Готхольд Лессинг - Драмы_Басни в прозе

Тельхейм, Вернер, Юст, Франциска.

Тельхейм (указывая на кошелек, брошенный Вернером). Юст, подними кошелек и снеси его к нам. Иди!

Юст выполняет приказание и уходит.

Вернер (все еще стоит в уголке, сердитый и словно бы ко всему безучастный; услышав слова Тельхейма, говорит). Наконец-то!

Тельхейм (подходит к нему, доверительно). Вернер, когда я получу вторую тысячу пистолей?

Вернер (успокоившись). Завтра, господин майор, завтра.

Тельхейм.У меня уже нет надобности быть твоим должником, но я хочу стать твоим казначеем. Таких добряков, как ты, следовало бы отдавать под опеку за расточительство! Я рассердил тебя, Вернер?

Вернер.Богом клянусь, рассердили! Ну и я хорош, какого дурака из себя разыграл! Теперь-то я вижу! Мне бы сотню ударов следовало всыпать. Прикажите дать мне их немедленно, только не сердитесь больше, господин майор!

Тельхейм.Сердиться? (Пожимает ему руку.) Прочитай в моих глазах все, что я не умею высказать! О, хотел бы я найти человека, у которого невеста лучше моей и друг — вернее! Ты согласна со мной, Франциска? (Уходит.)

Вернер, Франциска.

Франциска (про себя). Да, он-то уж хороший человек! Такого во второй раз не встретишь! Надо ему сказать! (Робко и стыдливо приближается к Вернеру.) Господин вахмистр…

Вернер (утирая слезы). Чего тебе?

Франциска.Господин вахмистр…

Вернер.Чего тебе надобно, душенька?

Франциска.Взгляните на меня, господин вахмистр!

Вернер.Погоди немножко, мне что-то в глаз попало.

Франциска.А вы все равно взгляните!

Вернер.Боюсь, душенька, что я и так слишком много на тебя глядел! A-а, теперь вижу! Что ж вам от меня понадобилось?

Франциска.Господин вахмистр… Не нужна ли господину вахмистру госпожа вахмистерша?

Вернер.Вы это всерьез, душенька?

Франциска.Очень даже всерьез!

Вернер.А поедет она со мной в Персию?

Франциска.Поедет куда угодно.

Вернер.Ей-богу? Ура! Не похваляйтесь, господин майор! Теперь и у меня есть такая же хорошая девушка и такой верный друг, как вы! Дайте мне вашу руку, душенька! Клянусь честью, через десять лет быть вам генеральшей или вдовой!

{66}

Эмилия Галотти.

Одоардо, КлавдияГалотти, родители Эмилии.

Хетторе Гонзага,принц Гвасталлы.

Маринелли,камергер принца.

Камилло Рота,один из советников принца. Конти, художник.

Граф Аппиани.

Графиня Орсина.

Анжело.

Слуги.

Принцза письменным столом, заваленным письмами и бумагами, которые он просматривает.

Принц.Жалобы, одни лишь жалобы! Просьбы, одни лишь просьбы! Печальные дела, а нам еще завидуют! Вот если бы мы могли помочь всем, тогда, я думаю, нам стоило бы завидовать. Эмилия? (Вскрывает одно из прошений и видит подпись.) Но некая Эмилия Брунески — не Галотти. Не Эмилия Галотти! Что она хочет, эта Эмилия Брунески? (Читает.) Много требует, очень много. Но ее зовут Эмилия. Удовлетворить. (Подписывает и звонит; входит камердинер.) В приемной еще нет никого из советников?

Камердинер.Нет.

Принц.Я слишком рано начал день. Утро такое прекрасное. Я хочу проехаться. Маркиз Маринелли пусть сопровождает меня. Пошлите за ним.

Камердинер выходит.

Я больше не могу работать. Я был так спокоен, убедил себя, что спокоен. Надо же было, чтобы какую-то несчастную Брунески звали Эмилией — и спокойствия моего как не бывало!

Камердинер (снова входит). За маркизом послано. Вот здесь письмо от графини Орсина.

Принц.Орсина? Положите его туда.

Камердинер.Ее гонец ждет.

Принц.Я пошлю ответ, если понадобится. Где она? В городе или в своей вилле?

Камердинер.Она прибыла вчера в город.

Принц.Тем хуже… тем лучше, хотел я сказать.

Камердинер уходит.

Моя дорогая графиня! (Взяв в руки письмо, с горечью.) Да, я верил, что люблю ее. Во что мы только не верим! Возможно, она действительно была любима мной. Но — была!

Камердинер (входит опять). Художник просит позволения…

Принц.Конти? Прекрасно, пусть войдет. Это настроит меня на иные мысли. (Встает.)

Конти, принц.

Принц.Доброе утро, Конти. Как поживаете? Что поделывает искусство?

Конти.Искусство гонится за хлебом, принц.

Принц.Этого не может быть, этого не должно быть, хотя бы в моих маленьких владениях. Но у художника должно быть желание работать.

Конти.Работать? Это для него радость. Но если ему приходится работать слишком много, он перестает быть художником.

Принц.Я имею в виду не много работ, а большую работу. Одну — выполненную со старанием. Вы ведь пришли не с пустыми руками, Конти?

Конти.Я принес портрет, который вы заказывали мне, ваша светлость. И принес еще одни, которого вы мне не заказывали, но на который стоит посмотреть.

Принц.Какой я заказывал? Не могу припомнить…

Конти.Графини Орсина.

Принц.Верно! Портрет только немного запоздал.

Конти.Наших прекрасных дам можно писать не каждый день. Графиня за три месяца лишь однажды согласилась позировать мне.

Принц.Где портреты?

Конти.В приемной, я сейчас принесу их.

Принц.

Принц.Ее портрет! Что ж! Ее портрет — это еще не она сама. А может быть, в портрете я вновь найду то, чего не замечаю больше в оригинале. Но не к чему мне находить там что-либо. Докучливый художник! Я даже думаю, что она подкупила его. А хотя бы и так! Если ее образ, нарисованный иными красками, на ином фоне, снова бы занял место в моем сердце, — право, я бы, кажется, обрадовался. Когда я любил ее, я чувствовал себя всегда так легко, так радостно, так беззаботно. А теперь все пошло по-иному. Нет, нет, нет! Приятно или неприятно, но так мне лучше.

Принц.Входит Контис портретами и прислоняет один из них лицевой стороной к стулу.

Конти (устанавливая другой портрет). Я вас прошу, принц, не забывать о границах нашего искусства {67} . Многое из того, что нас пленяет в живой красоте, лежит за его пределами. Прошу вас встать сюда!