладостное, милое, очаровательное, самое доброе создание под солнцем, воплощение невинных радостей! Временами это создание любит пошалить, иной раз своенравно поставить на своем, что ж, тем лучше! Тем лучше! Иначе Минна была бы ангелом, перед которым можно лишь благоговейно преклонять колена, но любить ангела — невозможно. (Хочет поцеловать ее руку.)