Полное собрание сочинений. Том 66

Разумеется, вы прекрасно сделали, что не просили денег. Пожертвования, к[отор]ых приходит много, как-то тревожно действуют. Из трех элементов: нужды, сил и денег, из к[оторых] слагается наше дело, желательно, чтобы больше всего было сил и чтобы они лучше и лучше прилагались. Как Шиллер говорит: хочешь сделать великое — сосредоточь наибольшую силу на наименьшую точку. —

Поклонитесь Хохлову. Что он? Мне про него говорил приехавший к нам студент Дубровин. Еще, говорят, приехал к нам, но еще не б[ыл] у нас, Тулинов. Многие еще предлагают себя. Жена пишет, что предлагают себя на праздники. Это не надо.

Вы мне очень хорошо пишете про жену, описывая ее положение, спасибо за это. Ее нездоровье и душевное тревожное состояние очень меня беспокоило. Напишите еще. Пока прощайте.

Л. Толстой.

Датируется на основании почтовых штемпелей.

Ответ на письмо Дунаева от 10 ноября 1891 г. (почт. шт.), в котором Дунаев пространно описывал «схему человека» из богатых людей, которыми он «окружен ежедневно» и которые в нем вызывают лишь жалость.

1891 г. Ноября 19? Бегичевка.

Очень рад был получить от вас известие, дорогой Владимир Васильевич. Если вы хотите открывать столовые в Лукоянов[ском] уезде, где, кажется, положение народа очень дурно, то делайте вот как. Изберите место в середине самых голодных деревень, припасите в это место муки, отрубей, картофелю, капусты, свеклы, гороху, чечевицы, овсяной муки, соли или хотя то, что можно из этого, и потом пойдите в одну из деревень, выберите в середине деревни, если она не больше 30, 40 дворов, одну самую бедную семью, а то две, если деревня вдвое больше, и предложите хозяевам, получая от вас продовольствие, печь хлебы и варить на самых нуждающихся — слабых, старых, малых, а то и не старых, но голодных, от 30 до 40 человек. Потом перепишите с старостой этих людей, выдайте провизию и посещайте столовые, испытывая в них наилучшую, более питательную пищу, противодействуя злоупотреблениям и принимая тех, к[оторые] пропущены и просятся. Дело это так просто и так легко складывается, как какое-то природное явление. В Лукояновск[ом] уезде есть учитель Великанов, к[оторый] был у нас летом и к[оторому] я писал недавно, прося eго дать мне сведения о состоянии населения, но так как я наобум писал адрес, то письмо, видно, не дошло до него. Хлеба я думаю, что недостанет, но если сделается то, что богатые почувствуют свою вину перед народом и постараются разрушить стену, отделяющую их от него, то все вместе, деляся добровольно, изживут беду.

Если нет ржи и пшеницы, есть овес, ячмень, кукуруза, картофель. Из Америки уж идут 7 кораблей с кукурузой. 1Меня затянуло в это дело. Я чувствую, что делаю не то, что надо, получая пожертвования, вызванные письмом жены, и распределяя их все-таки по своей воле на покупку продовольствия и устройство столовых, но не могу, не имею сил оторваться от этого дела, устраниться.

Мы живем здесь в имении моего знакомого Раевского, очень хорошего (хорошего либерала и вместе народника) и практического человека, с двумя дочерьми, Тан[ей] и Маш[ей], и племянницей В. Кузьм[инской], и они усердно работают. Устроено у нас 18 столовых, у соседки Философов[ой] 6. Еще на-днях приходили двое — один юрист, другой естественник, кончивш[ие] курс купцы из Москвы, и тоже открывают столовые. 2Везде это дело распространяется как сыпь. И много есть тут хорошего. Есть и дурное — именно свой произвол, к[оторый] нельзя вполне устранить, и ложная роль, к[оторую] играешь. Что делают молокане? Вы строги к ним. Приветствую вашу сотрудницу Сытинскую 3и целую вас.

Любящий вас Л. Толстой.

Более подробные сведения о ведении столовых вы, вероятно, прочитаете в статье, 4к[оторую] я на -днях напечатаю или в Неделе или в Русс[ких] Вед[омостях].

Впервые опубликовано без даты и не точно в журнале «Минувшие годы» 1908, XII, стр. 303—304. Дата определяется упоминанием о количестве открытых столовых, причем принимается во внимание, что единственный почтовый день, в который это письмо могло быть отправлено с Чернавы, был среда 20 ноября.

Владимир Васильевич Рахманов (1864—1918) — врач, участник земледельческих общин в 1889—1891 гг. См. т. 65. В конце лета 1891 г. Рахманов поселился в селе Богородском, Нижегородской губ., среди сектантов-молокан, где занялся медицинской деятельностью.

Ответ на письмо Рахманова из села Богородского от 10 ноября, написанное под впечатлением прочитанной статьи Толстого «Страшный вопрос», в котором он сообщал, что известие об открытии Толстым столовых навело его на мысль устроить такие столовые в Лукояновском уезде, «одном из наиболее пострадавших от неурожая в Нижегородской губернии», и задавал ряд вопросов, касавшихся организации и ведения столовых.

1Первый пароход с пожертвованной кукурузой «Индиана» прибыл в Либаву 3 марта 1892 г.

2Н. И. Тулинов и Г. А. Поляков. См. письмо № 320.

3Ольга Андреевна Сытинская, с конца 1891 г. жена В. В. Рахманова. В письме от 10 ноября Рахманов писал, что Сытинская тоже приехала с ним в Богородское: «Мы очень с ней подружились летом, и вот она живет сейчас со мной, отчасти в качестве ученицы, отчасти как помощница». В декабре 1891 г. Сытинская переехала с Рахмановым в Лукояновский уезд для помощи голодающим.

4«О средствах помощи населению, пострадавшему от неурожая».

1891 г. Ноября 22. Бегичевка.

Дела здесь очень много, 1и предложение ваше мы принимаем с радостью.

Приезжайте сюда и тогда выберете занятие.

Лев Толстой.

22 ноября.

1Имеется в виду работа по оказанию помощи голодающим.

1891 г. Ноября 23? Бегичевка.

Спасибо вам, дорогой Исаак Борисович, что известили о себе. Я очень, очень был рад узнать о всех вас и о том, как вы живете. Я живу скверно. Сам не знаю, как меня затянуло в работу по кормлению голодающих, в скверное дело, п[отому] ч[то] не мне, кормящемуся ими, кормить их. Но затянуло так, что я оказался распределителем той блевотины, которою рвет богачей. Чувствую, что это скверно и противно, но не могу устраниться, не то, что не считаю этого нужным — считаю, что должно мне устраниться — но недостает сил. —

Я начал с того, что написал статью по случаю голода, в к[оторой] высказывал главную мысль ту, что всё произошло от нашего греха, отделения себя от братьев и порабощения их, и что спасенье и поправка делу одна: покаяние, т. е. изменение жизни, разрушение стены между нами и народом, возвращение ему похищенного и сближение, слияние с ним невольное вследствие отречения от преимуществ насилия. С статьей этой, к[оторую] я отдал в «Вопросы Психологии», Грот возился месяц и теперь возится. Ее и смягчали, и пропускали, и не пропускали, кончилось тем, что ее до сих пор нет. Мысли же, вызванные статьей, заставили меня поселиться среди голодающих, а тут жена написала письмо, вызвавшее пожертвования, и я сам не заметил, как я очутился в положении распределителя чужой блевотины и вместе с тем стал в известные обязательные отношения к здешнему народу. —