Проспер Мериме - Хроника царствования Карла IX Новеллы

Он уже сделал несколько шагов, но дон Педро удержал его за рукав.

— Один из нас, — воскликнул он, — не уйдет живым из этого сада! Берите шпагу, черт возьми, я не верю ни одному слову из ваших причитаний!

Дон Хуан бросил на него умоляющий взгляд и сделал еще шаг к выходу. Но дон Педро, схватив его за ворот, вскричал:

— Ты надеешься, гнусный убийца, ускользнуть из моих рук? Так нет же! Я разорву в клочья твою лицемерную рясу, под которой ты прячешь свое чертово копыто, и тогда, быть может, у тебя найдется смелость драться со мной.

Говоря так, он грубо толкнул дона Хуана, и тот ударился об стену.

— Сеньор Педро де Охеда! — воскликнул дон Хуан. — Убейте меня, если хотите, но я не буду с вами драться!

И он скрестил руки, пристально глядя на дона Педро со спокойным, но гордым видом.

— Да, я убью тебя, негодяй! Но прежде я обойдусь с тобой так, как заслуживает твоя трусость.

И дон Педро дал ему пощечину, первую, которую дон Хуан получил в своей жизни. Краска залила лицо дона Хуана. Гордость и пылкость его юности снова загорелись в его душе. Не сказав ни слова, он бросился к шпагам и схватил одну из них. Дон Педро взял другую и стал в позицию. Они бешено напали друг на друга, сделав одновременно выпад с одинаковой яростью. Шпага дона Педро застряла в шерстяной одежде дона Хуана и скользнула вдоль его тела, не ранив его, меж тем как шпага дона Хуана вонзилась по эфес в грудь противника. Дон Педро упал мертвый. Дон Хуан, видя врага распростертым у ног своих, некоторое время неподвижно и тупо смотрел на него. Мало-помалу он пришел в себя и понял всю тяжесть своего нового преступления. Он бросился к телу, пытаясь вернуть его к жизни. Но он хорошо разбирался в ранах и ни на минуту не мог усомниться в том, что эта была смертельна. Окровавленная шпага лежала у ног его, словно приглашая его покарать самого себя. Но, быстро отвергнув этот новый соблазн дьявола, дон Хуан поспешил к настоятелю и в смятении вбежал в его келью. Там, припав к его ногам, он рассказал ему об ужасном происшествии, проливая потоки слез. Сначала настоятель не хотел ему верить, и первой его мыслью было, что от великих истязаний, которым брат Амбросьо подвергал себя, он лишился рассудка. Но кровь, покрывавшая платье и руки дона Хуана, подтверждала страшную истину. Настоятель был человек рассудительный. Он сразу понял, какую тень бросит на монастырь это происшествие, если оно получит огласку. Никто не видел дуэли. Настоятель позаботился скрыть ее даже от обитателей монастыря. Он приказал дону Хуану следовать за ним и с его помощью перенес труп в подземелье, ключ от которого он хранил у себя. Затем, заперев дона Хуана в его келье, он отправился известить коррехидора.

Читатель, быть может, удивится, что дон Педро, однажды пытавшийся предательски умертвить дона Хуана, отказался от вторичной попытки такого рода и захотел уничтожить своего противника, сразившись с ним равным оружием, но в этом сказался его дьявольский расчет. Он много слышал о суровой жизни дона Хуана, и слава о его святости не вызывала у дона Педро сомнений, что, умертвив его, он отправит его прямо на небо. Он надеялся, что, вызвав его на дуэль и заставив с собой драться, он его убьет в состоянии смертного греха и таким образом погубит и тело его, и душу. Мы видели, как этот адский план обернулся против него самого.

Замять дело было нетрудно. Коррехидор согласился с настоятелем и помог ему отвести подозрения. Другие монахи поверили, что убитый погиб на дуэли с неизвестным кавальеро и, раненый, был перенесен в монастырь, где вскоре умер. Не буду пытаться изобразить раскаяние и муки совести дона Хуана. Он с радостью выполнял все послушания, которые наложил на него настоятель. До конца дней своих он хранил в ногах кровати шпагу, которой он пронзил дона Педро, и ни разу не случалось ему взглянуть на нее, чтобы тотчас же он не помолился за душу убитого и за души его родных. С целью умерщвления остатков гордыни, еще сохранившихся в его душе, аббат повелел ему каждое утро являться к монастырскому повару, чтобы получать от него пощечину. Приняв ее, он неизменно подставлял другую щеку, благодаря повара за такое унижение. Он прожил еще десять лет в монастыре, и ни разу покаянный подвиг его не прерывался возвратом страстей его юности.

Он умер, чтимый как святой даже теми, кто знал его прежние бесчинства. На смертном одре он просил, как милости, чтобы его погребли на пороге церкви, дабы всякий, входя в нее, попирал его ногами. Он пожелал еще, чтобы на его гробнице вырезали надпись: «Здесь покоится худший из людей, когда-либо живших на свете». Однако монахи сочли излишним выполнить все эти пожелания, вызванные его чрезмерным смирением. Он был погребен около алтаря построенной им часовни. Правда, монахи, согласились вырезать на камне, прикрывающем его бренные останки, надпись, им составленную, но к ней прибавили назидательный рассказ о его обращении. Его госпиталь, а в особенности часовню, где он погребен, посещают все иностранцы, приезжающие в Севилью. Мурильо [339] Стр. 391. Мурильо Бартоломео Эстебан (1617–1682) — великий испанский художник. расписал эту часовню своими превосходными произведениями. Возвращение блудного сына [340] Возвращение блудного сына. — Очень распространенный в изобразительном искусстве сюжет; он основан на библейской притче о блудном сыне (Ев. от Луки, XV, 11–32), который, растратив свою часть наследства, нищим вернулся в отчий дом, где снова нашел любовь и приют. и Иерихонская купель [341] Иерихонская купель. — Иерихон — упоминаемый в Библии город; купелью в христианских храмах называется сосуд для святой воды. — эти картины, которыми вы можете теперь любоваться в галерее маршала Сульта, [342] Сульт Никола-Жан (1769–1851) — французский маршал, участник многих войн Наполеона; командовал французскими войсками в Испании, откуда вывез большое количество первоклассных произведений искусства. украшали некогда стены госпиталя Милосердия.

Я спускался с последних предгорий Канигу [344] Канигу — гора в департаменте Восточных Пиренеев высотой 2786 метров. и, хотя солнце уже село, различал на равнине перед собою домики маленького городка Илля, куда я направлялся.