Полное собрание сочинений. Том 68

In miracles I do not believe, because I believe in reason. One cannot believe in both, you must believe the one or the other. And I prefer to believe in reason: firstly, because reason is undoubtedly given to us by God, wheras we receive miracles by hearsay, from people, who very often are not deserving of our credit, and secondly, because reason is common to all men, whilst every group of men have their own special miracles; and thirdly, because reason is convincing, whereas miracles are not. Upon this subject I have written in the detail in the introduction and notes to my translation of the Gospel, which is now published by Walter Scott. —

Are you acquainted with the activity of John Kenworthy? He is one of the most near to me in his views and has written excellent articles about questions, which probably will interest you. (I enclose his address and a list of some of his books).

I greatly wish, that my answers may satisfy you: and yet more do I wish, that you should yourself find the answers to these questions in the one and only source, from which we draw all our answers to the questions of life, namely from our heart.

Wishing you true welfare I am with love yours truly

Вы пишете, что желаете мне encouragement in my work 1 . Нет никакого более радостного для меня encouragement, как получение таких писем, как ваше. Что касается до ваших вопросов, то я с большой радостью постараюсь, как умею, ответить на них.

1) Я ничего не имею против обычного воскресного worship, 2но полагаю, что оно должно быть разумно, а не бессмысленно, как оно бывает большей частью, состоя преимущественно в чтении одних и тех же книг и повторении одних и тех же слов. 3Воскресный отдых и посвящение этого дня для духовной деятельности может проявиться в самых различных формах. Можно себе представить, что люди одного духа, собираясь по воскресеньям, приносят в собранья те религиозные книги, статьи, которые они находят из старых и новых сочинений, и читают их; можно себе представить, что, сходясь по воскресеньям, люди одного духа устраивают обеды для бедных и служат на них; можно себе представить, что, собираясь, люди одного духа каются друг другу в своих грехах и обсуживают их. Я могу себе представить сотни форм worship’а, только бы они имели целью взаимную духовную помощь и были бы не механичны, а разумны.

2) Do I believe in the resurrection and that there is a hereafter. «I am resurrection and the life. Before Abraham was I am», 4сказано в евангелии Иоанна словами Христа, и я думаю также, что для человека, исповедующего христианское учение, нет смерти, а есть жизнь истинная, и потому вечная, хотя жизнь эту никак не следует понимать, как воскресение — жизнь будущего — hereafter.

Нельзя быть достаточно осторожным в употреблении слов и понятий для определения истинной и вечной жизни. Если мы скажем, что жизнь эта будет личная, что мы перейдем в другие тела или существа, как понимают это буддисты, мы будем утверждать то, на что не имеем права (it will be a gratuitous assertion 5). Если же мы будем утверждать, что смерть уничтожает всё то, что составляет наше «я», это будет еще более произвольно и прямо противоречивое разуму, потому что в нашем «я», как и во всем существующем, есть нечто истинное и непреходящее; если же я признаю своим «я» это непреходящее, то очевидно, что я не уничтожусь.

Сущность учения Христа в том и состоит, чтобы признавать своим «я» это нечто не уничтожающееся и непреходящее.

Главная ошибка наших суждений о том состоянии, в котором мы будем находиться после смерти, происходит от того, что мы не можем отрешиться от понятий отдельной личности и связанных с этой отдельностью понятий пространства и времени.

Свойство отдельной личности в том, что она не может себя понимать иначе, как в пространстве и времени; смерть же уничтожает личность и потому условные, свойственные только личности, понятия пространства и времени; и потому, когда мы спрашиваем: где или буду после смерти, мы спрашиваем, в каком пространстве и времени мы будем, когда для нас не будет ни пространства, ни времени. Так как слово где означает требование определения пространства, слово буду — требование определения времени. И потому определение Христа о том, что есть жизнь, выраженное в словах: я есмь воскресение и жизнь, и: прежде, чем был Авраам, я есмь, не только мудрее и возвышеннее, но и гораздо точнее определяет истинную и потому вечную жизнь, чем учение церквей о том, что душа человека воскреснет после смерти и пойдет в рай или ад.

По учению Христа истинная жизнь есть и потому не нарушается смертью. Смерть же только разрушает те преграды, которые в этой жизни отделяют нас от всего мира, и уничтожает для нас пространство и время. Какое будет это состояние без пространства и времени, мы не можем себе представить, но, по Иоанну, Христос говорит: у отца вашего обителей много есть. И обителей этих, т. е. другого, чем наше, состояния, мы представить себе не можем, но не можем и отрицать их. То же, что жизнь не прекратится с уничтожением личности, в этом не может быть никакого сомнения, потому что в мире есть что-то вечное, а если есть в мире что-либо вечное, то я часть мира, и это вечное есть во мне. Если же вечное есть во мне и я соединяю свое сознание с тем, что вечно, то смерть не может уничтожить меня.

3) В-третьих, вы пишете: you seem to condemn commerce and business, and in that case, if a man is so engaged, would you have him give up his business and live upon the land, 6что вы говорите, было бы очень приятно, но часто трудно и даже невозможно, особенно людям семейным. How to steer clear off the present network which surround us. 7В этом и только в этом не только вся задача, но всё дело жизни ученика Христа. Всё дело жизни ученика Христа в том, чтобы исполнить волю отца, который послал нас в жизнь. Воля же его в том, чтобы люди и все существа не враждовали между собой, а жили соединены любовью, чтобы вы все были едины, как я един с отцом... Для достижения же этого единства есть только одно средство: уничтожение тех соблазнов (обманов), которые разделяют нас; что же мы можем делать для уничтожения этих соблазнов? Прежде всего освобождение себя от них — неучастие в них и обличение их.

Это я говорю по отношению к тому, что вы говорите: you seem to condemn commerce or business. Я думаю, что для ученика Христа не может быть сомнения в том, что торговля есть дело нехристианское (Unto this last. J. Ruskin 8) и что надо не участвовать в нем. И потому не надо скрывать этого от себя, а, напротив, надо, как можно яснее, стараться убедиться в этом.

Для того, чтобы освободиться от соблазнов и быть в состоянии обличать их, прежде всего нужно признание обмана обманом, такое разъяснение его, чтобы вся неправда обмана была очевидна каждому. И это надо делать не только независимо от от того, участвуешь ли ты в обмане, или нет, но, напротив, с тем большим старанием, чем больше ты в нем запутан. Пусть военный не скрывает от себя греха, соблазна своего положения, землевладелец, купец, судья — своего, а, напротив, все силы ума употреблять на то, чтобы ясно видеть его, и тогда он не в состоянии будет продолжать дело, которое осуждает его совесть, а не будет в состоянии продолжать его или найдет средство выйти из него (where is a will is a way 9); а не найдет средства, будет страдать, искать его и каяться в своем грехе. А это самое выгодное положение для христианина.

В чудеса я не верю, потому что верю в разум. Нельзя верить в то и другое. Верить в чудеса значит не верить в разум. А разум наверное нам дан от бога, про чудеса же мы только слышим, но ни один душевно здоровый человек никогда не видал их. Кроме того, разум убедителен и общ всем людям, чудеса же ни в чем не убеждают и у каждой группы людей свои особенные. Об этом предмете я подробно писал в предисловии и примечаниях к моему переводу евангелия, которое теперь выходит в Англии у Walter Scott’a.