Полное собрание сочинений. Том 71

Одно только: я совершенно согласен б[ыл] с вами, что вам, строго говоря, не следовало уезжать из ссылки. На том же основании вам не следовало бы уезжать и теперь из Англии. Я вообще считаю всякие переезды большим грехом. Ничто так не ослабляет, как сознание возможности уйти от тех трудных условий, в кот[орые] поставила жизнь. «Не на этот ли час я пришел?» Меня всегда очень поддерживает мысль о том, что то, что мне трудно, и есть та ступень, до кот[орой] я дошел и на к[оторую] мне надо поставить ногу, чтобы подняться. Знаю, что всё это легко говорить другому, не переживая всех тех трудностей, к[оторые] переживает тот, к кому обращаешься. И знаю это по отношению П[авлы] Н[иколаевны], кот[орая] не только сама переживает эти маленькие тяготящие трудности, но наверное для вас, за вас желает вам менее трудной жизни. Правда ли это, милая П[авла] Н[иколаевна]? Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать, а попросить переэкзаменовки (она всегда по доброте профессора дается) и хорошенечко еще поработать.

Прощайте, милые друзья П[авел] И[ванович] и П[авла] Н[иколаевна]. Братски целую вас и прошу не сетовать, если что не так сказал.

Л. Т.

14 июля.

Отрывок письма впервые опубликован в «Листках Свободного слова» 1899, 2, стр. 48. Год в дате определяется на основании письма Бирюкова, на которое отвечает Толстой.

Ответ на письмо Бирюкова от 2 июля, в котором он писал о разногласиях с Чертковыми и о своем решении переехать в Швейцарию.

1898 г. Июля 14. Я. П.

Ваше Сиятельство

князь Григорий Григорьевич, 1

Английское общество квакеров, составившее комитет для помощи переселяющимся с Кавказа духоборам, просит меня выслать в Батум человека, который бы мог помочь духоборам в сношениях с пароходными компаниями. Я бы хотел направить туда знакомого мне, бывшего ученика живописи и ваяния отбывшего воинскую повинность, молодого человека Льва Суллержицкого, 2знающего морское дело и могущего объясняться по-английски. Но для этого нужно разрешение Вашего Сиятельства, о котором я прошу Вас. Если Вам угодно будет дать такое разрешение, то будьте так добры телеграфируйте: Московско-Курской дор. Станция Козловка, слово: разрешаю.

Позволю себе утруждать Ваше Сиятельство просьбой о разрешении по телеграфу, потому что Суллержицкий находится в Крыму, а духоборы, как мне пишут из Англии, должны на днях садиться на пароходы.

С совершенным уважением имею честь быть Ваш покорный слуга

Лев Толстой.

14 июля 1898 г.

Впервые опубликовано в «Толстовском ежегоднике» 1913, стр. 151, с неверной датой: «14 июня».

Григорий Сергеевич Голицын (1838—1907) — в 1897—1904 гг. главноначальствующий гражданской частью на Кавказе; автор доклада царю Николаю II о вредном воздействии сектантов, и в частности духоборов, на население Кавказа и участии в этом деле «пропагандистов-толстовцев», поддерживающих сектантов в «антиправительственных стремлениях» (см. «Свободная мысль», Женева 1899, 2, стр. 10—12).

1Толстой ошибся в отчестве Голицына.

2Леопольд Антонович Сулержицкий.

Голицын ответил 21 июля телеграммой о разрешении поездки Сулержицкому.

1898 г. Июля 16? Я. П.

Дорогой друг Ал[ександр] Ник[ифорович].

Чертков прислал мне приблизительную смету на первую партию 3500 до ост[рова] Кипра и для прожития там первого года в 150 т[ысяч], из кот[орых] есть около 80 т[ысяч] и недостает 70 т[ысяч]. Сколько еще нужно для следующих 8000, к[оторые] также получили разрешение переселиться?

И потому, кроме еще одной меры, о кот[орой] расскажу вам после, 1я решил обратиться к тем лицам, кот[орых] вы укажете. Простите, пожалуйста, что по своей неакуратности должен утруждать вас другой раз. 2Мое здоровье лучше, но всё не таково, как было, но и за то благодарен. С[офья] А[ндреевна] уехала в Киев.

Привет всем вашим. Надеемся еще раз увидать вас.

Датируется по содержанию и на основании пометы на автографе: «шт[емпель] 16/ѴІІ 98».

1Толстой решил отдать в печать роман «Воскресение» и повесть «Отец Сергий» и гонорар за них употребить на дело переселения духоборов. См. т. 53.

2Толстой просил Дунаева прислать ему адреса богатых людей, для того чтобы обратиться к ним с просьбой о помощи духоборам. Об этом Толстой просил Дунаева еще в 1897 г., и Дунаев тогда же исполнил просьбу Толстого, но в то время эта мысль осуществления не получила (см. т. 70). Вторично Дунаев прислал список богатых людей, включавший около тридцати фамилий. Список этот не сохранился.

1898 г. Июля 17. Я. П.

Хотя мы и никогда не видались, мы знаем и любим друг друга, и потому я смело обращаюсь к вам с просьбой оказать мне большую [помощь]. Дело, 1которое, [я имею к вам], должно [остаться никому не известным], кроме вас, [и по]этому никому не говорите и про это письмо, а ответьте мне (Моск. Кур. дор., ст. Козловка), где вы теперь и готовы ли помочь мне?

Пишу так кратко, потому что мало надеюсь, чтобы при недостаточном адресе письмо дошло до вас.

Лев Толстой.

Письмо написано на небольшом клочке почтовой бумаги, поврежденной от сырости. Некоторые слова, отсутствующие в автографе, восстановлены со слов А. А. Ернефельта. Впервые опубликовано в книге: «Дневник Льва Николаевича Толстого», I, М. 1916, стр. 152.

Арвид Александрович Ернефельт (1861—1933) — финский писатель, сочувствовавший взглядам Толстого.

См. о нем в т. 58, стр. 344—346.

1Толстой имеет в виду предполагаемый уход его из Ясной Поляны. См. т. 53, а также в книге: Арвид Ернефельт, «Мое пробуждение», М. 1921, стр. XX.

Ернефельт ответил письмом от 2 августа, в котором писал, что он «очень рад служить» Толстому.

1898 г. Июля 19—20. Я. П.

Пожалуйста, перешлите, если они находятся у вас или у Петра Алексеевича, 1рукописи Маньковского 2«Грешник» и «Дурак» по следующему адресу: Ольгополь. Семену Филимоновичу Маньковскому.

Л. Толстой.

На обороте: Москва. Ильинка. Торговый банк. Александру Никифоровичу Дунаеву.

Датируется на основании почтовых штемпелей.

1П. А. Булахов.

2См. прим. к письму № 100.

1898 г. Июля 20. Я. П.

Хочется хоть несколькими словами поблагодарить вас, дорогая Леонила Фоминична, за ваше хорошее письмо. Разумеется, слабость — всякая исключительная привязанность — это только несколько расширенный эгоизм. Очень вредное заблуждение смешивать любовь, привязанность к исключительным лицам с любовью христианской, божеской, которая должна быть обращена к людям, к к[оторым] равнодушен, и еще лучше— к врагам. Любовь к людям, к которым равнодушен, или к врагам, кажется противоречием, но это кажется только, п[отому] ч[то] одним именем называем два разных чувства. Любовь к близким, к избранным очень хорошее свойство, как физическая сила, красота, ловкость, энергия, но свойство это не имеет ничего общего с любовью христианской, часто, почти всегда она мешает проявлению хр[истианской] любви. Христ[ианская] любовь есть готовность служения людям, есть перенесение интереса своего в служение всем людям и существам безразлично.