Полное собрание сочинений. Дневники 1857 г.

1476. 113 18. Ен. встает. — Ен., вероятно, кто-либо из случайных дорожных спутников Толстого.

1477. 113 20 . 5, 6 , 7, 8, 9, 10, 11, 12 , 13, Февраля. 21 н. с. — Во время своего переезда из Москвы в Париж Толстой не вел систематически своего Дневника и, очевидно, сбился в счете чисел, в чем, впрочем, он и сам сознается в этой записи: «путаница в голове и записках». Можно считать несомненным, что в Париж он прибыл 21 февраля нового стиля. Это число соответствует 9 февраля старого стиля, а не 13, как он неправильно записал в Дневнике. Свою ошибку в определении чисел по старому стилю Толстой повторил еще в ближайшие два дня и только на третий день он исправил ее; поэтому после записи 15/23 февраля у него в Дневнике идет запись 12/24 февраля.

1478. 113 24—25. Непременно эпоха. — Выражение, показывающее, какие большие надежды возлагал Толстой на предпринятое им путешествие за границу, которое, по его мнению, должно было составить эпоху в его жизни.

1479. 113 29 . Был au bal de l’opéra. — T. e. на традиционном карнавальном бале-маскараде, устраиваемом ежегодно в субботу на масленице в залах Парижской «Большой оперы». Балы эти, на которых дирижировали лучшие дирижеры, как Мюзар и Штраус (с 1855 г.), всегда привлекали массу публики, преимущественно из среды учащейся молодежи и артистической богемы, и отличались большим оживлением и непринужденностью, принимавшей иногда характер вакхических сатурналий, кратко обозначенный в записи Толстого словом «бешенство». См. описание этих балов в книге Жюля Жанена: «Un hiver à Paris» (Paris. 1840, pp. 167—176).

1480. 113 29. Les trois pruneaux. Франц[yзский] Давыдов... Капуцин. — Вероятно, различные маскарадные персонажи, обратившие на себя внимание Толстого.

1481. 113 32. Heкp[acoв] мрачен. — Мрачное настроение Некрасова естественно объясняется состоянием его здоровья. Известный в то время петербургский врач Шипулинский определил его болезнь, как горловую чахотку, и послал лечиться за границу. Зиму 1856—1857 гг. Некрасов провел в Риме, и, хотя пребывание в южном климате задержало развитие его болезни, но полного выздоровления не дало. В Париж Некрасов приехал для того, чтобы посоветоваться с французскими докторами, и через несколько дней (22 февраля) снова уехал в Рим, откуда писал Толстому 10 марта: «Физическое мое состояние таково, что всякое душевное беспокойство делает меня никуда негодным, — я просто теряю самообладание» (АТБ).

1482. 114 2—3. написал хотя коротенькіе , но 3 письма. — Два из них сохранились: одно — к тетке Т. А. Ергольской, с извещением о своем прибытии в Париж и о первых впечатлениях, другое к В. П. Боткину аналогичного содержания; оба датированы 10/22 февраля, между тем как запись Дневника носит ошибочную дату 14/22 февраля (см. т. 60). Третье письмо неизвестно.

1483. 114 5—6. нашел квартиру — 206. — По прибытии в Париж, Толстой остановился в «Hôtel Meurice» на улице Риволи, но затем, вероятно по рекомендации Тургенева, снял комнату в пансионе на той же улице Риволи № 206, в котором некоторое время проживал сам Тургенев, переехавший на новую квартиру (rue de l’Arcade, № 11) только в конце января 1857 г.

1484. 114 8. Орлов — князь Николай Алексеевич Орлов (1827—1885), сын кн. Алексея Федоровича Орлова, одного из наиболее видных сановников Николаевского времени, начальника 3 Отделения и личного друга Николая I. При неудачном штурме одного из фортов Силистрии в 1854 г. Н. А. Орлов был тяжело ранен и лишился одного глаза. Будучи близок к в. к. Константину Николаевичу, он, в противоположность своему отцу, шефу жандармов, примыкал к либеральной части правительственных кругов и в начале царствования Александра II составил несколько записок в либеральном духе: о веротерпимости по отношению к старообрядцам и евреям, о необходимости отмены телесных наказаний. В 1859 г. он был назначен русским посланником в Бельгии, а затем последовательно занимал пост русского посла в Вене, Париже и Берлине. Характеристику его см. в «Воспоминаниях Б. Н. Чичерина. Московский университет», М. 1929, стр. 127—128, и в «Воспоминаниях» Е. М. Феоктистова, Л. 1929, стр. 51—59. — Орлов был женат на кж. Екатерине Николаевне Трубецкой (1840—1885), дочери кн. Николая Ивановича Трубецкого (о нем см. прим. 1505). Шафером на их свадьбе в Париже 3/15 мая 1857 г. был И. С. Тургенев. Толстой был неравнодушен к кж. Трубецкой; поэтому впоследствии, когда он узнал о ее выходе замуж, записал в своем Дневнике (30 октября 1857 г.): «Известие о свадьбе Орлова с Трубецкой возбудило во мне грусть и зависть».

1485. 114 9. Зачем подошел к Горч[акову] — гадок ужасно. — Князь Николай Михайлович Горчаков (1823—1874) камер-юнкер, троюродный брат Л. Н. Толстого, единственный сын кн. Михаила Дмитриевича Горчакова (1791—1861), главнокомандующего русской армией в Крымскую кампанию и наместника Царства Польского. После возобновления дипломатических сношений с Францией, он некоторое время состоял при русском посольстве в Париже, но, несмотря на все благоприятные данные, не сделал никакой карьеры и умер в полной неизвестности. В воспоминаниях Тернера мы находим о нем следующие сведения: «Я был знаком с ним еще по Петербургу, и встретившись в Париже [в конце 1857 г.], проводил немного времени в его обществе. Это был человек необыкновенно умный и тонкий, но, к сожалению, парижская жизнь вовлекла его в крайнее распутство, — дошло до того, что он бросил службу и совершенно исчез из общества. Лет пятнадцать спустя я встретился с ним в Швейцарии в Hôtel Byron, где он прозябал, забытый всеми. Он меня ввел в парижский demimonde, мы разъезжали с ним по самым разнообразным публичным балам, после которых обыкновенно ужинали с кокотками» (Ф. Г. Тернер, «Воспоминания жизни», Спб. 1910, т. I, стр. 157).

1486. 114 12—13. сделал покупки и перешел. — Т. е. переселился на новую квартиру. См. предыдущую запись и прим. 1483.

1487. 114 13. у Львова: она милая — русская. — Кн. Георгий Владимирович Львов (1821—1873) начал службу в Сенате, затем перешел в Морское ведомство (при в. к. Константине Николаевиче) и принадлежал к числу просвещенных и либерально настроенных административных деятелей 1850—1860-ых гг.; составленные им докладные записки послужили к уничтожению звания военных кантонистов и к улучшению положения нижних чинов флота. Впоследствии он был советником Губернского правления в Москве (Русский биографический словарь Лабзина-Лященко, стр. 772). Жена его Елизавета Львовна (ум. 1900 г.) была сестрой декабриста Василия Львовича Давыдова. С ними жила в Париже племянница, кж. Александра Владимировна Львова (1835—1915), дочь детского писателя и цензора кн. Владимира Владимировича Львова (1804—1856), уволенного в 1852 г. от службы за то, что он пропустил отдельное издание «Записок охотника» Тургенева. С Г. В. Львовым Толстой находился издавна в дружеских отношениях; поэтому по приезде в Париж он поспешил отыскать его и с тех пор неоднократно бывал у Львовых (см. записи под 27 февраля, 2, 5, 17, 18, 20, 21, 23 марта и 7 апреля нов. стиля); эти частые посещения даже возбудили в Львове чувство ревности; однако внимание Толстого, повидимому, привлекала преимущественно его племянница, которая нравилась ему настолько, что у него даже возникала мысль о браке с нею (см. запись от 26 марта/7 апреля). Проезжая через Германию, на возвратном пути в Россию, Толстой снова встретился со Львовым в Дрездене и даже задержался на день в этом городе для того, чтобы лишний раз повидаться с ними (см. запись Дневника под 6 августа, а также письмо к А. А. Толстой от 18 августа 1857 г. в т. 60). Однако, чувство, испытанное Толстым по отношению к Львовой, не было настолько глубоким, чтобы побудить его к принятию решения, которое связало бы его на всю жизнь, как он сам говорит об этом в указанном письме к тетке. Впоследствии А. В. Львова, оставшаяся незамужней, была начальницей Александровского института (1895—1898) и Николаевского сиротского института (1898—1904) в Москве.