Полное собрание сочинений. Том 64

Ч[ертков] пишет о Савихине. 4Язык его поэмы, образы тоже превосходны. Стих хорош местами; но не мешало бы его сделать еще ровнее и лучше, но содержание не то что нехорошо, а его совсем нет. Содержание есть только подражание тому, чему не нужно подражать у Некрасова, т. е. преувеличение народной бедности и отчаянное отношение к ней, вызывающее только негодование к кому-то. Зачем попал туда г[осподи]н в очках? Что он делает? И главное, чем кормится? Сочувствие никак не может быть на стороне его, п[отому] ч[то] в нем что-то таинственное, скрытное. А сочувствие невольно на стороне мужиков, и досадуешь на то, что автор с презрением относится к ним, а с уважением к тому, что возбуждает только недоумение и подозрение. — Ни на какой вещи я давно не видал с такой ясностью, как невозможно человеку писать, не проведя для самого себя определенную черту между добром и злом. Талант большой, а художественного произведения нет. Писателю художнику, кроме внешнего таланта, надо две вещи: первое — знать твердо, что должно быть, а второе — так верить в то, что должно быть, чтоб изображать то, что должно быть, так, как будто оно есть, как будто я живу среди него. У неполных художников — неготовых есть что-нибудь одно, а нет другого. У Савихина есть способность видеть, что должно бы быть, как будто оно есть. Но он не знает, что должно быть. У других бывает обратное. Большинство бездарных произведений принадлежит ко 2-му разряду; большинство так называемых художественных произведений принадлежит к первому. Люди чувствуют, что нельзя писать то, что есть — что это не будет искусство, но не знают, что должно быть, и начинают писать то, что было (историческое искусство — картина Сурикова 5), или пишут не то, что должно быть, а то, что им или их кружку нравится. — Оба — нехорошо. Первый недостаток Иванова, 6второй — Савихина. Смешать их вместе — выйдет большой художник. Но и не смешивая, каждый, выработав то, что ему недостает, может сделаться хорошим умственным работником, т. е. писателем. Так я думаю. Вы решите, зная Савихина, можно ли ему, не огорчив его, для его добра, показать ему это. Хотел уехать в деревню. Да совестно стало. Куда уезжать от себя и от людей? И остался. Придет время, и, если это нужно, и я буду делать, что должно, и здесь могу быть полезен. До свиданья. Обнимаю вас и всех наших друзей.

Л. Т.

Отрывок впервые опубликован в Б, III, изд. 1-е, стр. 37. Датируется на основании пометы П. И. Бирюкова на письме: «3 марта 1887 г.» (дата получения письма).

1Лев Львович Толстой.

2Заявление в газеты от книжного склада «Посредник» о разрешении безвозмездно перепечатывать изданные им произведения Толстого (см. т. 86, стр. 36).

3Александр Иванович Эртель (1855—1908), русский писатель. См. т. 63, стр. 285—286. О сотрудничестве Эртеля в «Посреднике» см. также т. 85, стр. 310.

4Василий Иванович Савихин-Иванов (1858—1912), писатель из рабочих. Свою поэму о деревенской жизни «Два соседа», написанную белыми стихами, он переслал Толстому через В. Г. Черткова. После исправления В. И. Савихиным (по указаниям Толстого) она была напечатана в изд. «Посредник», М. 1888.

5Василий Иванович Суриков (1848—1915). Толстой имеет в виду

его картину «Боярыня Морозова», выставленную тогда на выставке

«Передвижников».

6Николай Никитич Иванов (1867—1912), в то время сотрудник книжного склада «Посредник», автор нескольких стихотворений и рассказов. О нем см. в т. 63, стр. 352.

1887 г. Марта 3. Москва.

Прочел вашу книгу, 1дорогой Николай Николаевич, то, что не читал прежде, и очень одобрил. Как прекрасно Сократ о естественных науках. 2Какое сильное орудие невежества — книгопечатание, и эта масса книг без указания выделения того, чтò в книгах есть рост человеческого сознания — и чтò слова — и глупые часто. Ведь это читаешь, как вы умели осветить, как новое и самое, самое современное. И как несравненно хорош ваш перевод! 3Ведь это ваш? Про себя скажу, что я последнее время решительно мучим последствиями моей несчастной драмы. 4Если бы знал, что столько это у меня отнимет времени, ни за что бы не печатал. Чудной народ люди нашего круга! Как ни думаешь знать их, всякий день удивляют своей праздностью и неожиданностью употребления способности мысли. Вот именно как с писанной торбой. На дело боятся употребить, и болтается она у них перед ногами, бьет и их и других. А делать им, беднякам, больше нечего. До свиданья, обнимаю вас.

Л. Т.

Прекрасно и ново и поучительно для меня значение, к[оторое] вы придаете науке.

Впервые опубликовано в Б, II, изд. 3-е, стр. 633—634 (отр.); полностью в ТТ, 2, стр. 50—51. Датируется на основании пометы Страхова.

1См. письмо № 29, прим. 1.

2Пятая глава «Вступления» к книге H. Н. Страхова называется «Сократ о естественных науках».

3Перевод приводимых Страховым выдержек из «Федона» Платона.

4Драма Толстого «Власть тьмы» с большим трудом получила цензурное разрешение на опубликование и была запрещена к постановке. Когда же драма была напечатана, к Толстому стали обращаться многие издательства за разрешением перепечатки драмы. См. об этом в т. 86, № 136.

1887 г. Марта 4. Москва.

Благодарю вас за ваше, разъяснившее мне многое, письмо 1и за укоры, которые вы мне делаете. Они совершенно справедливы.

Лев Толстой.

На обратной стороне открытки:

Петербург. Редакция Нового Времени. Виктору Петровичу Буренину.

Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», 37-38, М. 1939, стр. 246. Датируется на основании почтового штемпеля.

1В ответ на письмо Толстого (см. № 28) Буренин 28 февраля 1887 г. писал, что статьи его о Надсоне, за которые его упрекают и которые подали повод к письму Толстого, в свою очередь, были вызваны «оскорбительными» статьями Надсона в киевской газете «Заря» («Литературно-журнальные очерки» — в № 99 от 4 июня, № 19 от 27 июня и № 131 от 11 июля 1886 г.; «Маленький урок по истории культуры г. Буренину» — в № 116 от 24 июня 1886 г.). Буренин писал: «Вам предлагали вашим авторитетным именем подкрепить обвинение неизвестного вам человека в том, что он ускорил смерть другого. Неужели.... можно подписаться под таким тяжким обвинением, выслушав только обвинителей и не выслушав обвиняемого». Этот упрек и вызвал ответ Толстого.

1887 г. Марта 5. Москва.

Павел Матвеевич!

В моем представлении Аким русый, совсем не седой и не плешивый; волосы на голове даже могут немного виться, борода реденькая.

Говорит с запинкой, и вдруг вырываются фразы, и опять запинка и «тае» и «значит». «Тае» я выговариваю «таѣ». Впрочем и «таё» возможно. Шамкать, мне кажется, не нужно. Ходит твердо; я представляю себе, вывернутыми ступнями в лаптях. Приемы — движения — истовые, только речи гладкой бог не дал.