Полное собрание сочинений. Том 64

Репину я передал всё, что нужно было, 8через Страхова. Вы, верно, знаете. О Попове 9я знаю — что его ссылают. Вышел ли он теперь? Любящий вас очень Л. Толстой.

Отрывок впервые опубликован в Б, III, изд. 1-е, стр. 16. Датируется на основании пометы П. И. Бирюкова: «получ. 22 ноября 1887».

Ответ на письмо П. И. Бирюкова от 11 ноября 1887 г.

1«Крейцерова соната».

2Письма художника H. Н. Ге и И. Б. Файнермана, о которых упоминает Толстой, неизвестны.

3«Christian science» («Христианская наука») — американская секта.

4Вера Сергеевна Толстая (1865—1923), дочь С. Н. Толстого.

5М. А. Новоселов.

6Имеется в виду русский перевод книги французского консула в Китае Симона «La cité chinoise» — «Срединное царство», СПб. 1884. Была в извлечениях издана «Посредником» под заглавием: «Как живут китайцы», М. 1889.

7Варвара Васильевна Бирюкова (1831—1895).

8Речь идет об издании картины И. Е. Репина «Толстой на пашне» (см. прим. к письмам 128 и 157).

9И. И. Попов.

1887 г. Сентябрь — ноябрь.

Иван Иванович!

Передайте, пожалуйста, эту записку Ивану Дмитриевичу и мою просьбу исполнить желание этих господ. Я их знаю как людей серьезно занятых этим делом и много уже сделавших для него. —

Дружески жму вам руку

Лев Толстой.

Датируется на основании пометы на письме неизвестной рукой: «Осень 1887 г.».

Автограф письма представляет собой приписку к письму (без даты) Толстому группы неизвестных лиц, сообщавших, что в Москве существует несколько кружков, поставивших своей целью «доставку народу недорогого и хорошего материала для чтения». Для этого, с общего согласия, кружки решили организовать собственную библиотеку. Но ввиду ограниченности средств инициаторы этого дела вынуждены обратиться к книгоиздателям с просьбой пожертвовать в их фонд по одному экземпляру всех изданий. Корреспонденты просили Толстого «подкрепить их просьбу своим авторитетом».

О судьбе этих кружков и их деятельности сведений нет.

1887 г. Декабря 1. Москва.

Получил ваше хорошее письмо в Москве и теперь вижу, что долго не отвечал, простите. Пожалел я о вас за болезнь Анны Петровны, 1я и все наши. Хорошо ли теперь ее здоровье. Передайте ей мою любовь и всех наших. Если вы в Одессе, письмо это вероятно распечатает Количка, а вас мы скоро увидим в Москве. 2У нас всё хорошо, особенного ничего нет в жизни для меня, ни для вас, а того, о чем хочется говорить, так много, что в письме нельзя и начинать. — Мы живем попрежнему. Мне кажется, что все понемногу растем не в бок, а прямо. Я всё переделываю и кончаю почти уж отпечатанную книгу о жизни, но чувствую себя слабым для этой работы, и потому идет дело медленно. Вижу много близких, хороших людей и чувствую себя счастливым. О вас думаю часто и очень люблю. Хотел написать Количке давно, да всё не могу. Надеюсь, что то, что он мне не пишет, не показывает того, чтобы он меня любил меньше.

Наши поклоны всем вашим.

Вчера говорил Сибирякову о Покрасе 3(у меня денег его нет, да и нельзя посылать, не зная куда). Он напишет вам и пришлет деньги. Я дам ему адрес. Спасибо за письмо. Лева собирается, 4и я жалею, что не я. Обнимаю вас всех.

Л. Т.

Впервые опубликовано, без последнего абзаца, в TГ, стр. 107. Датируется по копии из AЧ. Дата была проставлена на основании почтовых штемпелей на конверте, который не сохранился.

Письмо Н. Н. Ге, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

1Анна Петровна, жена художника Н. Н. Ге.

2См. письмо № 162.

3Толстой, вероятно по просьбе Н. Н. Ге, хлопотал об устройстве знакомого Ге, Покраса, в одной из сибиряковских колоний.

4Лев Львович Толстой собирался к Н. Н. Ге на хутор Плиски Черниговской губернии.

1887 г. Декабря 20. Москва.

Дорогой друг Павел Иванович!

Стихи Горбунова хорошие стихи; в них чувствуется искренность, которую редко встречаешь в стихах. Я отметил некот[орые] стихи слабые — очевидно вследствие условий размера и рифмы — напр, «озарив» «нив», «светляки не на нивах аркады» и т. п. Но стихотворение это нравится мне и с своими слабостями и даже по слабостям. Чувство пробивается сквозь путы формы. Почему именно это самая мысль не могла бы быть выражена прозой 1, но не стихами? Я отвечаю вам на письмо Горбунова, в к[отором] он спрашивает мое мнение о значении стихотворной поэзии. Это мы все знаем. Еще Буало 2сказал, чтоб мысль не калечилась рифмой. Если может поэт так сказать стихами, чтобы мы и не заметили, что это стихи — хорошо, а без этого лучше говорить, как умеешь, во всю. — Ведь всё, и самое хорошее, так испошлилось в мире, что надо всё начинать сначала. Стихи? Мне кажется так, если совсем серьезно относиться к поэзии: хоть эта мысль Светло-Христова Воскресения — я бы начал говорить — писать, как вижу, чувствую, не стихами, а потом пришло бы место, где моя мысль потребовала бы больше сжатости, силы, законченности, и вышли бы стихи; может быть, так и кончилось бы стихами, а может быть, несколько строф, а потом опять проза. — Только для этого надо забыть хорошенько всякие стихотворения, места, где они помещаются, и пиитику, а хорошенько вспомнить свою душу.

Я так и знал, что вы побоитесь общества трезвости, 3но вы сами высказали всё самое главное за него. (Чертков тоже чурается. Вчера была Мар[ья] Алекс[андровна] и говорила. Она приезжала за детским доктором. Их девочка очень плоха. Очень жалко их, и хочется съездить к ним, не знаю, удастся ли.) Для меня за общество трезв[ости] то, что кроме его практич[еской] пользы (уж теперь десятки людей в продолжение 10 дней не дурманились, не тупили свой разум), то, что в том распущенном мире, в к[отором] мы живем, оно призывает людей хоть к крошечному проявлению нравственной деятельности, указывает на то, что в нашей обыденной жизни всякие вещи: есть, спать, передвигаться, говорить, читать, глядеть и пить можно нравственно и безнравственно. Тут резкий случай, и потому его видят. И удивительно: как лакмусова бумага, такие вещи, как вегетарианство, трезвость, разделяют людей. — Есть добрые люди, к[оторые] из себя выходят и злятся на общ[ество] трезвости, злятся неожиданно, очевидно, на проявление такой какой-то забытой ими силы, к[оторая] требует от них чего-то. — То же, что это общество или согласие, то это только имя, и бояться этого нечего. Я первое, что всегда всем говорю, что листок есть только то случайное выражение моих мыслей о вреде пьяного, кот[орое] мне пришло в голову. А пускай каждый, и вы, выражает свое отношение к этому, как он хочет, только бы было желание противодействовать злу. У нас уж и есть несколько версий. Газеты сделали то, что письма получаются. Мы посылаем свою редакцию. Очень, очень радуюсь известию о солдате. 4«Барабан» 5переводный, разумеется, я только рад.